Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

– Откуда и куда?

Джек не ответил.

– И что теперь? – спросила Чан.

– Мы отправимся на запад и все выясним, как только заработает твой телефон.

Ровно через десять минут они распахнули двери и вышли из номера. Тридцать парней все еще толпились внизу, как и прежде, разбившись на несколько независимых групп – двойками, тройками и четверками, – и все вместе полукругом стояли возле маленького зеленого «Форда». Ближе всего находился свиновод, которого от машины отделяло примерно десять футов. Рядом с ним топтался тошнотворный Мойнахан. Оба выглядели напряженными и раздраженными. Ричер положил руку в карман – его ладонь и три пальца легко коснулись «Смита» – и начал спускаться по лестнице, Чан следовала за ним. Как только они оказались на тротуаре, Мишель нажала на кнопку, и двери «Форда» разблокировались со щелчком, прозвучавшим неожиданно громко в наступившей тишине.

Ричер обошел капот, посмотрел на свиновода и сказал:

– Мы уедем, как только вы положите наши вещи в багажник.

– Сам клади, – ответил свиновод.

Ричер прислонился к «Форду», держа обе руки в карманах и скрестив щиколотки. Обычный человек, который чего-то ждет. И никуда не спешит.

– Очевидно, вы охотно сложили наши вещи и отнесли их вниз, – сказал Ричер. – Так что в вашем организме нет отторжения, и вы готовы прикасаться к чужим вещам. И нет аллергии. Или каких-то других препятствий. Пришло время закончить работу. Положите чемоданы в машину, и мы уедем. Вы ведь именно этого хотите?

Парень молчал.

Ричер ждал. Молчание становилось все более напряженным. Он слышал, как в ста ярдах шумит на ветру пшеница. Никто не шевелился. Наконец свиновод посмотрел на другого парня, тот посмотрел на него, и очень скоро все начали переглядываться – молчаливое обсуждение – что предпочесть: достоинство или результат. Положите наши вещи в багажник, и мы уедем.

Сам клади.

Наконец парень, стоявший за спиной свиновода, шагнул вперед. Прагматик, очевидно. Он подошел к машине, поднял багажник и положил внутрь чемоданы – сначала Кивера, потом Чан. Захлопнул багажник и отступил назад.

– Спасибо, – сказал Ричер. – Надеюсь, всех вас сегодня ждет чудесный день.

Он распахнул дверцу со стороны пассажира и сел. Мишель тут же оказалась рядом, за рулем. Они одновременно захлопнули дверцы, и Чан завела двигатель. Она выехала с парковки, повернула руль и направила автомобиль к площади, а потом на север, мимо кафе и магазина, к старым железнодорожным рельсам, где свернула налево и покатила на запад. Совершенно прямая дорога уходила в бесконечность, исчезая за золотым горизонтом, в точке не толще иголки.

– Мы вернемся? – спросила Чан.

Ричер убрал руку с пистолета, впервые с того момента, как они вышли из номера мотеля.

– Полагаю, нам придется, – ответил он.

Глава

22

Через три часа они остановились, чтобы заправить машину и поесть. Сотовый телефон все еще не работал, и они решили, что им нужно добраться до I-25, сильно углубившись в Колорадо. Может быть, еще четыре часа. С тем же успехом они могли доехать до Колорадо-Спрингс, где Чан взяла напрокат «Форд» и откуда регулярно летали самолеты в Лос-Анджелес. Они решили, что следующей остановкой будет Лос-Анджелес. Телефон, конечно, замечательное изобретение, но иногда он оказывается бесполезным. Им предстояла встреча со службой безопасности аэропорта, поэтому они разобрали «Смиты» на части и выбросили в разные мусорные контейнеры, расположенные вокруг бензоколонки. Легко пришло, легко ушло.

Ричер сел за руль, без прав и нарушая закон, но за два часа они встретили лишь два автомобиля, и оба не имели никакого отношения к полиции. Потом Чан его сменила, и они поехали дальше, пока золотой горизонт не стал серым, из чего следовало, что цивилизация уже рядом. Они обсудили, что делать с чемоданом Кивера. Ричер, который всегда равнодушно относился к вещам, предлагал их просто выбросить. Но Чан считала чемодан талисманом. Лучом надежды. Она хотела сохранить вещи Кивера. В конце концов, они пришли к компромиссу. Остановившись возле торгового центра у въезда в Колорадо-Спрингс, зашли в «ФедЭкс» и отправили чемодан в желтый дом, стоящий в тупике на севере Оклахома-Сити. Чан заполнила форму с адресом и после долгих колебаний выбрала вариант: подпись не требуется.

