Безопасный уровень (СИ) - Зубов Константин

Это многое объясняет.

— Вам нужно время на осознание или сразу дальше? — Кирилл не включает свет.

— Что там дальше? — это мой голос, но я не хотел этого говорить.

— Смерть вашей жены и вашего друга Григория.

Нет, я не хочу на это смотреть. Я уже верю тебе.

— Врубай.

Глава 8

После того как Кирилл включил свет, я откинулся в кресле и долго смотрел в потолок. Мне не мешали. Члены Нового Завета вполголоса переговаривались, решая текущие проблемы. Иногда слышалось чирканье зажигалки или писк компьютера.

А перед моим внутренним взором мелькали кадры из только, что просмотренных видео: моя жена Ирина, методично разрубающая топором мою другую жену Ирину, и расширенные глаза Гриши, летящего с моста в реку с огромным, привязанным к ногам камнем.

— Если ты хочешь, — ворвался откуда-то издалека голос, — я попрошу Влада сделать тебе укол успокоительного, правда, разговор тогда придется прервать на время.

Чей это голос? Я с трудом сфокусировал взгляд: парень, кто это? И где я? И почему на заднем фоне Ира убивает Иру? Мне потребовалось время, чтобы отделить реальность от морока и начать хоть как-то мыслить.

Опасность шла не от каких-то погрешностей или неизвестных, которые не учли сценарные компьютеры и Управляющие. Она шла от самих сценарных компьютеров, Управляющих и тех, кто стоял за ними.

— Надо вытащить мою дочь, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Не уверен, что именно этих слов ждал Кирилл, но тему переводить не стал и закончив шептаться с программистами, вновь подкатился к столу.

— Тут есть нюанс.

Несколько нажатий, и на голограмме появилось трехмерная фотография с камеры: моя дочь сидит на кровати вместе с тем самым парнем, который возил ее на мотоцикле, очевидно в его комнате.

— Это последний скриншот с домашней камеры. Когда мы закончим, могу предоставить тебе запись целиком. Теперь о нюансе… Прошли сутки, как вы пропали. Во всех новостях уже сообщили об этом, как и о том, что ты и твоя супруга, предположительно, погибли…

Бедная девочка.

— Естественно, объявили, что вы добровольно ввязались в квест пятого уровня. Домой Софья не идет, так как там произошло страшное для нее. В полицию тоже, так как она неглупа… Проведенный мной тщательный анализ ситуации приводит к двум вариантам.

Я начал замечать, что Кирилл любит поиграть словами и, даже если хочет сказать что-то простое, все равно выдает лекцию или ребус.

— Первый: Управляющие уверены в вашей смерти, и история уходит в небытие. Чтобы обрубить последнюю ниточку, им останется только изменить внешность твоей лжежене. Полиция и частные детективы, конечно, поковыряются, но из-за близкого Конца Цикла и очевидных помех со стороны Управляющих ничего не раскроют.

Запищал компьютер. Сидящий за ним программист, вроде мой тезка, обернулся. Кирилл сразу подъехал к нему, и молодые люди о чем-то зашептались. Пользуясь паузой, я заказал у робота кофе.

Вскоре Кирилл вернулся.

— О чем я?.. Ах да… Первый вариант я считаю маловероятным, но все же возможным, а второй, на который меня наталкивает слишком спокойная ситуация вокруг твоей дочери и который я считаю вероятным на девяносто шесть целых и восемь десятых процента, — там ловушка.

— Для меня?

— Да кому ты нужен, — невесело усмехнулся Кирилл и обвел рукой зал. — Для нас. Мы как заноза в заднице для них, и в последнее время узнали много лишнего. Но об этом мы поговорим после того, как ты поможешь нам кое-что выяснить.

— Что именно?

— Да что ж вы такие нетерпеливые все? Давайте по порядку. Ты же сам начал говорить о дочери.

