Братва: Век свободы не видать - Евгений Монах

В проеме окна показалась темная широкоплечая фигура гостя. Лицо его маской не прикрывалось, но было какое-то расплывчатое и явно незнакомое. По-кошачьи бесшумно спрыгнув на пол, киллер поднял руку в перчатке с зажатым в ней длинноствольным пистолетом с глушителем и направил на мою беззащитную кровать. Раздалась серия хорошо знакомых мне «пробочных» хлопков, и дорогое верблюжье одеяло на кровати сразу потеряло товарный вид, превратившись в шерстяное сито.

При тусклом свете желтого ночника над дверями больничной палаты злодей не сразу просек, что постель пуста и пули потрачены зря. Воспользовавшись этим, я изо всей силы пнул неизвестному врагу в печень. Но то ли промахнулся сгоряча, то ли удар получился совсем неубедительным из-за мягкой домашней тапочки, надетой на ногу. Как бы там ни было, но убийца даже не пошатнулся. Вот если б на мне сейчас оказались любые остроносые туфли, то наглый визитер мигом разлегся бы на полу отдохнуть на время от своей суетливой тяжелой профессии.

Продублировать удар я не успел. Киллер весьма легко отпрыгнул в сторону и направил свой шпалер в мою грудь, защищенную лишь тонкой фланелью спальной пижамы.

— Вот ты и приплыл, Монах! — раздался противно-скрипучий голос незнакомца. — Кранты тебе, браток!

Я сделал отчаянную попытку поднырнуть под руку с пистолетом и боднуть убийцу в солнечное сплетение, но был ослеплен встречной яркой вспышкой огня. Ноги мои моментально отнялись, а сердце пронзила острая режущая боль.

К счастью, все это было лишь обыкновенное кошмарное сновидение. Напрасно пожадничал, по ходу, позволив себе умять две порции говяжьей поджарки на ужин. Тяжелая пища на ночь отрицательно сказывается на психике — давно замечал. Впрочем, и на голодный желудок спать ложиться не менее чревато. В будущем надо быть все же поаккуратнее с этим делом, придерживаться золотой середины. Слишком не переедать то бишь.

А вот резкая боль в районе сердца оказалась всамделишная — неловко повернулся во сне на левый бок, потревожив простреленную лопатку. От того и пробудился.

Лежал с открытыми глазами, находясь под неприятным впечатлением привидевшегося удачного на меня покушения. Но скоро успокоился, вспомнив, что нынче не пятница и значит, сон ни в коем случае не может быть «в руку», вещим то есть. Но все же встал и плотно закрыл окно от греха, защелкнув на оба шпингалета. Береженого Бог бережет. Оптимистическое соображение насчет пятницы не является стопроцентной гарантией личной безопасности. По-любому: из всех правил бывают исключения, как известно. Перестраховаться никогда не лишне. И вовсе это не глупый страх, а просто присущая мне трезвая осторожность. В натуре.

Остаток ночи прошел спокойно. Никаких неприятностей в царстве Морфея больше не встретил. Наоборот, получил целую гамму непередаваемо-приятных ощущений, увидев себя веселым дельфином, беспечно резвящимся в искристых изумрудных водах с симпатичной молодой дельфинихой. Или дельфинкой, не в курсе, как будет правильней. Голубые глаза у нее, кстати, были почему-то совсем человечьи, точно такие, как у медсестры Светланы.

Но на следующий день, когда меня навестили Цыпа с Томом, я все же отдал должное несколько нервозному самочувствию:

— Ребята, оставьте-ка мне «фигуру» на всякий случай.

Цыпа с готовностью распахнул на себе джинсовую куртку, засветив громоздкую рукоять наплечного «АПСа», но я отрицательно покачал головой:

— Нет, такая волына и даром не нужна. Том, у тебя что в наличии?

Управляющий баром, примостившись на краешек моей постели, задрал левую штанину и отстегнул от лодыжки аккуратно-маленькую лайковую кобуру. Явно малокалиберный пистолет, но и этой «дамской» игрушки вполне хватит, чтоб обеспечить мне спокойствие и уверенность в себе. Я вынул из кожаной «колыбельки» совсем несерьезный на вид пистолетик и критически осмотрел:

— Что-то новенькое? Ты же, помнится, раньше красотульку «беретту» таскал?

— Было дело. Но она слишком тяжеловата для моей лодыжки. Натирает. А этот «лилипут» фирмы Менц на ноге почти невесом. Немчура крутые доки в изготовлении малокалиберных волын.

— «Люгеры» и «шмайсеры» у них тоже довольно не хило получаются, — для полной объективности добавил я к лестной для германцев характеристике соратника. — Какой калибр у «лилипута»?

— Четыре двадцать пять. Шестизарядный магазин. Работает безотказно, сам проверял. Бьет точно под «яблочко». Глушитель в кармашке кобуры. Совсем новенький, — похвастал Том.

