Ревизор: возвращение в СССР 12 (СИ) - Винтеркей Серж

— Ну, какая из меня христианка! — хихикнула Диана, — я и церковь изнутри ни разу не видела!

Ну, примерно так я и предполагал. Просто нужно было убедиться. А то мало ли, в их семье просто прячут свою религиозность в советском государстве ото всех. Поэтому я продолжил рассуждать:

— Ну, раз ты, на сегодняшний день, являешься некрещённой атеисткой, то, принимая ислам, тебе не надо ни от чего отказываться. Ты ничего не теряешь, другими словами. А интегрируешься лучше и в страну, и в семью. Для них ислам — не что-то напускное, это важная часть их жизни. Принятие ислама — это знак твоего уважения к их традициям. Ну и в прогрессивном исламе, а в Ливане ислам прогрессивный, права женщин неплохо защищены. В особенности с материальной точки зрения.

— Да? — хитро посмотрела на меня сестра. — Спасибо…

Мы вышли в кухню. Фирдаус вопросительно взглянул на меня. Незаметно махнул рукой, типа, ничего серьёзного.

Эль Хажжи посидели у нас ещё символически и засобирались.

Проводили их, ещё раз поблагодарив за гостинцы. На удивление благожелательно пообщались. Даже радостно на душе стало.

Диана изменилась в лучшую сторону, найдя свое счастье. Успокоилась как-то, стала доброжелательней и искренней по отношению к окружающем. А еще она явно стала сдержаннее, более терпеливой. Фирдаус на сестру определенно положительно влияет. Самое главное, чтобы у них все и дальше складывалось благополучно. Диана пока трудностей в семейной жизни не видела толком. Интересно, как будет справляться?

Таксомоторный парк.

Артём любил чёрные субботы. Провести день в тишине своего кабинета гораздо приятнее, чем в доме с двумя малолетками, которые постоянно выясняют отношения друг с другом и окружающим миром, и крикливой женой, пытающейся перекричать обоих детей.

Он пил чай с шоколадным вафельным тортом с орехами и наслаждался тишиной. Зазвонил городской телефон. Артём с досадой потянулся за трубкой.

Звонила жена и, не скрывая радости, сообщила, что позвонила её портниха: можно забирать новое пальто.

— Ты когда придёшь с работы? — спросила супруга, явно намыливаясь слинять на весь сегодняшний вечер.

— Как обычно. — отрезал Артём. — А может и задержусь. Сегодня муж твоей племянницы попросил с ним встретиться.

— Кто⁈ Пашка? Нечего с ним разговаривать! Нашёл ты, на кого время тратить! Оболтус малолетний.

— Мне так не показалось. — возразил ей муж.

— Когда кажется, креститься надо! — завелась уже жена. — Гони его в шею!

— Чтобы прогнать, сначала его надо дождаться. Короче, когда буду, тогда буду. — глубокомысленно заявил Артём и положил трубку.

А сам мысленно пытался сопоставить свои ощущения от телефонного разговора с этим Пашкой и словами жены о нём. Неужели, он ошибся?

Надо постепенно втягиваться в текущие дела. Выпал немного с этим двухнедельным лекционным марафоном. Сегодня мне ещё предстоит встретиться с мужем тётки Галии. Надеюсь, он окажется вменяемым, как Загит.

К четырём часам я уже стоял у кабинета заместителя директора таксомоторного парка Епихина Артёма Геннадьевича в ожидании, когда появится хозяин кабинета.Тот подошёл с озабоченным видом минут через пять, на ходу доставая ключи из кармана чёрного рабочего халата, надетого поверх на хороший дорогой свитер и джинсы.

— Тебе чего? — небрежно спросил он, подозрительно взглянув на меня и зашёл к себе в кабинет, даже не пригласив и не поприветствовав.

— Артём Геннадьевич? — уточнил я для проформы, заходя следом за ним. — Я Павел, муж племянницы вашей супруги. Мы договаривались с вами о встрече.

Хотел подойти и протянуть ему руку, но мужик зашёл за свой стол, смерил меня оценивающим взглядом, и на лице его досада сменилась пренебрежением. А кого он ждал? У племяшки девятнадцати лет отроду мужу должно было быть лет под сорок?

— И чего ты хочешь? — с вызовом спросил он, снимая халат и явно намереваясь уже уходить с работы.

