Опасное поручение - Виталий Кулак

***

Преследовать Бубенцова я не мог, ведь сражение с разбойниками не закончилось: на ногах оставалось ещё трое из них. Они вяло отбивались от атак Кондрата и Якова, а после того, как я опять присоединился к схватке, они побросали оружие и побежали в лес. Их не преследовали.

Сражение длилось не более десяти минут. И хотя нападавшие имели заметное численное преимущество, они потерпели сокрушительное поражение. Бубенцов просчитался. Но надо отдать ему должное: он неплохо рубился и вовремя почувствовал, что настал момент для бегства. Рана у него была, как мне кажется, довольно серьезной, так что без помощи врача ему не обойтись. Если, конечно, он до этого не истечет кровью.

— Слава Богу, отбились. — Кондрат сел на землю, облокотившись спиной о колесо кареты.

Якова, как оказалось, ранили в бок. К счастью, рана была неглубокой. Кондрат её ловко перевязал и ямщик после этого занялся своими лошадьми.

Мы легко выпутались из этой истории. Могло быть значительно хуже. А вот нападавшие жестоко расплатились за свое коварство: семь убитых, в том числе и Ахрамеев, приятель господина Бубенцова. Я обыскал его, но ничего интересно не обнаружил. Разве что в кошельке лежало пятьсот рублей ассигнациями — довольно большая сумма денег. Зачем он держал её при себе? Может быть, ему заплатили за мою жизнь? Все найденные ассигнации я отдал Кондрату и Якову, которые разделили их между собой поровну.

— Это что же такое получается, Владимир Сергеевич? — обратился ко мне Кондрат. — Зачем эти господа так некрасиво поступили? Вместо благородной дуэли, как приличествует вашему сословию, они заманили вас в засаду. Слава Богу, мы с Яковом оказались тут, а то худо ведь могло быть.

Я и сам хотел знать, почему Бубенцов устроил мне засаду. Видимо, это трусливый по своей сущности человек, хотя он хорошо владеет саблей. Страх за свою жизнь заставляет человека совершать самые подлые поступки.

— И среди дворян бывают нечестные люди, Кондрат, — пожал я плечами, так как больше мне ему сказать было нечего.

Я сел в карету, велев возвращаться в Москву. Начинало темнеть. Позади нас осталась поляна, почти вся усеянная телами убитых.

Глава 11

Той ночью уснул я очень поздно. Я лежал в постели, мысленно ругая себя за то, что не смог рассчитаться с Бубенцовым за его подлость. Что ж, не всегда случается то, чего очень хочешь. Вернее, слуается такое далеко не всегда. Видимо, больше мне уже не придется с ним свидеться. Ищи, догоняй теперь его, как ветер в поле. Конечно, мир тесен, но почему-то только не тогда, когда очень хочется кое с кем поквитаться.

Проснувшись, я несколько секунд соображал, уж не приснилось ли мне вчерашнее сражение. Ссадина на правой скуле и заплывший от удара левый глаз свидетельствовали, что нет, не приснилось. Я неохотно поднялся с постели, умылся, оделся и позвал Кондрата. Он явился сразу же. По его внешнему виду, в отличие от меня, нельзя было сказать, что он вчера участвовал в ожесточенной схватке.

— Посмотри сколько времени.

Кондрат достал из сундука мои золотые часы, которые он охранял как зеницу своего ока.

— Почти восемь часов утра, Владимир Сергеевич. Может, чайку принести, а?

— Ладно, давай чайку. Только один чай, будь добр. Пряников и бубликов не надо.

Есть не хотелось, хотя, конечно, следовало подкрепить силы перед дальней поездкой. Кондрат по какой-то своей странной крестьянской привычке считал, что чай впустую пить нельзя: к нему обязательно следует подавать варенье, причем лучше всего сразу несколько видов варенья, а также бублики, пряники или сладкие булки.

Вскоре к трактиру подъехала карета, запряженная четверкой вороных жеребцов, из нее вышел Александр Белевцов. Он что-то сказал своему слуге, сидевшему на козлах, тот зашел в трактир, а вскоре в дверь моей комнаты постучали и сообщили, что меня ждет господин Белевцов.

Я отдал распоряжение Кондрату, чтобы он уложил в карету вещи, а сам спустился на первый этаж и вышел на улицу.

Мы поздоровались с Белевцовым, обменялись ничего не значащими фразами. Он конечно сразу же заметил следы ударов на моем лице, но как благородный человек ничего не сказал. Я тоже был не в настроении описывать вчерашнюю историю, поэтому мы просто уселись в экипаж, дождались, пока слуги уложат мой багаж, и минут через двадцать отправились в Санкт-Петербург.

***

Нельзя сказать, что мне доставляло удовольствие ехать в одной карете с Белевцовым. Наоборот, при иных обстоятельствах я, конечно же, предпочел путешествовать в одиночку, тем более, что этот господин мне не очень был по душе. Однако мне нужно было поближе познакомиться с ним, узнать как он относился к отцу своей невесты, и так далее и тому подобное. Убийство Старосельского оказалось таким запутанным, что я вовсе не исключал, что в нем замешен жених Елены.

В карете мы сидели напротив друг друга. Вначале долго молчали. Так часто бывает между малознакомыми людьми. Если, конечно, у них соответствующие характеры. Только когда Москва осталась далеко позади, когда потянулись поля, огороды, рощицы, речушки, села и дворянские усадьбы, мы разговорились.

— Скажите, Владимир Сергеевич, — заговорил первым Белевцов, — а что это с вами вчера приключилось? Я вижу ссадины на вашем лице. Они сильно заметны. Как вы себя чувствуете? Здоровы ли?

Пришлось рассказать ему историю о том, как вчера вечером во время прогулки на меня напало несколько негодяев-разбойников. Про дуэль, Бубенцова и про засаду я умолчал.

— Слава Богу, что вы не пострадали, — сочувственно проговорил он. — Столько лихих людей появилось, что уму просто непостижимо. Во Франции, где я имел честь учиться, совсем не так. Нет, там тоже совершают преступления, но их не так много как у нас в России. Там народ другой. Они законы уважают. Вы в полицию обратились?

Этот изысканный, образованный человек был далек от настоящей жизни. Впрочем, таких как он сейчас много среди нашей молодежи. Они преклоняются перед всем иностранным, забывая про хорошие традиции своего собственного народа. Они становятся даже большими французами, чем сами французы.

Пускаться в диспут с ним мне не хотелось, поэтому я просто сказал, что в полицию не обращался, так как было слишком поздно, а утром мне пришлось уехать из Москвы.

— Напрасно вы так, напрасно. А вдруг эти разбойники опять на кого-нибудь нападут?

«Большинство из них уже ни