Торжество справедливости - Юрий Иванович

– Конечно! Если настоящим патриотам империи не на кого положиться из вашего окружения, они выбирают таких, как я. И скажите мне, почему я должен отказываться от правого дела?

– Может, лучше вы теперь будете передавать все сведения мне лично?! И сразу же? А ещё лучше, если это сделает непосредственно этот ваш таинственный Ветер.

– В том-то и дело… – При этих словах я тоже наклонился к принцессе и уловил будоражащий и только ей присущий запах парфюмерии и родного тела. От нахлынувших чувств я немного замешкался, и мне пришлось повторить: – В том-то и дело, что этот человек имеет некоторые сомнения даже в отношении вас! И не хочет сотрудничать напрямую…

– Ха! – Патрисия возмущённо откинулась на спинку сиденья и какое-то время весьма внимательно меня рассматривала. – Очень странный человек! Ну очень…

– Меня также это сильно смущает! – признался я и тоже сел свободнее.

– Вы на что намекаете? – почти по слогам, с ощутимой угрозой произнесла принцесса.

– Ни на что, ваше высочество. Когда я задал подобный вопрос во время телефонных разговоров, то Ветер меня грубо оборвал и посоветовал не лезть в чужие дела.

– Даже так? – Прекрасные брови моей возлюбленной сложились домиком в недоуменной подозрительности. – Вам наверняка известен его голос?

– Увы! Он постоянно его меняет, а один раз умудрился говорить даже чисто женским голосом.

– Понятно, вас водят за нос разные люди, а вы пытаетесь водить за нос меня!

– Как бы я посмел, ваше высочество?!

– Тогда вы согласитесь рассказать мне то же самое под воздействием домутила?! – резко спросила принцесса.

– Согласен! – ответил я без промедления. – Даже более того – на вашем месте я поступил бы так же. Интересы империи превыше личных симпатий.

– А кто вам говорил о каких-то симпатиях?!

– Возможно, я слишком самонадеян, но…

На мои слова Патрисия фыркнула с таким презрением, что все сидящие во флаере попытались спрятать свои улыбки. Из-за чего наследница переключила своё внимание и раздражение на скромно сидящего Цой Тана:

– А вы, граф Шалонер, готовы подтвердить слова барона под воздействием домутила?!

– Ну я это… вообще-то… – стал лепетать от растерянности мой товарищ, – полагал, что в таком случае достаточно будет лишь моего честного слова. Тем более что барон мне не особо-то и рассказывает, с кем он так часто общается по краберу…

– Значит, только поручиться?

– Конечно!

– Тогда вас первым и допросим! – решила принцесса. На что граф делано попытался побледнеть и отвертеться от предстоящего допроса.

– Я даже не знаю… А это не больно? Говорят, бывают случаи полного помешательства…

– Граф! Раньше вы мне казались более мужественным и, конечно, не таким пугливым! – скривила губки Патрисия. – Тогда как сейчас вы явно переигрываете. Берите пример с барона: он тоже переигрывает, но хоть не пытается выглядеть слюнтяем.

– Ваше высочество! – Я попытался ответить достойно. – Мой друг не заслужил ваших насмешек. Он всей душой и телом предан интересам империи, но волен высказывать свои опасения.

– Вот пусть и послужит интересам империи!

В тот же момент мы влетели в открытые створки главных ворот, ведущих в подземную парковку императорского дворца. Короткое торможение, полная остановка – и дверь открылась. Даже не прощаясь, принцесса стремительно выскочила из машины и скрылась в одном из тоннелей, ведущих к лифтам, вместе со своими охранниками. А о нас словно забыли. Хоть и ненадолго. Мы уже стали обговаривать возможность бесконтрольной прогулки по дворцу, когда из другого прохода вышли несколько бойцов дивизиона и сопроводили нас в какие-то подсобные помещения. Насколько я помнил, раньше на этом уровне были комнаты дежурного караула, но в последний год здесь явно все переоборудовали до неузнаваемости.

Обращались с нами очень вежливо, как бы всеми силами давая понять, что мы не арестованы, а, по всей видимости, находимся в гостях. Во вполне большой и приличной комнате отдыха нас попросили подождать, пока её высочество освободится и удостоит нас персональной беседы. И посоветовали развлечь себя по собственному усмотрению. Вплоть до выпивки, которая в большом ассортименте наличествовала в баре.

– Так сколько нас здесь ещё продержат? – Граф Шалонер радостно схватил бутылку с белым вином, но, наткнувшись на мой суровый взгляд, плеснул себе в стакан лишь на самое донышко.

– Даже не знаю… Если они захотят сэкономить на выпивке, то, скорей всего, недолго!

