Поцелуй француза - Кэтрин Мэлори

Стол в который раз опустел, и Мари с Ивом отправились на кухню мыть посуду. Джин со вздохом откинулась на спинку стула.

Поль сочувственно посмотрел на нее.

— Как я тебя понимаю! Эта Мари просто демон кухни. Мне бы следовало заняться бегом, чтобы сбрасывать лишние фунты, набранные благодаря ей.

Джин только улыбнулась в ответ, чувствуя разливавшуюся по всему телу ленивую сытость. На душе было тепло и уютно после вечера, проведенного в кругу сверстников. Нет, не просто сверстников — Ив и Мари стали уже ей друзьями.

А Поль? Она попыталась оживить в сознании тот образ обидчика, который ей мерещился раньше. Но все-таки думать, что он не такой, было куда приятней.

Нет, нет — Поль не враг ей, она это знала. Он добрый, внимательный, веселый и очень, очень сексуальный…

Джин слегка тряхнула головой, решив, что это, наверное, вино затуманило ей мозги. Разве она когда-нибудь так трепетала из-за мужчины? Но с Полем, казалось, просто не могло быть иначе. Его естественная мужественность действовала на нее безотказно: когда он был рядом, у нее автоматически подскакивал пульс и перехватывало дыхание.

Оторвавшись от собственных размышлений, Поль сказал:

— Вставай, ленивица! Я думаю, единственный способ разогнать послеобеденную сонливость — это прогулка. Наверное, еще не совсем стемнело.

В голове у Джин просигналил маленький тревожный звоночек, но она не придала ему значения. Поднявшись из-за стола, она поднялась к себе в комнату за свитером. Поль ждал внизу, в холле. Они вышли из замка и успели полюбоваться красивым закатом. Западный горизонт светился оранжево-багровыми тонами, а на востоке померкшее небо уже переливалось темно-синим.

Поль зашагал по дорожке, и она, не задумываясь, взяла его за руку. Этот жест был, казалось, вполне естественным, но Джин испытала неизъяснимый прилив Удовольствия, когда ее маленькая узкая ладошка оказалась в его теплой и сильной руке.

Они отошли довольно далеко от замка, верный Ариэль трусил сзади. Поль принялся описывать план разбивки виноградника. Он объяснил, что соки, отжатые из ягод, выросших в разных частях поля, сильно отличаются по вкусу. Тщательные записи отслеживают происхождение вина в каждом бочонке. Через два года приходит пора разливать вино по бутылкам, и тогда начинается ответственный процесс смешивания — именно он обеспечивает одинаковый вкус всем винам марки «Замок Ла Бруиль».

Слушая Поля, Джин начала понимать его страстную любовь к этой земле. В самом деле, как могло быть иначе? Ведь он здесь работал, производил нечто большее, чем просто продукт: живое, дышащее вещество, которое со всей очевидностью показывало посвященным, сколько заботы и мастерства вложил в него производитель. Это был его образ жизни, он требовал независимости и большой самоотдачи. Джин завидовала его уверенности в себе.

Подойдя к дальнему краю поля, они остановились и оглянулись на дом. Джин поняла, что они стоят на той же самой возвышенности, где сегодня днем она видела Поля. Отсюда были видны сад и ее окно. Несмотря на сумерки, они заметили, как из дома вышел Ив и направился к цветочным клумбам, через минуту к нему подошла Мари и нежно обхватила его сзади руками. Эта беззвучная, но красноречивая сценка глубоко тронула Джин.

— Кажется, они счастливая пара, — мягко заметила она.

— Да, и ты не представляешь, как я им завидую, — сказал Поль.

— Это ты-то, холостяк в летах, и завидуешь? — фыркнула Джин. — Кстати, сколько тебе лет?

— Тридцать шесть.

— Ну так надо думать, у тебя было достаточно времени, чтобы найти себе жену, если ты и вправду этого хотел. Даже принц Чарлз женился в тридцать два.

— Да, но какой у него был выбор! Хотя, должен признать, и мне грех жаловаться. Недостатка в женщинах я никогда не испытывал.

— Так почему же ты до сих пор один? — спросила Джин с затаенной тревогой: вообще-то она не была уверена, что хочет знать ответ.

— Ну, это долгая история, — ответил он с коротким смешком.

— Расскажи, я вся обратилась в слух.

— Нет, не вся. В слух обратились лишь твои маленькие прелестные ушки… хотя, должен признать, гораздо больше хочется ублажать их не рассказами, а нежными покусываниями. А что касается всего остального… Ну ладно, вернемся к моей истории. Ты не поверишь, но я уже десять лет активно ищу жену. Трудно представить, да? За такое время я действительно мог бы легко найти кого-нибудь. Но не нашел. И не потому, что не было подходящей женщины, как мне теперь кажется, а потому, что я не готов был найти ее.

— Что?

— Есть такое понятие, как взрослость, — объяснил Поль. — Стремление отвечать не только за себя, но и еще за кого-то. Ты ведь сама знаешь, что супружество требует от человека зрелости и ответственности.

Джин кивнула, слегка передернувшись: становилось прохладно. Они пошли к посыпанной гравием дорожке, и Поль положил руку ей на плечо. Приятное и одновременно волнующее чувство охватило ее. Она невольно прильнула к нему.

Поль продолжал:

— Я отвергал одну кандидатуру за другой, каждый раз находя для этого какие-то причины и не понимая, что причина крылась во мне самом. Странно, но только вчера я наконец осознал: это с самим собой я был несчастлив. Однажды я даже решил, что все американки не годятся в жены.

— Ты шутишь? Неужели поэтому ты решил уехать во Францию?

— Это была одна из причин, — ответил он. — Я думал, что американки все до единой — наивны и ветрены, у них вечно семь пятниц на неделе. Я хотел найти женщину опытную и обольстительную. Европейские женщины очень рано постигают науку любовного флирта, с мужчинами они ведут честную прямую игру.

— Так что же ты не женился на одной из них? — спросила Джин с трепетом в сердце, припомнив тот список имен, который слышала днем от Мари.

— Я обнаружил в европейских женщинах совершенно другие, но не менее серьезные недостатки. О да, они очаровательны и опытны, но за искусно выстроенным фасадом скрываются холодность и нервозность. Они трудны на подъем и скупы на чувства. В конечном счете я понял, что мне не хватает открытости и мягкости американок. Когда я в первый раз увидел тебя на рынке, то вспомнил еще одно ценное качество американки: уж если она красива, то ее красота свежа и натуральна, тогда как француженки склонны к искусственной изощренности.

— Но Мари вряд ли подходит под твое описание, — возразила она с бьющимся сердцем.

— Ты права. Я обобщаю. Мари — простая бесхитростная женщина. Можно рассчитывать на ее верность… и на ее темперамент! Они с Ивом превосходная пара: она вулкан, а он безмятежное море.

Оба рассмеялись над этим сравнением.