Разрушители - Ирина Сыромятникова

Большая часть приемов была полуофициальной и происходила в мэрии — местные не настолько хорошо меня знали, чтобы решиться приглашать в дом. В Зинахе я был представлен самым богатым и влиятельным людям провинции, тем, с кем даже отец вынужден был в какой-то мере считаться. Призрачный вор перед богачами трепета не испытывал. Он травил анекдоты, непрерывно комментировал одежду и внешность гостей, давал им звучные клички, которые легко вытесняли в моей памяти настоящие имена. Ведя светскую беседу, мне приходилось с особой тщательностью следить за каждым своим словом. Наверное, это создавало впечатление заторможенности. Что поделаешь! Все лучше, чем назвать племянника мэра Крысюком. Разве парень виноват, что выглядит так странно?

Сегодня мероприятие было особенно торжественным — на нем должен был присутствовать отец. Я полдня запугивал вора, требуя соблюдения приличий. Все, чего мне удалось добиться, — это уверений, что анекдотов не будет.

Короче, я старался производить хорошее впечатление, а Тень скучал и подслушивал разговоры гостей, читая по губам. Сейчас вот парочка девиц на противоположной стороне залы полушепотом обсуждала меня. Заметив мой взгляд, они захихикали и покраснели. Как мало надо этим малышкам для счастья!

Тень разглядел в алькове перешептывающихся мужчин, один из них стоял ко мне лицом, и в его репликах два раза промелькнуло слово «серых». Я задержал на них взгляд.

«Да-да, — поддакивал своим собеседникам купец. — И не забудьте о налоге на Пограничную Стражу! Его взимают исключительно оружием, и нетрудно понять чьим».

О чем это они? Тень заинтересовался происходящим и позволил мне узнать продолжение. Некоторое время купец просто кивал.

«И пусть подчеркнет, что выбор клинков в этом случае будет больше!»

«Не поверю, что он не может считать выгоду».

Я почти убедил себя, что разговор идет о какой-нибудь полуподпольной сделке, но тут купец бросил быстрый взгляд на отца (тот стоически выслушивал чью-то речь о величии своей династии), и стало ясно, что о выгоде они собираются говорить с ним. Если существовало какое-то понятие, которое Лорд Шоканги абсолютно не приемлет, то это оно самое. Похоже, купцы собираются предложить ему отменить дедовский запрет, опираясь на тот довод, что они его все равно не соблюдают. Этих ребят надо было спасать…

Я решительно пересек залу, сориентировавшись на того купца, чье лицо успел запомнить, — нас представили друг другу на одном из прошлых приемов. Кажется, он заправлял в местной гильдии хлеботорговцев.

— Не делайте того, что задумали.

— Простите?..

— Просто не делайте, и все. Он поведет себя не так, как вы рассчитываете.

— Я не совсем понимаю, сэр…

Я взял его за локоть, при нашей разнице в росте это был очень внушительный жест.

— Послушайте, мастер Пассеп, вы же умный человек, так? Вам нужно сделать дело или заработать себе неприятности? Послушайте моего совета: хотите что-то получить — не надо взывать к его благоразумию, лучше польстите ему. Да, это банально, пошло, но эффективно. Дайте понять, что боитесь его до одури. Робко попросите об одолжении. Результат может вас удивить.

Он понимающе кивнул:

— Э-э-э… Благодарю вас, сэр.

— Не за что. Просто я знаю, что он не совсем такой, каким его принято считать.

В поклоне купца было что-то напоминающее уважение.

— Что они от тебя хотели? — тут же поинтересовался отец.

Я решил пролить воду на пашню мастера Пассепа:

— Интересуются, доволен ли ты приемом. Мне кажется, они боятся спрашивать это у тебя лично.

Он улыбнулся с некоторым удовлетворением:

— Надеюсь, у местной гильдии проснулось чувство меры. Обычно они просто на голову готовы сесть.

Мастер Пассеп получил-таки вожделенное разрешение на торговлю с Последней Крепостью, в виде исключения. Он счел возможным отблагодарить меня за совет и прислал подарок: метательный кинжал в потайных ножнах. По-настоящему хорошее оружие: идеальный баланс, лезвие явно сработано Серыми Рыцарями, а рукоять и отделка — арконийские. Я подумал, что в Академии мне все равно не позволят иметь его при себе, и передарил кинжал отцу. Он был очень доволен.

На следующий день мы снова тронулись в путь — весна кончалась, а отец так и не посетил Хемлен. Поскольку весть о визите распространилась, избежать его возможности не было: Браммис сочтет подобный шаг еще одним скрытым оскорблением. И общество будет на его стороне.

Мы добрались до Хемлена прежде, чем наступили те жаркие и сухие дни лета, когда езда в доспехах становится сортом изощренной пытки, но солнце припекало все равно. Я с наслаждением скинул с себя все железяки до единой (ну не рожден я быть воином!) и отправился знакомиться с окрестностями.

Слуги приложили титанические усилия, чтобы привести дом в порядок: медь была начищена, мыши изгнаны, занавеси постираны, а паркет отполирован. При всем при этом дом выглядел нежилым. В нем не хватало той неуловимой ауры, которую отец оставлял везде, где задерживался хотя бы ненадолго. Должно быть, он не был здесь со дня смерти моей матери. Ее парадный портрет встречал прибывающих в холле — красивая белокурая лосальтийка с немного абстрактными, лишенными индивидуальности чертами лица держала на коленях розовощекого бутуза (меня). Было ли дело в художнике или в том, что ему не хватило времени закончить, но узнать ее по этому портрету я бы не смог.

Я побродил по саду, поглазел на мраморные вазоны со свежепосаженными маками и на разросшиеся, кряжистые вишни, уже успевшие украситься беловатыми недозрелыми плодами (с отвратительным бумажным вкусом). Больше смотреть в усадьбе было не на что.

Тень Магистра решительно требовал зрелищ. Проще было пойти ему навстречу, чем тратить время на бесконечные мысленные препирательства. Тем более что он был прав: провести все лето в созерцании маков — глупо. Я быстро выяснил, что наши хемленские конюшни (довольно известное клеймо) находятся в трех часах езды от усадьбы. Тащиться туда по жаре ни у меня, ни у вора желания не было. Не настолько уж я люблю лошадей. Оставалось только Хемленское аббатство, и шансы увидеть его у меня были призрачные.

Браммис не счел необходимым приветствовать правителя Шоканги, а отец не желал наносить визит первым. Это бодание могло продолжаться до бесконечности. Я подумал, что смогу сгладить конфликт под благовидным предлогом — по слухам, в аббатстве была отличная библиотека.

— Па, у меня не хватает материала, чтобы дописать курсовую. У тебя есть что-нибудь про административное деление Федерации Истара?

Естественно, ничего такого у него не было. Отец вообще не имел привычки хранить книги, лишенные практической ценности.