Говорить о чём-то тайном не имело смысла – комната явно просматривалась и прослушивалась. Да и все детали уже давно между нами были обговорены. Так что, доведись Цой Тану изображать из себя человека, допрашиваемого под воздействием домутила, он прекрасно справится.

Поэтому мы слегка поболтали о полной ерунде, а потом я смачно потянулся и сказал:

– Нет, граф, сегодня ночью мы явно перебрали с выпивкой!

– А мне хоть бы что…

– Конечно, я в три раза больше пил!

– Слушай, барон! С твоей массой о таком даже вспоминать стыдно!

– И в обед мы хорошо по гостям прошлись. Как бы то ни было, вечером надо быть в приличной форме. А то пьяный я всегда проигрываю. Так что я тут на кушетке прилягу…

– О! Хорошая идея! – поддержал меня Шалонер.

– Вдруг о нас забудут на час или два, – пробурчал я, подкладывая под головы подушки. – А так не потеряем ни минуты нашей жизни.

Пока я со смачным зевком говорил последнее предложение, Булька полным ходом начал делать расслабляющий массаж. А уже через три минуты я спал безмятежным сном младенца. Улыбаясь от последней мысли: Цой Тану вряд ли удастся так быстро погрузиться в блаженное состояние!

Чуть ли не час нас не беспокоили. А потом появились два следователя из отдела дознания имперской службы безопасности. Обоих я знал довольно хорошо, приходилось неоднократно сталкиваться с ними по службе. В том числе и сотрудничать, проводя допросы арестованных во время путча моусовцев. Специалисты они были отменные, и я сразу понял: перед домутилом хотят провести небольшое собеседование.

Так и получилось. Нас развели в противоположные углы комнаты и стали бегло задавать массу вопросов. Но в конечном счёте мой дознаватель сосредоточился только на одном:

– Так почему всё-таки Ветер именно вам сообщает некоторые сведения?

– Наверняка считает меня полностью лояльным человеком.

– А может, он вас знает лично?

– Не исключено…

– Или знал очень давно?

– И это может быть!

– А вы никого конкретно не подозреваете: кто скрывается под именем Ветер?

– Ну… есть у меня несколько имён… – как бы нехотя признался я.

– Можете назвать лишь того, кто стоит в списке на первом месте!

– Даже не знаю… Видите ли… вряд ли это имя особо понравится её высочеству… Вот если бы немножко повременить, подождать, пока все окончательно прояснится…

– Понятно! – Дознаватель порылся у себя в карманах и достал какую-то карточку. Но показывать пока не стал. – Я, скорей всего, догадываюсь, о ком идёт речь. И действительно, лучше повременить с высказыванием вслух некоторых предположений. Между прочим, барон, хочу вас обрадовать: в вашей честности никто пока не усомнился.

– Приятно слышать…

– Но! Не забывайте, вы у нас находитесь под неусыпным контролем! Поэтому в дальнейшем все новости о Ветре прошу передавать непосредственно мне. А уж я буду решать, доводить ли их до слуха её высочества сразу или разбираться самому. Понятно?!

– Вроде как понятно…

Услышав в моём ответе нотки явного недоумения, дознаватель согласно закивал.

– Вы правильно поняли: наша беседа заканчивается и я с вами прощаюсь. Но вот мой телефон, меня зовут Клод Морликс. И вы просто обязаны со мной связаться при первой необходимости. На данный момент я у принцессы самое доверенное и проверенное лицо. И если вы хотите помочь ей, то должны сотрудничать со мной. Договорились?

– Если сказать честно, то при первом же звонке Ветра я сообщу ему о вашем предложении. Решать ему.

– Согласен! – Клод Морликс улыбнулся. – Скорей всего, мы с ним тоже отлично знакомы.

С нами попрощались крепкими рукопожатиями и галантно выпроводили на дворцовую площадь. А в моей голове уже строились разные предположения.

Вытекает ли из состоявшейся беседы, что Патрисия не доверяет Бофке? Может, и доверяет, но наверняка решила проверить! И придержать информацию о Ветре для личного пользования. А Энгор Бофке? Получается, что он тоже ничего не рассказал о Ветре? Почему? Сомневается? В чём и в ком? Но логичнее предположить, что рассказал. Почему же тогда принцесса нас так легко отпустила? Неужели так уверена в нашей честности! А может… Да нет, вряд ли! И всё-таки, может, она боится докопаться до того, что я, то бишь Тантоитан Парадорский, живу и здравствую? Да ещё и обитаю где-то рядом? Нет… И смешно и наивно такое предполагать. Хотя чего только в этой Вселенной не случается!