Река Джима - Майкл Флинн

Несколько минут стояния на платформе убедили Мéарану, что шрого в самом разгаре. Бродячие продавцы с тележками оживленно торговали головными уборами для защиты волос и шеи от пыли. Мéарана купила разновидность кепии под названием чабб. Обрамленная кисточками, сшитая из невесомой ткани — шодди, она прикрывала ее золотистое лицо изумрудной вуалью, так что оно как будто выглядывало из окошка и казалось крошечным и почти детским. Вшитые свинцовые шарики позволяли опускать вуаль и не давали свободным краям развеваться на ветру.

Девушка считала Донована закаленным настолько, что его лицо не нуждается в защите от ветра. Впрочем, он приобрел красно-белую клетчатую кепию и две пары защитных очков, называемых здесь гойнго сантас.

От них не укрылось, что некоторые арфалунские слова поразительно напоминали галактический, в котором сиода означало вид шелка, а ангиоини косанта значило «очки защитные». Но кепия, чабб и другие слова были им незнакомы и, по всей видимости, характерны только для Арфалуна. Педант предположил, что слова родом из изначального языка ’лунов.

Отель «Плуг и звезды» располагался неподалеку от станции, и Фудир обнаружил, что все устроено точно по распоряжениям. Члены Братства, действуя с солидарностью, рожденной угрозами и закрепленной взяткой, даже создали иллюзию, будто в номере кто-то жил. Кровати были расстелены, постель смята, повсюду разбросана одежда. Заказано обслуживание номеров. Воистину, товарищество!

Или возможность красиво пожить за чужой счет. Донован смахнул сентиментальную слезу с глаз Фудира. И при ближайшем осмотре беспорядка выяснилось, что недоставало нескольких мелких вещиц.

Арфистка отметила это с немалой толикой веселья. Основное занятие Фудира на Иегове как раз касалось исчезновения мелких вещиц. В прошлом ее не раз обирали, но ничего важного не пропало, и «это честная компенсация за их старания, ведь так?».

— Братство покрыло расходы, — проворчал Фудир, оглядывая развороченный багаж. — А я компенсирую причиненные Братством убытки за счет карточки Своры.

— Возможно, стюард с «Вьющейся зари» недостаточно хорошо все объяснил своим людям на поверхности.

— Возможно, стюард «Вьющейся зари» носит сейчас наши почти самые лучшие браслеты.

— Может быть. Но заметь: он взял не самые лучшие.

В комнате их ждала запечатанная посылка с логотипом Круга Уробороса — кусающей себя за хвост змеей: ответ Ханга Тенботтлза на запрос, который арфистка струировала по пути. Мéарана взяла посылку, но Донован выхватил ее из рук девушки и пристально осмотрел.

— Ее не вскрывали, — сказала арфистка.

— Или вскрывал эксперт. — Он хмуро изучил обертку и вернул Мéаране. — Что говорит Тенботтлз?

Арфистка разорвала конверт и достала бумажку.

— «Пятьсот восемьдесят пять тчк пятнадцать зпт пятьсот семьдесят пять тчк ноль два! — прочитала она. — Тысяча сорок один тчк ноль семь девятьсот тридцать семь тчк двадцать плюс четыреста семь тчк одиннадцать тчк восемьсот семьдесят тчк ноль семь двести пятьдесят три тчк ноль девять».

— Как информативно! — проворчал Донован.

— Тут еще есть, — сказала она.

Донован взял листок.

— Послание закодировано, — сообщила она.

— Правда?

— У тебя тяжелое чувство юмора. Сообщения Круга шифруются. Это экономит время для отправки.

— Хорошо. На чем основан код?

— Разве ты не был шпионом?

Донован пожал плечами.

— Зачем подбирать отмычку, если кто-то может дать ключ?

«Мне нравится загадка, — сказал Ищейка. — Я с радостью вопьюсь в нее зубами».

— Это если бы у тебя были зубы, — указал ему Донован. — Думаю, они в ведении Силача.

«И я с радостью тебя искусаю», — сказал Силач, проявив нехарактерный для него юмор.

«Дам посмотреть сообщение, — попросил Педант. — Я никогда ничего не забываю».

«Мы знаем», — хором ответили ему.

Мéарана отсканировала сообщение в персональный комп. Она поняла, что Донован ведет очередной внутренний спор, и ей вдруг захотелось узнать, о чем говорят остальные. Из половины диалога можно уловить суть разговора, но слышать всего двоих из галдящей толпы — совсем другое дело.

