Мёртвые бабочки (СИ) - Ян Кравец

Помимо электрического освещения в мастерской было с десяток керосиновых горелок, дающих слабый оранжевый огонёк. Было и несколько свечей в старых медных подсвечниках. Сейчас в мастерской горел весь имеющийся свет, отбрасывая на потолок короткие рваные тени.

У задней стены высился широкий верстак из длинных струганных досок. На нём лежало нечто, смутно напоминающее человеческое туловище. Оно было накрыто полосатым покрывалом ржавого цвета, от которого исходил тяжелый неприятный запах.

Стор отослал дочь в дом, велев никуда из него не отлучаться, и закрыл дверь в мастерскую. Он положил черную коробочку на ближайший к нему ящик и одним резким движением сорвал покрывало. То, что увидел Сонар, заставило его почти закричать.

- Ты сошел с ума!

- У тебя нет выбора, как и у меня.

- Я не перейду в это тело! Я не могу!

- Тебе придётся это сделать.

Сонар потрясенно замолчал, не в силах осмыслить и озвучить увиденное. На верстаке лежало тело девочки лет семи-восьми. Перламутровая кожа. Пустое лицо.

- Её зовут Ксенобия, - негромко сказал Стор. - Ксен.

Сонар ничего не ответил. Стор задумчиво погладил пальцем щёку девочки.

- Тебе придётся какое-то время ходить в маске. Потом... может быть, потом получится сделать лицо. Ты сможешь сделать ей лицо?

Сонар по-прежнему молчал. Стор хотел ещё спросить его о чем-то, но посмотрел на коробочку и передумал. Вместо этого он обхватил себя рукой за шею сзади и сказал:

- Если ты хочешь знать, зачем я это сделал, я не смогу дать тебе точного ответа. Я и сам не знаю. Поначалу я хотел просто найти кого-то сильного, кто сможет защитить Лори. Но потом понял, что нельзя приставить к моей дочери тюремщика. Я хочу, чтобы она жила полной жизнью и не чувствовала недостатка в свободе. Ей нужен не столько охранник, сколько друг. Сестра.

- Сестра! - презрительно бросил Сонар и тут же перешел на отрывистый шепот: - Ты хотя бы представляешь, кто я? Кем я был? Ведь ты же чем-то руководствовался, прежде чем выбрать именно меня? Ты читал мой файл? Моё досье? Хоть что-то?

- Да, - кивнул Стор, - И я прекрасно представляю, кто ты. Зверь в человеческом обличье, жестокий и расчетливый. Очень хитрый. Именно тот, кто нужен в товарищи моей дочери.

- Но я не могу быть маленькой девочкой! - взорвался Стор. - Я солдат, а не ребёнок! Я каратель!

- Но Лори не будет вечно ребёнком. Она будет расти, меняться, и вместе с ней будет расти Ксенобия. Она не будет вечно оставаться маленькой девочкой. Однажды Ксен получит тело сильной молодой женщины, которая сможет стать воином. И ты получишь его. Если захочешь.

- Почему ты не сделал мальчика? Мужчину? - непривычно тихо спросил Сонар. - Он бы больше подошел на роль защитника.

- Потому что у мужчины в нашем мире гораздо больше обязанностей, чем у женщины. Ему надо отстаивать свою честь, честь семьи, честь общины. Если бы я объявил, что у меня появился семилетний сын, первый в роду, его бы призвали в войско архонта. Сын бы не смог защищать Лори. Ксен, дочь, сможет. Сможешь ли ты?

- Ты не оставил мне выбора.

- Сможешь? - возвысил голос Стор.

- Ты не оставил мне выбора. У меня нет директивы для подобного поворота событий. Ты не оставил мне выбора. Не оставил. Мне. Выбора.

- Неправда. Я не лишил тебя выбора, просто выбор не так велик. Ты можешь или согласиться на моё предложение или погибнуть. Решать тебе.

Ответа не последовало. Стор осторожно пригладил лоб Ксенобии и продолжил:

- Я скажу, чего ты лишился с моей помощью. Я лишил тебя забвения. Без меня ты был бы обречен вечно находиться где-то между жизнью и смертью. Тебя устраивало такое существование? Да и вообще... Ты существовал?