Он замолчал на полминуты, надо полагать, структурировал мысли, затем продолжил:

— Так вот, там почти наверняка засада с целью выследить наших бойцов, когда мы придем за девочкой. Именно поэтому мы вынуждены ждать подходящего случая. Одно дело — взломать пару камер в нужном месте или, там, передать им фейковые данные, как сделано для безопасности в этом доме. А совсем другое — влететь туда, где тебя ждут десятки дополнительных камер, неизвестной техники и вооруженных охотников… Кстати… Хотя ладно… Про дочь все понятно? Я обещаю при первой возможности послать за ней людей, но я не могу рисковать всем Новым Заветом из-за нее.

Уверенный, рассудительный тон Кирилла успокаивал. Создавалось впечатление, что он все продумал и у него все под контролем, но я не мог довольствоваться абстрактным «при первой возможности».

— А когда это будет? Хоть примерно?

— Если очень повезет — сложится какая-то очень удачная ситуация, то в любой момент. Если нет, то во время нашей общей операции или чуть раньше, — он поднял указательный палец и остановил готовый сорваться с моих губ вопрос. — Об общей операции говорить не время, но если все пойдет по плану, то она состоится через неделю.

Неделя! Неделю моя девочка будет думать, что погибли отец и мать. Неделю жить у чужих людей. А самое главное, если верить расчетам Кирилла, все это время за ней будут следить и ее жизнь будет под угрозой, а я, сидя тут, ничего не могу для нее сделать. Невыносимо!

А какие у тебя варианты?

Вариантов нет. После просмотра видео о смерти Иры, Гриши и моей собственной, мне ничего не оставалось, кроме как примкнуть к Кириллу. А что из сказанного им факты, что предположения, а что фантазии, покажет время.

— С Софьей понятно. Что дальше?

— Дальше интереснее — охотники.

Стационарная камера № 90112 продолжает запись.

Место действия: жилая комната на втором этаже в доме семьи Самойловых.

На кровати сидят молодые мужчина и женщина. У нее красные глаза, она только что плакала. Датчики фиксируют повышенный пульс. Черная женская куртка висит на спинке кровати.

— Там же сказали, что «предположительно погибли», их же не нашли еще, — мужчина гладит женщину по плечу.

— Мама бы обязательно позвонила, — ее голос срывается, датчики фиксируют еще один скачок пульса, она снова плачет.

— Ну может, квест какой сложный — неудобно звонить, в новостях сказали: пятый уровень, там каких только не бывает поворотов… И часто потом находят живых.

— Да они никогда и первую сложность не брали! — кричит женщина и тут же испуганно оглядывается на дверь, прислушивается.

— Тем более, может, ошибка, их же не нашли, — повторяет мужчина.

— Мамочка, — женщина рыдает, — как я без нее. Что мне делать?

Сидят молча. Он гладит ее спину. Проходит три минуты.

— Это я во всем виновата: я стеснялась их и каждый день подначивала хоть как-то рискнуть. И теперь они… из-за меня…

— Ты ни при чем.

Она рыдает, он молчит, обнимает ее за плечи. Проходит четыре минуты.

Снизу раздается женский крик:

— Денис, иди ужинать.

Женщина вскакивает с постели и прячется за дверь.

— Не бойся, — говорит мужчина, — предки ко мне не заходят, да и вообще можно им и сказать, они понятливые.

— Нет, — женщина выставляет руки перед собой и мотает головой, — нет, они сразу побегут в полицию, а если… а если мама с папой еще живы и это пятый уровень, меня могут искать те, кто их похитил, у них наверняка свои люди везде.

— Как скажешь, — он пожимает плечами, — пойду принесу ужин.

— Стой! Сколько я могу у тебя побыть? — она берет его за руки и смотрит в глаза.

— Сколько тебе нужно, кошечка, — он улыбается, целует ее в щеку и выходит из комнаты.

Женщина садится на кровать, опускает голову на скрещенные на коленях руки и плачет.

Окна в комнате заколочены. Я посмотрел на часы: 8:03 — время утренней рекламы. Больше тридцати лет почти без исключений мой день начинался одинаково. Сейчас же вокруг меня валялись осколки прошлой жизни: вот — понятный уклад; вот — стабильная работа; а вот — разбитое на три куска семейное счастье, в одном мертвая Ира, в другом плачущая Софья, в третьем потерянный я.