Ханг перечислил все, что во время отпуска отправляла, получала или брала бан Бриджит. Книги, журналы, письма, записи звонков… некоторые были местными или с Ди Больда, и во многих Мéарана узнала адреса, что касались ведения дел на ранчо. Еще был вызов по Кругу в Колледж мудрецов на Кàунтусульфалýге и ответ оттуда же, но содержимое не вошло в память пенат.

— Колледж мудрецов, — сказал Донован. — Скорее всего, она проверяла этого Дебли Джина Софвари.

— Софвари числится в списке прочитанного, — сказала Мéарана. — Вот история из «Журнала собранных фактов». «Двадцать седьмая Ева: генетическая реконструкция Старых Планет». И что это значит?

Человек со шрамами пожал плечами.

— Это значит, что Софвари рассказал твоей матери что-то, во что сложно поверить, и она захотела узнать, имеется ли у него лицензия.

— Да, думаю, это так; но я том, что означает название истории?

— Я похож на мудреца? Ладно, Педант, тебе известны всякие бесполезные факты. Что… И какой от тебя прок? Ну конечно, пусть остальные отдуваются, пока ты обижаешься. Фудир, что ты!..

Мéарана раздраженно отвернулась. Отправившись на поиски человека со шрамами, она нашла больше, чем ожидала.

— Донован не умеет находить подход, — сказал ей Фудир. — Он недостаточно дипломатичен. Нам некоторое время придется пробыть несведущими, пока Педант не появится снова, поскольку Донован не умеет целовать собственную задницу.

Мéарана все еще не смотрела в его сторону.

— Несведущими? — спросила она.

— Педант отвечает за нашу долгосрочную память — по крайней мере, за большую ее часть. Когда он обижается, мы многое забываем.

Арфистка посмотрела в его беспокойные глаза.

— Тебе стоит ладить с ним.

— Ладить? Он — это я.

— Тогда тем более.

Они умолкли. Были нарушены негласные договоренности. Обычно человек со шрамами не позволял внутреннему хаосу вырываться наружу, арфистка же делала вид, что не замечает его. Мéарана взяла расшифрованный лист и притворилась, что перечитывает письмо.

Спустя некоторое время Фудир сказал:

— Педант не знает всего. Ему известно только то, что мы видели, слышали или читали. Он просто ничего не забывает. Но память не такая простая штука, поэтому мы на самом деле не забываем все, когда он… в своем укрытии. Генетика — древняя догма. Она имеет отношение к предопределению. Нужно попытаться заполучить копию той истории. Ведьма на время вышла из игры, чтобы прочесть ее, поэтому она может что-то значить. Что еще она читала в отпуске?

Мéарана откашлялась и продолжила изучать перечень.

— Справочники Спирального Рукава. Переписка с отелями. Возможно, резервирование номеров на планетах. Она читала книгу Мани Латапоори под названием «Дни Содружества: взлет и падение Старой Терры». Тебе это понравится, Фудир. Роман Нгози дан Виткин «Цветение надежды». Я помню дан Виткин еще со школы. Нам требовалось читать древнюю литературу, но мы изучали…

— «Уход», — сказал Фудир. — Каждый читал его в формирующей школе. Классический роман времен Диаспоры, мемуары ее прародителей. Я даже не знал, что у нее есть и другие книги. Что-то еще?

— «К Окраине! История Лафронтеры». И — это уже научное — «Собрание хартий гладиольского института терраформирования». «Пехотная баллада: конституция Отважного Хода». А вот то, что можно отыскать здесь: «Традиции племен ’лунов клифа на Мак Ребб».

— Ой-ой! Сколько твоя мать пробыла дома?

— Она быстро читает, а если знала, что ищет, могла отфильтровать тексты и разом покончить с ними.

Мéарана вынула карманный накопитель. Фудир кивнул на маленькую коробочку.

— Ключ к твоему коду там?

— Верно, но тебе его не найти. — Арфистка бросила коробочку ему, и он поймал ее одной рукой. — И скажи мне, что это поможет отыскать мою мать.

— Подсказки где-то в текстах.

— Ты имеешь в виду, где-то среди десятков тысяч экранов, которые она прочла за время отдыха. И кое-что из этого, — она помахала твердой копией, — а возможно, даже все было просто для развлечения. Иногда она расслаблялась.

— Правда? Мы в этом не так уверены. Не верю, что она делала что-нибудь без цели. Она была самой целеустремленной особой, которую я знал. — Человек со шрамами посмотрел на часы. — Лучше нам отдохнуть. У нас космическая задержка. Корабельное время на четыре часа опережает при-шдадский полдень. Я разбужу тебя, когда потребуется выходить на охоту.