На горизонте - Эльдорадо - Светлана Созина

Федерман отбывает в Европу. За короткое время он пишет "Индийскую историю" - путевой дневник и отчет об экспедиции одновременно. В нем он стремился показать, сколь богатые перспективы открываются перед Вельзерами в благословенной богом Венесуэле. И кажется, ему удалось убедить своих хозяев. В 1533 г. он подписывает с домом Вельзеров контракт, "стандартный" контракт, который обеспечивал- все мыслимые гарантии компании и предъявлял Федерману поистине драконовские требования.

Николас Федерман должен был в течение семи лет верой и правдой служить Вельзерам, способствовать любой деятельности, имеющей целью "благосостояние и благоприобретение" последних, вести "все торговые дела, переговоры и операции".

В течение долгих семи лет он не имел права отказаться от службы, а вот Вельзеры могли прогнать его в любой момент, даже "если бы на это не было никакой причины". В таком случае Федерману запрещалось впредь заниматься каким-либо торговым делом.

Ему надлежало выполнять любые - письменные и устные приказы хозяев, представлять отчеты в любое время, когда от него это потребуют, воздерживаться от азартных игр, в которых он мог бы потерять деньги, и сторониться общества "дурных женщин". После смерти Федермана его наследники должны были принять окончательный расчет, представленный компанией, без права требовать каких-либо объяснений.

Поистине красноречивый документ, поистине кабальный, откровенно хищнический договор! Семейство Вельзеров выжимало все соки из тех, кто нанимался к ним на службу. В этом скоро убедился не один только Федерман. Расчет, граничащий с грабежом, цинизм, переходящий в жестокость, посулы райской жизни, которые обернулись предательством,- все это испытали на себе не только индейцы, но и соотечественники Вельзеров - немецкие рудокопы.

Большая часть рудокопов была законтрактована Вельзерами в Силезии. Открытие залежей серебра в Силезии в конце XV в. вызвало прилив туда крестьян и ремесленников, но скоро рабочих рук стало слишком много. Вельзеры воспользовались безработицей и нищетой силезских горняков. Первый договор был подписан в июле 1528 г. 14 рудокопов обязались выехать в Санто-Доминго на "свой счет и риск" по морю или по суше. Им не обещали ни твердого заработка, ни иных гарантий, лишь выдали небольшую сумму на проезд до пункта назначения. Чуть позже к первой партии присоединились и другие добровольцы.

Продав свое имущество, люди отправились в далекий путь. Сначала они плыли по Эльбе до Гамбурга, затем добрались морем до Амстердама и к концу 1528 г. оказались в Севилье.

На севильских улицах только и было что разговору о богатствах заморских земель. Уповая на лучезарное будущее, рудокопы подписали дополнительное соглашение. Вельзеры гарантировали им питание в течение первых трех месяцев жизни в Америке, обещано было и твердое жалованье. С рудокопов взяли слово не работать ни на себя, ни на третьих лиц, а также не сообщать посторонним каких-либо сведений об Индиях без разрешения на то компании. "Если же через год кто-нибудь из рудокопов заболеет из-за климата или условий жизни,- елейно вещал текст соглашения,- тот будет немедленно за счет торгового дома перевезен в Европу".

В 1529 г. в Санто-Доминго собралось 80 немецких рудокопов. Однако то, что ждало их на венесуэльской земле, оказалось страшнее всех мук ада. Вельзеры не выполнили ни одного своего обещания. С первых же дней заболели почти все рудокопы, и ни один не получил ни еды, ни питья. Не нашлось ни одного человека, который взялся бы помочь им.

"С нами обращались как с собаками, а не как с христианами, запрещали, чтобы на- лечили и снабжали припасами".- "Да и залежей мы никаких не нашли, хоть и искали, ибо почвы здесь совсем иные, и, чтобы найти что-либо, надо родиться в Индиях".- "Жара была столь велика, что туземцы ходили обнаженными, без всякого стыда. После девяти утра ни один немец не мог появиться на солнце, не теряя при этом сознания. Земля вредна для здоровья, есть и пить на ней нечего, кроме гнилой воды, кореньев, да трав" - вот выдержки из жалоб тех немногих счастливцев, которым удалось возвратиться в Европу. Да и то только потому, что их пожалел капитан корабля: а между тем у него был строгий приказ Вельзеров - бросить несчастных на африканском берегу.

Федерман знал, на что шел, когда подписывал сей кабальный контракт. Но он надеялся на удачу и в 1534 г. отправился в Венесуэлу. У него были свои планы, свой ключ к успеху. Федерман полагал, что знает дорогу в Эльдорадо.

