Симбиот - Вячеслав Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Получается, что одновременно это и Павлов и не Павлов, — произнес Вождь, вновь задумчиво рассматривая фотокопию рисунка танка: — С кем он встречался за это время?
— В основном это были рабочие встречи. Как правило, на них присутствовало несколько человек. Из этого правила выбивается только разговор с Кошкиным, но учитывая вот это, — Лаврентий Павлович опять указал на картинку: — можно однозначно утверждать, о чем именно они там разговаривали. Из внеслужебных связей за все время наблюдения, замечено лишь одно. По всей видимости, ему понравилась одна из врачей в госпитале.
— Вы ее проверили?
— Разумеется. Абсолютна чиста. За последние три недели Павлов личных встреч с ней не имел. Лишь дважды отсылал букет цветов. Каждый раз выбор букета и количества цветков он поручал своему ординарцу, который является нашим сотрудником. Так что считать это способом связи, я считаю несколько преждевременным, хотя наблюдение за ней мы усилим.
— У тебя есть какое-то разумное объяснение происходящего?
Берия ненадолго задумался и проговорил:
— Некоторые врачи говорят, что подобные изменения иногда происходят с людьми, побывавшими на краю гибели. Таким людям чувство страха практически неведомо, а их отношение к окружающим меняется кардинально. Ничего более разумного мы предположить пока не можем.
— А он не мог просто с ума сойти от пережитого?
— Ну, опять же, по мнению врачей Павлов психически здоров. Никакого раздвоения личности у него нет.
Вождь опять помолчал. Этот рисунок никак не выходил у него из головы. Наконец он продолжил:
— Ну и что ты предлагаешь?
— Арестовывать его явно преждевременно. Он под нашим плотным контролем. Никаких враждебных действий не предпринимает. Компрометирующих разговоров не ведет. Все свои опасения он выказал только вам, что свидетельствует о том, что он не желает их огласки. Работа АБТУ с его возвращением явно улучшилась. По крайней мере, в административной части. Скорость обработки информации и принятия решений увеличилась в несколько раз. Назвать его предложения по реформированию танковых войск направленными на подрыв обороноспособности лично у меня язык не поворачивается. А, по мнению экспертов, предложенная реформа АБТУ весьма логична и обоснована и, теоретически, должна заметно улучшить качество работы. Кроме того, в ходе ее реализации Павлов добровольно отказывается от части полномочий, что нелогично, если предположить что он шпион. Поэтому я предлагаю…
Речь наркома неожиданно прервал пронзительный звонок одного из телефонов. Если уж кто-то решился позвонить в такое время, да еще и посреди встречи, значит, произошло что-то действительно важное. Сталин поднял трубку и довольно долго прислушивался к говорившему. Его лицо, по мере развития монолога, становилось все более озабоченным. Наконец он задал единственный вопрос: "Кто?", и услышав ответ, почти сразу повесил трубку. Спустя несколько секунд Иосиф Виссарионович произнес:
— Звонил Молотов. По его данным боевые действия в Норвегии начнутся в течение ближайших полутора-двух часов.
Лаврентий Павлович изобразил на лице недавно заданный Сталиным вопрос и незамедлительно услышал:
— Немцы.
После этого ответа Вожди погрузились в длительное раздумье.
Глава шестая
Вновь очнулся от ощущения того, что меня кто-то трясет. Открывшаяся картина привела меня в бешенство и породила отчаянный крик души: "Твою мать! Ну сколько ж можно???"
Напротив меня стояли… Как вы думаете кто? Не поверите! Передо мной стояли два мужика в эсесовской форме! Чтоб мне сквозь землю провалиться, но это были именно они. Причем эсесманы были какие-то гомерические. Один был щупленький и низенький, зато с умным взглядом, другой высоченный амбал с мордой питекантропа. Тряс меня как раз здоровый. Я осмотрелся и убедился в том, что привязан к стулу, стоящему прямо посреди пустой комнаты с обшарпанными серыми стенами. Какого хрена, а?
Тот, который заморыш, произнес что-то на своей мове и от меня отстали, после чего задал вопрос, явно адресованный мне:
— Wie ist Ihre Familienname?
— Что? Не понимаю я ни дыры по-вашему!
Амбал, для ускорения процесса общения, легонько похлопал своей "ладошкой" по моему лицу. При этом моя челюсть чуть не вылетела изо рта! Щуплый жестом остановил его, смачно сплюнул на пол и повторил свой вопрос на ломаном русском:
— Фамилия?!?
— Сахаров, — произнес я, помимо собственной воли. Какой к дьяволу Сахаров? У меня фамилия другая!
