Вернуть Боярство 3 - Максим Мамаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я не собирался отказывать этому старому другу. Мана щедрыми потоками вливалась в окружающую меня воздушную стихию, насыщая её мощью, сплетая одно за другим плетения атакующего заклятия. И не скупясь делился с поднимающимся ураганом своими молниями — без их особых свойств ничего не выйдет. Действительно сложная магия она такая, требует сплетать не одну лишь знакомую стихию, а несколько различных направлений магии. К счастью, мои молнии были способны отчасти заменить многие другие разделы чародейства…
Окружающий меня ураган медленно стянулся в тугой, огромный сероватый шар, перевитый вспышками синих, фиолетовых и желтых молний, который я, выдохнув, направил в бой. Медленно разводя руки в стороны, я заставил шар начать распадаться на потоки ветра, что сорвались и полетели вниз, в целое море беснующихся чудовищ — схватка с моими людьми только началась, и пока, к счастью, я не заметил в их рядах потерь. А потому следовало поторопиться, что бы все так и осталось…
Поначалу ничего не происходило. Потоки ветра не обладали бритвенной остротой клинков, что резали бы чудовищ на части, не сминали не ломали тварям рёбра чудовищным давлением, не поднимали их десятками в воздух — нет, просто относительно лёгкий ветерок летел между рвущимися в атаку чудовищами. Лёгкий, но несущий в своём потоке тысячи крохотных разноцветных искорок…
А затем, когда сотворённое мной заклятие опутало подавляющее большинство врагов, я быстрым, резким движением свёл разведенные в стороны ладони вместе, вызвав негромкий хлопок. И мои чары пришли в действие…
Признаться, даже я, хоть и не впервые видел действие Последнего Вздоха, немного поежился. Все попавшие под действие моих чар существа, все те бедолаги, кто хоть раз вдохнули напитанный моими чарами воздух, забились в жуткой агонии. Задыхаясь, пытаясь расцарапать себе грудь в попытках вытолкнуть из себя вдруг ставший смертельно опасным воздух, они изо всех сил пытались спастись — и у части это даже получалось. Те их них, кто был сильнее прочих, в ком было больше маны и сильнее энергетическая структура, интуитивно понимали, что делать, и гоняли внутри себя всю доступную ману, которую только могли — и разрушали не слишком прочные чары. Однако давалось это им не просто — искорки моих молний били, жалили их изнутри, весьма мешая использовать свою энергетику и дополнительно отвлекая немалой болью и судорогами мышц. И тем не менее, некоторые справлялись со всем этим.
Но таких счастливчиков было мало, очень мало — с дюжину на все сотни напавших существу. Подавляющее же большинство просто издохло, заставив сражение прекратиться само собой — ведь моя магия не затронула лишь тонкую переднюю линию чудовищ, ибо я опасался задеть своих. Но этих быстро угомонили мои бойцы — а затем на поле боя ненадолго установилась потрясенная тишина.
Недолгая, правда. Весьма недолгая. Уже через несколько секунд раздался усиленный магией рык Приходько:
— Не стоим, сука! Добивайте тварей!
Грохнули ружейные залпы, устремились вперед простенькие боевые заклятия, засвистели стрелы вернувшихся к бою сородичей Алтынай, да и сама мара продолжила прервавшуюся было схватку с вожаком уже уничтоженной стаи. Но это было уже не моё дело — я прикончил подавляющее большинство чудовищ, и с остальным пусть справляются без меня.
Последний Вздох был довольно сильным заклятием. И очень сложным в исполнении — требовался огромный резерв маны, весьма развитое мастерство во владении воздушной стихией, умение использовать разом несколько аспектов магии и очень, очень прочные энергетические каналы с весьма высокой пропускной способностью, что выдержали бы столь интенсивное выделение маны. Иначе запросто можно было покалечиться, спалив их к чертям — всё же пропустить через себя в течении полутора десятков секунд почти восемьдесят процентов своей энергии было делом непростым.
Немногочисленные пережившие мои чары монстры прожили тоже весьма недолго. Чародеи, понявшие, что больше нет необходимости защищать бойцов и беречь силы, обрушили на несчастных тварей потоки боевой магии, да и стрелки не отставали — бедных чудищ просто разорвало на кровавые ошмётки градом пуль, молний, огненных шаров, воздушных и водяных лезвий.