В тот же день восемь человек встретились у прилавка универмага в Материнском Приюте. Владелец уже ждал их, одетый все в те же две рубашки и с такими же грязными волосами. Первым появился продавец из магазина запасных частей, за ним – водитель «Кадиллака», Одноглазый из мотеля, свиновод, бармен из кафе и Мойнахан, который получил удар по яйцам, когда у него отняли пистолет.

Восьмой участник встречи пришел через пять минут. Это был плотный краснолицый парень, только что принявший душ и одетый в выглаженные джинсы и белую рубашку, старше Мойнахана и продавца запасных частей, но моложе портье из мотеля и владельца магазина и примерно такого же возраста, что свиновод и бармен. У него были тщательно уложенные волосы, как у телевизионного диктора новостей. Остальные семеро парней заметно напряглись, когда он появился, и все разговоры смолкли – они ждали, когда он заговорит.

Парень сразу перешел к делу.

– Они вернутся?

Никто не ответил. Семь пустых взглядов.

– Приведите мне доводы в пользу обоих вариантов, – сказал Восьмой.

Некоторое время они переминались с ноги на ногу, потом заговорил продавец из магазина запасных частей:

– Они не вернутся, потому что мы сделали свою работу. У них ничего нет. Ни улик, ни свидетелей. Зачем им возвращаться к пересохшему источнику?

– Они вернутся, – сказал водитель «Кадиллака», – потому что именно здесь в последний раз видели Кивера. Они вернутся столько раз, сколько потребуется. Когда они ничего не найдут, у них не будет других вариантов.

– А мы уверены, что у них ничего нет? – спросил Восьмой.

– Никто им ничего не сказал, – ответил бармен. – Ни единого слова.

– Они лишь однажды пользовались телефоном-автоматом, – сказал владелец магазина. – Попытались дозвониться по трем номерам, но всякий раз никто не брал трубку. После этого они ушли. Так не ведут себя люди, обладающие важной информацией.

– Значит, им ничего не удалось узнать – таков консенсус?

– Что?

– Вы все так думаете?

– Мы все думаем, что они узнали меньше, чем ничего, – заявил водитель «Кадиллака». – Они закончили в моем магазине, где пытались отыскать несуществующего человека по имени Мэлоуни. Они ничего не нашли. Но они вернутся. Они знают, что Кивер здесь был.

– Значит, кое-что они выяснили.

Все молчали.

– Мы согласны, – заговорил Одноглазый. – Все сделано так, словно он куда-то уехал. Мы не собирались отрицать, что Кивер здесь побывал.

– Как они себя вели, когда уезжали? – спросил Восьмой.

– Парень вел себя жестко, – ответил свиновод. – Видимо, в качестве утешения. Чтобы лучше себя чувствовать. Играл роль крутого, хотя понимал, что проиграл. Мне кажется, девчонка была немного напугана.

– Они вернутся?

– Я голосую за то, что они больше не появятся.

– А кто думает, что мы их еще увидим?

Руку поднял только водитель «Кадиллака».

– Большинство – шесть против одного. Разумная оценка. Думаю, вы правы. Я горжусь всеми вами. Они приехали, но узнали лишь то, что мы позволили, после чего им ничего не оставалось, как убраться восвояси. Их возвращение представляется маловероятным.

Все немного расслабились, слегка расправили спины; многие начали довольно улыбаться.

– Однако нельзя пренебрегать даже ничтожными шансами.

Улыбки исчезли, все начали серьезно кивать – семеро взрослых мужчин соглашались с этим перлом мудрости.

– Куда они направились? – спросил Восьмой.

Семеро пожали плечами и недоуменно посмотрели на него.

– На самом деле это не имеет значения, – изрек Восьмой. – Если только они не полетят в Лос-Анджелес. У нас лишь одно слабое место – журналист. Только так они сумеют подобрать ключи к замку, если верить тому, что мы сумели узнать от Кивера.

– Миллион против одного, – сказал Мойнахан. – Они даже не понимают, что именно ищут. Откуда может Уэствуд знать, что у него есть?

– Именно такие ничтожные шансы приводят мир в движение.

– Мы должны быть совершенно невидимыми, – сказал портье из мотеля. – Разве не так? Разве не за это мы платим?

– Не вы платите за это. Я плачу.

В магазине вновь воцарилась тишина, пока не заговорил продавец запасных частей:

– Ладно, разве не за это вы платите?

– Да, так и есть. И, более того, я плачу за помощь в тех случаях, когда она мне требуется. Как ААА[8]. Все это – часть услуг.

– Обратиться за помощью к третьим лицам – серьезный шаг, – сказал свиновод.

– Согласен. – Восьмой кивнул. – Тут есть существенные минусы. Но есть и плюсы. Нам следует их обсудить.