Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом - Мэг Джей

Талия на цыпочках поднялась к себе в квартиру. Она была готова начать новую жизнь…

Глава 5

Жизнь на заказ

Принять жизнь, как совокупность разрозненных аспектов – это взрослое понимание свободы. В идеале каждый из них должен найти свое место в палитре нашей жизни.

Идентичность человека нужно искать не в его поведении… а в способности реализовать собственный сценарий жизни.

Сеансы с Иэном проходили не очень гладко. Подобно другим молодым людям двадцати с лишним лет, которые воспитывались на заблуждении о возможности делать что угодно, Иэн чувствовал себя не на своем месте, пытаясь жить «здесь и сейчас»[53]. Концепция жизни, состоящей из безграничных возможностей, вводила в заблуждение и воспринималась как непосильное бремя, но в то же время обладала притягательной силой. Все эти безграничные возможности манили его, тогда как цифровой дизайн, напротив, выглядел обыденным… и скучным.

Когда мы заговорили о шансе сделать карьеру в области цифрового дизайна, Иэн начал сопротивляться. Он не хотел «просто сидеть в офисе и работать с девяти до пяти, как остальные».

Иэн испытывал коварное чувство под названием стремление к славе. Он был подвержен скорее не тирании слова «должен», а тирании «не должен». Его жизнь не подчинялась такой цели, как получение высоких оценок или реализация своего потенциала, во всяком случае, не традиционным способом. Иэн никогда не следовал общепринятым правилам. Стремление к славе выражалось у него в виде склонности чем-то отличаться от других, поэтому ему было свойственно качество, которое считают типичным признаком молодости, – боязнь делать то, что уже кто-то сделал[54]. Если даже Иэн выберет для себя какую-то работу, то, по его мнению, она обязательно будет незаурядной, ведь его жизнь должна быть уникальной.

Отчасти я была с ним согласна.

Своеобразие личности – базовый элемент идентичности[55]. Когда мы устанавливаем четкие границы между собой и другими, у нас формируется более отчетливое представление о самих себе. Я есть тот, кто я есть, благодаря тому, чем я отличаюсь от окружающих. Моя жизнь имеет смысл, поскольку никто другой не может повторить ее в точно таком же виде. Неординарность – один из факторов, делающих нас теми, кто мы есть. Она наполняет нашу жизнь смыслом.

Однако быть другим довольно просто. Подобно тому как самый легкий способ описать черный цвет, – сказать, что это противоположность белому, во многих случаях главное, что мы знаем о том, кто мы есть, – это то, кем мы не являемся. Мы обозначаем себя как «не то» или «не это», – именно так Иэн поспешил заявить, что не хочет сидеть за письменным столом целый день. Однако самоидентификация не может заканчиваться на этом. Идентичность или карьеру нельзя построить на том, чего вы не хотите. Мы должны перейти от отрицательной идентичности, то есть ощущения того, кем мы не являемся, к положительной, или ощущению того, кто мы есть. Но для этого нужна решительность.

Более смелая форма самоидентификации носит утверждающий характер. Иэну следовало прекратить заявлять, кем он быть не намерен, и задуматься о том, кем же он хочет стать. «Быть против чего-то – это просто, – сказала я ему. – Но в чем твое “за”?»

Для Иэна заговорить о своих желаниях означало подчиниться общепринятым нормам. Ему казалось, что построение карьеры обречет его на десятилетия однообразной жизни. Сказать «да» чему-то конкретному ассоциировалось у него с отказом от интересной, насыщенной жизни. Но на самом деле все обстояло как раз наоборот. Если бы Иэн не сказал чему-то «да», его жизнь стала бы заурядной и ограниченной.

Проводя сеансы с Иэном, я иногда вспоминала о своей бывшей коллеге, женщине тридцати одного года, которая рассказала мне, что в возрасте от двадцати до тридцати лет меняла цвет волос так же часто, как и работу: ее волосы были ярко-пурпурными, когда она отвечала на звонки в спа-салоне, белокурыми, – когда она временно работала секретаршей, насыщенно-рыжими, – когда была тайным покупателем, каштановыми, – когда работала в детском садике. После обручения она мне призналась, что планирует бросить работу, заявив: «Я терпеть не могу своего босса. Мне нужно планировать свадьбу и медовый месяц, и скоро у меня появятся дети, поэтому мне какое-то время придется думать совсем о другом».

Когда я спросила, как ее жених (учитель начальной школы) относится к роли единственного кормильца в семье, которая скоро начнет увеличиваться, она нервно пожала плечами.

Думая об этой клиентке, я вспомнила также о женщине тридцати девяти лет, как-то сказавшей мне: «На этом этапе жизни я планирую работать, нанять детям няню и целый день не видеться с ними, поэтому мне необходима интересная и хорошо оплачиваемая работа. Но я не могу ее найти. В двадцать с лишним лет я совсем не думала о работе. После тридцати у меня появились дети. Мы нуждаемся в деньгах, поэтому мне необходима работа, но вы не поверите – я просто не могу ее получить. Я хожу на собеседования, а там на меня смотрят с недоумением: “Чем же ты занималась все это время?” Я очень сожалею о том, что когда-то в моей жизни не нашлось человека, который пояснил бы мне, что пора уже давным-давно задуматься о своем резюме».

А еще я вспомнила одного клиента сорока четырех лет, жена которого недавно родила ребенка. Он сказал мне: «Знаете, если бы у меня был хороший психолог в двадцать с лишним лет, я начал бы карьеру еще до тридцати пяти, а семью завел бы после сорока. Если вы еще будете практиковать через двадцать лет, я отправлю к вам своего сына. Начинать нужно в возрасте от двадцати до тридцати лет».

На протяжении следующих нескольких месяцев мои сеансы с Иэном проходили примерно по такому сценарию.

– Тебе нужно что-то выбрать, – говорила я.

– Но мне кажется, что если я выберу что-то одно, то потеряю все остальное, – отвечал Иэн.

Или он говорил что-то в таком роде:

– Я не хочу довольствоваться чем-то заурядным.

– Но я и не имею это в виду, а предлагаю тебе с чего-то начать. Молодые люди, которые не начинают делать карьеру в возрасте от двадцати до тридцати лет, заканчивают пустым резюме и отрываются от реальной жизни, и все это только ради того, чтобы все-таки остановиться на чем-то, но гораздо позже. Разве это можно назвать оригинальным?

После таких разговоров Иэн смотрел на меня искоса. Затем подворачивал штанину и отправлялся к своему велосипеду.