— Точнее! — повысил голос допрашивающий.
— Сахарович! — проговорил я, с ужасом осознавая, что не в силах контролировать собственные слова.
По указанию главного, качок отвесил мне еще одну затрещину.
— Еще точнее!!! — почти прокричал щуплый.
— Цукерман!!! — со слезой в голосе прохныкал я, с ужасом понимая, что это конец.
— Вот! Так бы сразу и сказал, морда комиссарская! — потирая от удовольствия руки, произнес мучитель: — А то ишь, под русского замаскировался!
Амбал достал из кобуры огромный пистолетище, с гаденькой улыбочкой приставил его к моей голове и… Выстрелил!
Я с криком вскочил с кровати и, запутавшись при этом ногами в одеяле, грохнулся на деревянный пол, смачно приложившись пятой точкой. Взвыв от боли в копчике, я, наконец, понял, что на этот раз проснулся по-настоящему. Фууууу…
Ну, и что это было? Опять приколы лаборантов? Я судорожно потянулся к лежащей на тумбочке кобуре, однако на полпути передумал. С чего вдруг каждый ночной кошмар воспринимать за чьи-то шуточки? Но как натурально все выглядело! И причем тут Цукерман? После длительных размышлений, пришел к выводу, что это последствия длительного напряжения моральных и физических сил. Нужно было развеяться. И я знаю, кто мне поможет в этом!
С отпечатком этой радостной мысли на лице, я, с превеликим трудом, отсидел положенные попочасы в Управлении и понесся в хорошо известную мне больничку. Благо перед этим, у меня хватило ума дать ординарцу поручение узнать график Машиной работы и заодно прикупить "веник" покрасивше. Так что к порогу госпиталя, я подошел полностью подготовленный к решительному штурму девичьей цитадели.
Спустя полчаса ожидания, с больничных порогов спустился объект моего вожделения, в окружении каких-то невыразительных личностей. Я резво полез из машины, попутно чуть не лопнув от гордости, ощущая свое немалое служебное положение и то, каким образом это влияет на неподготовленную женскую психику. Поскольку других машин и генералов перед входом не было, вся компания тут же обратила свое пристальное внимание на меня. И Маша в том числе. Разглядев мою фигуру, "веник" в руке этой фигуры и то, на кого именно пялится этот странный тип, Мария, предварительно что-то сказав попутчикам, направилась в мою сторону. Даже на значительном расстоянии было заметно, как она покраснела.
— Здравствуйте Машенька. Я к вам.
— Здравствуйте Дмитрий… — девушка оборвала свою реплику на полуслове и удивленно уставилась на меня.
— Что-то не так? — произнес я, судорожно себя осматривая.
— Э… Нет… Все в порядке. Просто вы выглядите несколько … молодо. Точнее помолодевшим, — промямлила она, невежливо напомнив про то, что, по большому счету, я уже далеко не мальчик.
— Да? Удивительно. Наверное, просто оправился после травмы и отоспался.
— Наверное…
Заранее обдумывая план наступления, столкнулся с тем, что в это время абсолютно некуда сходить с женщиной. Смотреть десятки раз виденные и набившие оскомину фильмы мне не улыбалось. Равно как и наблюдать за классовой борьбой, разворачивающейся на сцене театра. Рестораны и кафе я не любил принципиально. Каждый раз, направляясь туда, мне на ум приходил стишок про повара и омовение им ног в компоте. Тьфу, гадость какая, меня аж передернуло от представленной картины. Придется, как и прочим смертным, ограничиться пешей прогулкой. Маша, в принципе, не возражала. Ну и отлично.
Прогулка получалась интересная. Как будто в музее под открытым небом. Всюду старинные дома и раритетные машины, люди в доисторических одеждах, правда весьма однообразных и невыразительных. Если бы не стоявшая на улице грязища, в которой можно было утонуть по колено, а то и выше, то все бы было вообще отлично. Но все неудобства с лихвой покрывало присутствие рядом милой девушки и ее чарующий голосок, беспрерывно что-то рассказывающий. По мере того, как на улице сгущались сумерки, небо все быстрее превращалось в бесплатный планетарий. Только сейчас я обратил внимание на то, насколько здесь чище небо и воздух. И это в Москве!
— Как красиво, — восхищенно произнесла Мария, проследив за моим взглядом, направленным на звезды: — Дмитрий Григорьевич, вы ведь читали статьи Циолковского и книги Жюля Верна?
— Читал, — грустно произнес я: — А еще я читал "Войну миров" Уэллса…