Первым ее обозначил Эрнандо Писарро, который вез золото Атауальпы в Испанию и остановился проездом на Антилах. На настойчивые вопросы, где находится "Дорадо", он отвечал, что искать его надо по прямой линии, если вести ее на юг между островами Эспаньола и Сан-Хуан, другими словами, где-то в Венесуэле. Эрнандо Писарро дал заведомо неправильный адрес, чтобы сбить с толку всех, кто рвался в Перу.

Однако его слова были приняты как должное именно потому, что задолго до появления старшего Писарро в Санто-Доминго там уже ходили слухи о золотой стране где-то в глубине карибского побережья. Виновником их был Амбросио Альфингер, который во время экспедиция на Магдалену услышал от местных индейцев об исключительно богатой стране Херира. Название это не было вымыслом. Херира - плоскогорье к северу от страны муисков, в нескольких переходах от реки Лебрихи, которой достиг Альфингер. Но к тому времени у него уже не было ни средств, ни проводников, чтобы продвинуться хотя бы на шаг дальше. На обратном пути Альфингер был убит индейцами. Сообщения о стране Херира вскоре приобрели таинственный смысл, так появился новый вариант "Дорадо".

Сама Венесуэла давала много пищи этим слухам. Истоки рек Меты и Гуавьяре зарождались на восточных склонах Кордильер, по другую сторону которых, по рассказам индейцев гуахибо, живших окрест, была богатая золотом страна. Так родилась версия о "Дорадо-Гуахибо". Федерман, которому отлично известны были все три версии Эльдорадо, пришел к выводу, что они исходят из одного источника, и он, кажется, знал, где его искать.

Коро, колония, которую немцы основали на восточном берегу озера Маракайбо, переживала лихие времена. Письмо, отправленное кабильдо (городским советом) в Севилью в начале 1535 г., рисует обстановку в городе в самых мрачных красках: "...в Коро насчитывается 140 колонистов, из которых две трети - тяжело больны, и все так бедны, что у многих нет даже рубашки, чтобы прикрыть наготу. Обладатель плаща из хлопка денно и нощно благодарит Господа за оказанную ему милость. Все жители - поголовные и безнадежные должники Вельзеров, а задолжали они и за лошадей, и за ткани, и за провиант. Чтобы уплатить все эти долги, нужно отыскать новое Перу!"

Вельзерам стало ясно, что Венесуэла оказалась отнюдь не земным раем. Это была узкая прибрежная полоса с невыносимым для европейцев климатом, бедными каменистыми почвами - на них ничего не родилось! Не было здесь обещанных легендами золотых рудников. Вдоль берега тянулись горы, а в горах таились воинственные племена индейцев, которые стояли на страже внутренних областей. Вот почему Вельзеры, нарушив все свои обещания, в одностороннем порядке прекратили всякое снабжение колонистов и солдат, прибывших в Венесуэлу. У тех оставался только один выход: пробиваться внутрь материка, чтобы не умереть голодной смертью на берегах Атлантики!

В конце 1535 г. Федерман вышел из Коро. Снаряжение, боевые припасы, инструменты, провиант и материалы, предназначенные для постройки крепости близ мыса Ла-Велы, были погружены на три корабля. Возведение крепости на западном берегу озера Маракайбо было одной из первостепенных задач экспедиции Федермана, ибо тем самым Вельзеры заявляли свои права на эту область. "Все были совершенно уверены, что эта экспедиция будет весьма удачным путешествием и что в январе 1536 г., в разгар лета, ее участники будут на берегах Магдалены" - так напишет впоследствии Николас Федерман. Судьба рассудила иначе.

Поначалу Федерман направился было в предгорья Сьерры-Невады, чтобы проникнуть оттуда в таинственную страну Херира, о которой мечтал его предшественник Альфингер. Однако, извещенный о том, что из Санта-Марты двинулось на юг внушительное войско Кесады, он переменил решение. И поступил благоразумно. Ведь Кесада получил от губернатора Луго приказ во что бы то ни стало воспрепятствовать попыткам солдат Вельзеров вторгнуться на территорию губернаторства Санта-Марты.

Федерман повернул обратно в Коро, откуда в октябре 1537 г. вышел с отрядом из 300 пеших солдат и всадников. Теперь он избрал путь через восточные льяносы, которые омывали реки Мета и Гуавьяре. Это была дорога на "Дорадо-Гуахибо", она и должна была привести солдат в страну Херира. По правую руку от них громоздились Восточные Кордильеры. Этот путь был немного знаком Федерману по прежним экспедициям. Перешли реку Пауто (приток реки Меты), затем саму Мету и двинулись к истокам реки Папамене, то удаляясь от Кордильер, то приближаясь к ним вплотную. Федерман, как и многие его предшественники, заблуждался, полагая, что этот горный массив подобно Сьерра-Неваде под Санта-Мартой был окружен тропической сельвой и что его можно обойти с востока. А между тем горам не было видно конца.