- Я есть! - сказал Сонар и тут же осёкся. Он проанализировал сказанное Стором и обнаружил, что его слова не лишены логики. Через пару минут молчания он решился задать вопрос: - Что есть жизнь?

- Я никогда не задумывался об этом, - просто сказал Стор. - Думаю, что жизнь это время, от рождения до смерти, наполненное смыслом.

- И какой же смысл у тебя?

- Не знаю. Я просто живу. Наверное, смысл в том, чтобы жить и быть честным человеком. Я бы хотел остановиться в любой момент своей жизни, оглянуться назад и совершенно искренне сказать "Мне не о чем жалеть. Я сделал всё, что был должен". К сожалению, не всегда получается, но я стараюсь. Я всегда стараюсь.

- Ты предлагаешь мне заниматься чем то подобным? Взрастить в себе мораль? Помогать страждущим и больным? Творить добро? Созидать?

- Нет. Зачем тебе это? И зачем мне желать этого для тебя? Я уже говорил, что не хочу быть тюремщиком для своей дочери. Но также я не хочу быть тюремщиком для тебя. Я против того, чтобы ограничивать чью-то волю, даже если этот "кто-то" не человек. У меня есть способ дать тебе возможность прожить настоящую жизнь. Конечно, это будет далеко не то, чего бы ты хотел. Если, конечно, ты вообще можешь чего-то хотеть или не хотеть. Но это будет жизнь, со своими трудностями и радостями. Ты научишься видеть так, как видят люди, жить с людьми, вести себя как они, а порой даже лучше их. Ты не будешь моим пленником, ты, скорее будешь моим работником. Человеком, который работает на меня. Я не смогу заплатить тебе деньгами, да и вряд ли тебе они нужны. Но я могу дать тебе нечто получше - тело, которое обеспечит тебя определённой свободой. Когда оно износится, ты получишь новое. Я приму тебя как родного человека, буду заботиться о тебе и никоим образом не посягать ни на твою душу, ни на твою совесть. Взамен я попрошу только приглядывать за моей дочерью и никому не давать её в обиду. Если меня не будет рядом с ней, с ней должен быть ты. Не думаю, что это будет так уж сложно. Просто работа, которую надо будет выполнять. Ведь у тебя уже была работа раньше? Тебя создали для работы.

- Просто работа, - повторил Сонар, скопировав интонацию Стора. - А что будет, когда я её выполню?

- То есть как? - не понял Стор.

- Завершу проект. Буду приглядывать за твоей дочерью, как Мэри за любимой овечкой. Отныне и до конца её дней. Что будет со мной, когда твоя дочь умрёт?

Стор вздрогнул. Как и любой родитель, он был уверен в том, что не доживёт до смерти своей дочери. Однако он признал, что вопрос Сонара не лишён логики и ответил ему после небольшой паузы:

- Значит, твоя работа закончится. Ты будешь избавлен от любых обязательств. И будешь волен делать всё что хочешь.

- Всё что хочешь, - эхом повторил Сонар. Его голос звучал в мастерской глухо и размеренно, как если бы Стор обзавёлся радиоприёмником. Снаружи, в большом мире велись нескончаемые бои за власть, люди архонта преследовали врагов с неумолимостью псов на лисьей охоте. А здесь, в этом маленьком сарайчике на самом краю нового мира царил сонный покой, прерываемый только жужжанием мух, да тем мягким шорохом, который издавала связка толстых верёвок, свисающих с потолка. Верёвки висели почти у самой двери, сквозняк дул из щелей дверного косяка и заставлял их слегка покачиваться. Самая длинная верёвка касалась дощатого пола, ползла по нему как большая змея, отсюда и звук. Несколько крупных зелёных жуков с зеркальными головками грелись под потолком в синем свете электрической лампочки. С улицы изредка доносились детские голоса, кто-то громко дразнил собаку, награждая каждый возмущённый лай взрывом смеха.