— Хотел, чтобы вы поговорили с женой. — вежливо и спокойно начал я. Тон держал холодный, его реакция мне совсем не понравилась. — Мария в прошлую субботу довела мою жену до нервного срыва. Мы очень не хотели бы ни с кем из родни ссориться, но подобное поведение недопустимо…

— Слышь, ты, — вдруг перебил он меня, опёрся обеими руками на стол и уставился на меня с раздражённым видом. — Не хочет он ссориться… Кто тебя спрашивает, что ты хочешь? Хотелку отрасти сначала! Сопляк. Будет он ещё взрослых людей уму-разуму учить, указывать, кому и что делать.

— Н-да! Хамство — это у вас семейное, похоже. — ответил я. — Многое объясняет.

Он порывисто выскочил из-за своего стола и рванул ко мне, явно собираясь мне врезать. А я тут же, с радостной ухмылкой, шагнул ему навстречу. В результате Артемка недобежал, замер в метре от меня со сжатыми кулаками. Вспомнил, что ему за сорок, а я в самом расцвете сил, подумал, наверное, как потом будет объяснять в милиции драку на работе, в своем собственном кабинете. Ну и вид мой агрессивный его, видимо, впечатлил — понял, что бежать в ужасе я не собираюсь.

— Уходи, не доводи до греха! — сказал он мне, пытаясь изобразить воинственный вид.

— Я сейчас уйду, но, когда вернусь, ты этому не обрадуешься.

Постоял мгновение, глядя ему в глаза, развернулся и вышел из его кабинета. Мужик такой же неадекват, как и его жена, оказался. Родственнички, блин.

Вернувшись домой, не стал Галие рассказывать, что встретился безрезультатно. Пока ехал, родилась одна мыслишка. Забегу к Сатчану завтра, обсудим. Если выгорит, так хвост прищемлю этому хаму, вмиг риторику сменит. Возраст мой ему не понравился, видишь ли. С молодыми не разговаривает. Рожу ему разукрасить кулаки чесались, конечно, но не вариант, на самом деле. Это не студентик зеленый зарвавшийся, вроде Рафаэля. Таких на место надо ставить по-взрослому. Так, чтоб и спустя месяцы, в холодном поту просыпался.

Попросил Галию к завтрашнему дню подготовить мне коробку для Константина Сергеевича. Она радостно сообщила, что уже всё разделила. Хватит и бабушкам, и бате, и соседям… Ну да, привёз я в этот раз много.

Вечер провели у художников, занесли им гостинцы, нас, естественно, уговорили остаться на чай. Говорить много не мог, связки ещё будут восстанавливаться какое-то время после такой эпопеи. Мы с Михаилом Андреевичем повесили ещё пару работ в прихожей, а потом он показывал мне альбом с полотнами из итальянских музеев.

В воскресенье, созвонившись с Константином Сергеевичем из «Знания», встретился с ним в вестибюле метро и вручил приличных размеров коробку. Кратко обсудили с ним результаты моего турне.

— Отзывы прекрасные! — поделился тот со мной. — Если бы не твоя учёба, можно было бы такие выезды в область организовывать регулярно. Одним днём. Без перегрузок. Раз в месяц, к примеру… — мечтательно произнёс начальник. — Уже посыпались заявки… А городов больших и малых в Подмосковье пруд пруди!

— Раз в месяц можно день выкроить. — заинтересовался я такой возможностью заработать за день рублей восемьдесят-сто. Это же намного больше, чем я за несколько выездов по организациям за целый месяц обычно имею. Ну и нет неоплачиваемых лекций, как класса. А вот подарки, как раз-таки, всегда есть. И полезные в хозяйстве. Кроме горисполкомовских, конечно, тем положено всякую идеологическую фигню дарить по определению.

— Прекрасно! Тогда продумаем варианты. Может, какой-то определенный день выделим? И из прошлой нагрузки — тебя «Дары природы» уже заждались, кстати. — вспомнил Константин Сергеевич. — Сможешь на этой неделе начать?

— Конечно.

Мы попрощались, он обнял свою коробку и, весьма довольный ее весом, потащил домой.

Глава 11

г. Москва

Остаток воскресенья провели, неожиданно для себя, на горке недалеко от дома отца. Вернувшись домой, я созвонился с отцом, хотели с женой навестить их, закинуть гостинцы. А тот велел нам тепло одеться и выдвигаться к ним, как можно скорее. Приехали и не раздеваясь, все пошли сразу на горку. С санками и ледянками. Мы с отцом и детьми катались с высоченного спуска недалеко от проспекта Мира несколько часов, пока не стемнело. Галия с Кирой стояли, сверху наблюдая за нами. Дети были в восторге. Да и мы с отцом тоже. Катались и отдельно, и парами, и паровозиком.