— Как неаккуратно, — поморщился я, приземляясь рядом с Хельгой. — Самую ценную добычу угробили…
— Это было… Впечатляюще, — поглядела на меня распахнутыми в удивлении глазами. — Это же уровень… Даже не знаю какой! Столь массовые чары в исполнении Мастера это что-то! Научишь?
— Непременно, как только возьмёшь ранг Мастера, — улыбнулся я. — А вообще — фокус действительно сложный, и для его использования тебе придется овладеть на очень и очень приличном уровне Воздухом и Льдом. Или Огнем вместо Льда, на твоё усмотрение, да ещё парой тройкой сопутствующих заклятий без стихийной направленности.
О том, что она должна обладать очень мощным энергетическим телом — резервом и каналами — я даже упоминать не стал. С этим у неё проблем не было абсолютно — моё восприятие четко показывало весьма мощную и правильную структуру. Складывалось ощущение, что в учебном полку она намеренно ограничивала свою силу. Уж не знаю, зачем, не моё дело.
Так что я, кстати, совсем не исключаю, что она вполне может достигнуть уровня Мастера до двадцатилетия. Романовы в целом не в последнюю очередь поднялись до царского, в последствии ставшего и вовсе императорским, престола благодаря тому, что в этой фамилии на удивление много талантливых магов. В своё время среди бояр они считались сильнейшей фамилией. Учитывая такую наследственность и отца, что был Магом Заклятья, было бы неудивительно.
— Ты обещал! — улыбнулась девушка. — Не думай, что я забуду. Где ты подобному научился?
— Дневник отца, — развел руками я.
Ну да, отмазка слабая, много раз использованная и так далее — ну да и отвечать я ведь не обязан, верно?
— Как скажешь, — пожала она плечами. — У каждого есть свои маленькие секреты, верно?
Ответить я не успел — со стороны уже почти зачищенного поля боя раздался шум и грохот. Взглянув туда, мы увидели, что Проклятый Медведь вовсю теснит мою слугу. Всё же косолапый хозяин лесов был не просто тварью уровня Мастера — у тех монстров, что при своей странной эволюции посредством энергии Разлома сохранялась основная видовая принадлежность, была градация опасности, соотносимая с тем, какова сила подобной особи среди обычных зверей. Допустим, медведь и волк, будучи одного уровня, были на разных уровнях боевых способностей. Более крупный и могучий хищник, по праву считающийся царём сибирских лесов, был намного сильнее и опаснее остальных существ.
И сейчас здоровенная тварь под пять метров в холке, покрытая сплошным грязно-бурым свечением, что служила ему и броней, и усиливающим навыком одновременно, уверенно теснил Алтынай. Мара напрягалась изо всех сил, металась, уворачиваясь от наступающего чудовища, не позволяя задеть себя здоровенной лапой, и ей это даже удавалось — но она явно шла по самой грани.
Топтыгин, очевидно, утомившись от продолжительной возни и невозможности попасть по юркой противнице, использовал дистанционную способность. С огромной лапы сорвался светящийся комок бурой энергии, устремившийся в размытый волчий силуэт из молний.
Алтынай не сплоховала. Гибким, резким, нечеловеческим движением она отпрянула в сторону, и её Доспех тут же повторил движение за девушкой. Атака чудовища просвистела сбоку от молодой женщины, и та, посчитав себя в безопасности, решилась контратаковать. Тонкая ручка метнулась вперёд, и волк из молний повторил её движение, попытавшись ударить лапой — но тут уже было забытое заклятие Медведя, сделав полукруг, ударило ей в спину.
Доспех выдержал, но замерцал, став слабее. Девушку швырнуло вперёд, прямо на занесшего лапу монстра. Миг — и Доспех сминает, молнии яростно впиваются в лапу, стремясь ужалить врага на последок — но не добиваются успеха.
Пора вмешиваться, понял я. До того никто не лез в схватку мары и вожака чудовищ — слишком быстро перемещалась эта парочка, слишком уж близко они стояли друг к другу, отчего был велик риск задеть нашу мару.
— Стой здесь! — бросил я Хельге.
Сил оставалось немного, да и энергетические каналы гудели от боли, так что взять на себя косолапого я не мог. Да это не требовалось — я собирался спасти Алтынай, а с остальным должны были разобраться мои люди. В конце концов, на кой мне собственный
