Красив и очень опасен - Энн Стюарт

В эти два дня Тьернан намеренно избегал общения с Кэссиди, надеясь, что она успокоится и обретет ощущение безопасности. Ложной безопасности. Он слышал, как по ночам она, мучаясь от бессонницы, на цыпочках прокрадывалась в кухню, открывала холодильник, грела молоко, однако из спальни не выходил, лежал с закрытыми глазами, вспоминая, как обрисовывались контуры роскошного и сильного тела Кэссиди под тонкой тканью ночной рубашки, как она пыталась запахнуть халат, защищаясь от его нескромного взора. Тьернана так и подмывало выйти в кухню и слизать молоко с пухлых трепещущих губ Кэссиди, задрать подол ночной рубашки и прижаться к ее обнаженному жаркому телу. Но он заставлял себя не трогаться с места и лишь прислушивался к доносящимся из кухни звукам, представляя себе Кэссиди. Он не пытался спрашивать себя, из-за чего она не спит по ночам. Он это прекрасно знал. Он делал все для того, чтобы все было именно так, а не иначе.

Но отведенное ему время стремительно истекало. Он не мог ждать ее до бесконечности. По ночам, втайне от Кэссиди, Шон писал свой роман с бешеной, просто нечеловеческой скоростью, строчил как одержимый. Тьернан рассчитал, что черновой вариант романа будет закончен задолго до окончания срока, отведенного ему постановлением суда. Рано или поздно Кэссиди увидит рукопись, и вот тогда разразится такая буря, что всем чертям тошно станет.

Нет, он должен во что бы то ни стало опередить Кэссиди. Овладеть дочерью Шона О'Рурка, прежде чем она прочитает рукопись. Он должен, пока не поздно, испытать ее, а потом привязать к себе. Только Кэссиди могла дать ему то, что было ему более всего необходимо. И не имело значения, что для достижения своей цели ему придется бросить Кэссиди на жертвенный алтарь. Он был готов без всяких колебаний пожертвовать ею. Но только вначале следовало удостовериться, что и сама она к этому готова.

– Беллингем звонил, – внезапно возвестил Шон, когда минуло уже три дня после приезда Кэссиди в Нью-Йорк.

Ричард приподнял голову и оторвался от книги. Занятную компанию представляли они в последнее время. Кэссиди разбирала бумаги и изучала документы, Шон днями и ночами просиживал за портативным компьютером, Ричард же читал все подряд – от учебника астрономии и детективных романов до документальных книг по криминалистике, написанных Джо Мак-Гинниссом. Частенько Тьернан украдкой поглядывал на нее. Он прекрасно понимал, что она чувствует на себе его взгляд, но ни разу не позволил перехватить его. Но вот теперь он уставился на Кэссиди уже в открытую. Ее огненные волосы были собраны в пучок на затылке, косметики на лице почти не было, а на щеках полыхали яркие веснушки. Кэссиди с утра была в просторном свитере (намеренно, чтобы выглядеть как можно менее привлекательной, решил Тьернан) и брюках защитного цвета. Ему вдруг безумно захотелось полюбоваться на ее ноги.

– А кто такой Беллингем? – осведомилась она.

– Марк Беллингем – мой адвокат, – ответил Ричард.

– Если верить стенограмме, то это не так, – возразила Кэссиди. – С самого первого дня ваши интересы в суде представлял Харрисон Мэттьюс с целой ратью помощников. Весьма впечатляющая команда. Я в первый раз слышу, что Мэттьюс проиграл дело в суде.

– Вы, видимо, еще не дошли до конца стенограммы, – спокойно ответил Тьернан. – А Мэттьюс еще до сих пор не проиграл ни одного дела. Мой тесть сразу же нанял его для моей защиты. Однако затем, решив, что я виновен, он перестал оплачивать его счета, и Мэттьюс отошел от моего дела. Вот тогда мне и пришлось прибегнуть к услугам Марка. Он весьма сведущ в своем деле и вдобавок еще и приходится мне старым другом.

– А почему вы не попытались оспорить приговор из-за нарушения процедуры? – спросила Кэссиди. – По меньшей мере, вам удалось бы выиграть время…

– Я не хотел затягивать вынесение приговора.

Кэссиди изумленно воззрилась на него.

– Почему?

– Время не имело для меня ровным счетом никакого значения. Суд присяжных либо признал бы виновным, либо оправдал. Два года лишней судейской тягомотины ничего принципиально не изменили бы.

– Кто знает, – задумчиво промолвила Кэссиди.

– Да, но мне это ни к чему, – отрезал Тьернан.

Кэссиди умолкла. Тьернану отчаянно хотелось продолжить разговор. В выразительных глазах Кэссиди читалось нескрываемое сочувствие. Она видела в нем мужчину, в одночасье и самым трагическим образом потерявшего беременную жену и детей, и ей наверняка хотелось пожалеть его, прижать его голову к груди и приголубить. Мысль эта немало позабавила Тьернана. Кэссиди, вероятно, пожалела бы и гремучую змею, которая по рассеянности укусила скорпиона.

– Я отказал Беллингему во встрече, – произнес Шон. – Терпеть не могу, когда меня отвлекают в процессе работы.

– Кстати, когда ты покажешь мне рукопись?

Шон уставился на дочь с таким недоумением, словно у нее отросла вторая голова.

– Показать тебе рукопись? – тупо переспросил он.

– Ну да, – нетерпеливо ответила Кэссиди, – рукопись. Я хочу почитать ее. Разве не для того я здесь? Возможно, я и правда замечательная секретарша, но главная моя специальность – редактура. Ты это еще не забыл?

– Ты отлично знаешь, что я терпеть не могу, когда кто-то пялится мне через плечо во время работы! – рявкнул Шон. – Я дам тебе рукопись, когда закончу.

Кэссиди со вздохом поднялась из-за стола.

– В таком случаю я возвращаюсь в Мэриленд, а ты дашь мне знать, когда закончишь. Я не собираюсь тратить время на перекладывание бумажек с места на место, покуда ты общаешься со своей музой. – И она решительно направилась к двери.

– Кэссиди, вернись! – загремел Шон, но дочь уже скрылась в коридоре. Он со вздохом посмотрел на Тьернана. – Никогда не заводите детей, Ричард. Они жалят больнее шершня.

– Боюсь, в этой жизни мне уже не представится такая возможность, – холодно ответил ему Тьернан, откладывая книгу в сторону. – Ну так что, вы позволите ей уехать?

На лице Шона отразились смешанные чувства гнева, озабоченности и сожаления.

– Не знаю даже, удастся ли мне остановить ее, – сказал он наконец, закусив губу.

Тьернан развалился в кресле, не спуская глаз с писателя. В том, что сожаление на лице Шона было чисто напускное, он ни капли не сомневался. В глубине души он изначально не хотел отдавать свою дочь Тьернану, поэтому теперь только обрадовался, что она может улизнуть.

Однако Тьернана не так легко было провести.

– Если уйдет она, то уйду и я, – твердо сказал он.

– Послушайте, Ричард, ну зачем она вам? – спросил Шон, стараясь скрыть охвативший его страх. – Вы и сами не знаете, зачем вбили это себе в голову. Помочь нам может любая мало-мальски образованная редакторша, и мне ничего не стоит подобрать вам хоть дюжину смазливеньких девиц, каждая из которых сочтет за честь запрыгнуть к вам в постель. Сами знаете, злодеи почему-то всегда притягивали женщин, как мед – мух.