Не может быть - Лия Блэр

В своей жизни она была не искушенная, если не считать единственного раза с Огурцовым. От картин памяти ежилась, но все же признавала: было хорошо. Тело отзывалось на воспоминания, которые мозг упорно сопоставлял с рвотным рефлексом. А стоило ей вместо Валерки представить своего шефа, и состояние в разы ухудшалось. Возбуждение зашкаливало, дыхание сбивалось, легкая дрожь простреливала тело и накатывало желание стать Ветрову ближе. В такие моменты Оля себя одергивала, ругала, сжимала кулаки до боли в пальцах. Не с ее везением играть в счастье и мечты.

После фиаско с перепихом в кабинете — Смирнова именно так это расценила — Ветров полдня не разговаривал с ней. Смотрел волком и указывал жестом скрыться с глаз. К вечеру отпустило, судя по всему, потому что скучать не пришлось. Чего в работе Оли с первого дня не наблюдалось.

— Ольга! — властный голос раздался в динамике. — Принеси кофе.

— Два? — не могла отказать себе в удовольствии Оля и поддела его, мысленно все же ругая себя за длинный язык.

— Да, — ровным голосом ответил шеф, и она поняла, что встряла. Лучше бы наорал.

Делать нечего. Принесла два. Поставила рядом с начальником и собралась на выход.

— Присядь, — спокойно дал команду Ветров.

Знала: если он в штиле — жди беды.

— Может, лучше перепечатаю контракт? — уговаривала его просительным тоном Оля.

— Смирнова, ты страх потеряла? — вкрадчиво поинтересовался Кирилл Андреевич.

— Да вы злющий как дьявол! — выпалила девушка, отступив к двери на пару шагов. — Я вас боюсь.

— Оказывается, в твоей голове есть здравые мысли, — ухмыльнулся босс. — Садись! — повторил с нажимом, указывая на диван.

Вздохнув, Оля присела на край, прячась за подносом, как за броней.

— Давай проясним детали, протеже, — он развалился в кресле напротив.

Их разделял только небольшой журнальный столик с хрустальной фигуркой глобуса и парой бутылок минералки.

— Давайте, — кивнула девушка. Выбора-то нет.

— Ты моя… — начал мужчина, и от его слов у Смирновой покраснели даже волосы. Было что-то до ужаса волнительное от сочетания его тона и значения сказанного. — … сотрудница. А значит, выполняешь только мои распоряжения. Прояснили?

— Да, — прокашлялась Оля, матеря его, что не поменял слова местами.

— Что бы ты здесь ни увидела — рот держи на замке. В противном случае…

— Уволите? — закончила она за него фразу.

— Накажу.

— Разве это не одно и то же?

Ветров откинулся на спинку кресла, хищно прищурился и облизнул губы.

— Выпорю.

Оля настолько ощутимо сглотнула, что горлу сделалось больно. Весь его вид, повадки, голос — все уничтожало ее самообладание к чертовой матери. Казалось, он прекрасно понимает, какие эмоции вызывает своими словами, и усиливает эффект. Скользил не таясь по ней ленивым взглядом, срисовывал каждую черточку, каждый изгиб. Волосы, лоб, глаза, нос, непозволительно долго задержался на губах, слегка поджав свои, подбородок… шея, уголок губ шефа дернулся в раздражении, когда наткнулся на поднос, а дальше бедра… колени, икры… Оле становилось жарко. Он не смотрел — прожигал.

— Могу идти? — ей хотелось пить, а еще плеснуть себе в лицо холодной водой. Невозможно просто…

— Кофе выпьем? — елейным бархатным голосом, с приятной хрипотцой, предложил Ветров.

— Работы много…

— Дьявол загрузил? — вскинул бровь Кирилл Андреевич, забавляясь ее смущением.

— Ну простите, — тихо сказала Оля. — Разнервничалась…

— Ладно. Иди работай.

Глава 15

В пятницу вечером уйти пораньше не получилось. Все коллеги решили закрыть хвосты под конец рабочего дня, и Смирнова осталась составлять план на следующую неделю. А еще надо было перепечатать несколько документов, потому что скорость у нее не сильно улучшилась.

Правды ради, Оля не первый вечер задерживалась на работе. Но это не вызывало раздражения или обиды. Пустой офис имел необъяснимое очарование. Напоминал Смирновой огромного засыпающего монстра, спокойного, размеренного, тихого. Ей нравилось пройтись по мрачным коридорам, посидеть в фойе последнего этажа на диване и полюбоваться огнями вечернего города. В такие моменты она чувствовала себя до глупого хорошо. А еще принцессой.

Время близилось к девяти вечера, а у нее — конь не валялся. Требовалось напечатать еще несколько страниц, разгадывая неразборчивый почерк начальника.

Звонок на мобильный отвлек от рутины, а имя абонента отозвалось радостью.

— Лель, ты куда пропала? — с хода набросилась Сальская.

— Работу работаю, — усмехнулась Смирнова.

Разговоры с Викой быстро не заканчивались, если подруга звонила с домашнего, и сейчас был тот самый случай. Видимо, ее прогулка с бойфрендом не состоялась. Дабы не терять время, а хоть изредка печатать буквы, — даже абзац порадует, — Оля перевела телефон в режим громкой связи и отложила в сторону.

— От работы кони дохнут, а ты маленькая беременная пони, — засмеялась подруга. — Может, погуляем? В клуб сходим? Я плачУ.

— Не, Кусь, не хочу. А где твой красавчик?

— В отставке, — хихикнула Сальская.

— Бедный парень, — усмехнулась Оля и потянулась, задрав руки вверх. Прокряхтела от напряжения и тут же расслабилась. Хотела подавить зевок, но не смогла.

— Заездил тебя твой босс, — пожалела девушку Вика. — Твой сладенький зевок даже мне передался.

— Ездит он на другой, — парировала Смирнова. — На мне он зло срывает, чтоб на людей не бросаться.

— Значит, тебе повезло! — заявила подруга. — С твоим везением хорошим бы у вас не закончилось.

— Что ты несешь? — фыркнула Оля, с особым остервенением ударив пальцем по клавиатуре. — Такое даже озвучивать — ересь.

— Сама говорила, что он божественный, а тебе с такими не везет.

— Я не говорила такого!

Оля подняла взгляд, уловив непонятное движение, и чуть не стекла под стол. В дверях стоял Ветров, привалившись плечом к косяку.

— Ага, как же, — раздался смех в динамике. — Цитирую: «У него яркие глаза, как небо. Губы сладкие, учитывая, как их облизывала цыпочка с работы. Тело потрясное...» А руки ты, Лель, вообще готова облизать. Твой отдельный кинк или фетиш, уж хер знает.

Оля пребывала в таком оцепенении и ступоре, что даже не могла сообразить: отключить звук или вообще телефон.

— Замолчи, Куся, — едва слышно сказала она.

— Да ладно тебе! — весело продолжала собеседница. — Никто не узнает, что