— Отлично! — Я сунул боевой презент под подушку и закрыл тему — Ладушки! Как там наш бизнес? Процветает?

— Бизнес в ажуре, — подал самодовольный голос Цыпа, пристраивая в холодильник новую стеклянную постоялицу — пятилитровую банку с солеными огурцами. — Как ему и положено, набирает валютные обороты. Сбоев не наблюдается.

— А как у тебя, браток? — улыбнулся я Тому, поощрительно ему подмигнув. Оно и понятно. Даже если у соратника и не все в порядке с торговлишкой спиртным, выговор делать я ему не собирался. Ведь он спас мне жизнь как-никак.

Поэтому вполне может чувствовать себя нынче героем дня и именинником, которому благодарный шеф запросто простит возможные недоработки в коммерции. Закрою глаза даже на убытки — если, понятно, они в пределах разумного.

— Все путем. Доход на прежнем высоком уровне, — как-то без особого энтузиазма отозвался управляющий пивбаром, скосив на меня свои серые глаза с поволокой. — Знаешь, Михалыч, я вот мыслю расширить децал наше дело. Сейчас жирные бабки на рэкете можно срубить. Стоит лишь кулак частнику показать — и дело в шляпе. А коли пистолет засветить — враз, как Курочка Ряба, золотыми яйцами нестись начнет со страху. В натуре! А мы почему-то проходим мимо этих перспективных алмазных приисков.

— Не нравится мне это пакостное словечко — рэкет! — вздохнул я, закуривая, чтоб сосредоточиться. — В переводе с инглиша как-то малоинтеллигентно звучит — вымогательство. Не находишь?

— Лажа! — недовольно отмахнулся от моих лингвистических изысков Том. — Не в слове суть! Это ж золотое дно, Монах! Нынче каждый дурак на этом крупные барыши поиметь в силах!

— Мы-то ведь не дураки, — встрял Цыпа, привнеся в деловой базар юмористическую нотку. — Дел и по нашему профилю, успевай только крутиться. Зачем нам еще и в эту блевотину залазить? Сдуру разве? Евген, лично мне идея не в кайф! Хлопот с конкурентами не оберешься! Ведь только в Екатеринбурге не меньше полусотни банд халявой этой кормится! Взорвут к чертовой бабушке нашу пивную «Вспомни былое» — и все дела, концов потом не найдешь! Портфель с миной любому посетителю под столиком «забыть» — нет проблем, как два пальца обоссать! И придется нам с тобой, Евген, отскребать от стенок то, что от Тома останется. А останется, учти, самый децал — даже в гроб нечего будет положить! С закрытой крышкой хоронить придется.

— Бой быков нам ни к чему, — подытожил я и сочувственно глянул на Тома, почти с ненавистью уставившегося на Цыпу. — Я понимаю, что ты жаждешь серьезного самостоятельного дела, но игра, по-моему, не стоит свеч. Другие перспективные идеи есть в наличии? Я поддержу — будь уверен, брат! Не журись раньше времени.

— Цыпа дует на воду, Михалыч! — стараясь говорить спокойно-убедительно, процедил сквозь зубы Том. — На рожон лезть я не собираюсь, гадом буду! Хочу подоить слегка лишь тех предпринимателей, которые не имеют боевого прикрытия. Никаких разборок не предвидится, поверь слову. Дело верное! У меня и списочек таких фирм, «крыш» не имеющих, составлен давно. Шестьдесят процентов от прибыли, понятно, тебе лично пойдет. «Лимоны» прям под ногами валяются — только не ленись поднимать! Конкретно, Монах!

— Ну раз конкретно — тогда ладно, уговорил, — усмехнулся я, не желая отказом опускать настроение «имениннику». — Дерзай, Том. Но гляди, чтоб слишком много дров не наломать! Если наметятся ликвиды, сперва со мной посоветуйся. В обязаловку!

— Будь спок, Михалыч! — расцвел Том, мигом воспрянув духом. — Закон знаю! Без твоего на то согласия ни одного делягу-эксплуататора к «вышке» не приговорю.

— Вот ладушки! — подвел я итог затянувшейся дискуссии и переменил уже поднадоевшую тему. — С органами, браток, осложнений не наблюдается? Менты, ясно, спят и видят, как бы привлечь тебя за незаконное ношение и применение оружия. Впрочем, думаю, майор Инин ржавые легавые потуги коллег пресек в корне. Не так ли?

— Я запросто обошелся бы и без страховки твоего толстого опера, — пренебрежительно вытянув нижнюю губу, заявил Том. — У меня были два свидетеля в заначке, которые бы подтвердили, что «стечкин» я случайно в углу туалета обнаружил и собирался лично отнести его в управу. А за мокруху им меня при всем желании не привлечь — я действовал строго в пределах необходимой обороны. Не подкопаться мусорам, рубль за сто!