Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века - Энгдаль Уильям Ф.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В октябре 1914 года британское правительство отправило в Вашингтон делегацию своего военного департамента для военных закупок у частных американских компаний. Официально США держали нейтралитет. Британские закупщики быстро выбрали частный инвестиционный банк в Нью-Йорке, который станет единственным торговым посредником Англии – «Дж. П. Морган и К°». На первый взгляд этот шаг был экстраординарно рискованным – сделать частный банк в нейтральной стране своим официальным торговым посредником.
Однако по счастливому стечению обстоятельств вновь созданная Федеральная резервная система открыла свои двери в 1914 году, что сделало риски более управляемыми благодаря грядущему контролю над будущими долгами правительства США, равно как и над национальной денежной массой. Е. В. Кеммерер, известный принстонский экономист и советник Уолл-Стрит во время и после войны, заметил:
«После нашего вступления в войну федеральные резервные банки как финансовые агенты правительства оказывали услуги неоценимого значения. Они значительно поспособствовали сохранению нашего золотого запаса, регулированию нашего обменного курса и централизации нашей финансовой энергии. Страшно себе представить, что могло бы произойти, если бы война застала бы нас с нашей бывшей децентрализованной и устаревшей банковской системой». {130}
Рис. 3. Джуниус Пирпойнт Морган, могущественнейший банкир в период перед Первой мировой войной. Именно он стоял за созданием в 1913 году частной Федеральной резервной системы, события, которое сделало возможным вступление США в европейскую войну, чтобы спасти деньги Моргана, выданные в качестве займов Франции и Великобритании.
Весьма удобной для Моргана, Рокфеллера, Карнеги и богатейших семей, которые ради обретения миллиардных прибылей настаивали на вступлении в европейскую войну, оказалась 16 поправка к Конституции США, принятая в 1913 году, в тот самый год, когда Вильсон подписал Закон о ФРС. Богатейшие семьи уходили от налогов, скрывая свои состояния в новых свободных от налогообложения «благотворительных» фондах, таких, как Фонд Рокфеллера, созданный в том же году, когда был введен подоходный налог. Принятие широкого налога на прибыль позже позволит Уолл-Стрит финансировать войну с помощью выпуска специальных облигаций Министерства финансов США, так называемых «Облигаций свободы», погашение которых будет обеспечиваться налогоплательщиками, рядовыми гражданами, которые в войну были призваны сражаться и умирать в окопах Франции, «чтобы сделать мир безопасным для демократии», или лучше сказать, безопасным для «Торгового дома Моргана».
Морган служил для правительства Его Величества в качестве посредника в организации закупок боеприпасов, оружия, обмундирования, химических веществ, словом, всего того, что было необходимо для ведения современной войны в 1914 году. В качестве финансового агента правительства Великобритании «Дж. П. Морган и К°» не только организовывала финансирование военных закупок и решала, какие компании будут поставщиками, но и устанавливала цены на эти поставки. Не удивительно, что корпорации, входящие непосредственно в группу компаний Моргана и Рокфеллера стали главными бенефициарами хитроумной закупочной деятельности Моргана. {131}
Британское военное министерство спросило нового главу «Дж. П. Морган и К°» Дж. П. Моргана-младшего (который сменил на этом посту своего отца, умершего в 1013 году), как отреагирует президент Вильсон на такие, очевидно партизанские действия наиболее престижного американского банка – открытую помощь Британии в войне. Морган, по слухам, ответил, что это определённо не смутит исповедующую нейтралитет администрацию, поскольку бизнес Моргана с британским Военным министерством, а позже и французским правительством является коммерческим предприятием для расширения торговли, а не политическим или дипломатическим. В январе 1915 года Морган встретился с президентом Вильсоном в Белом доме, чтобы обсудить вопросы сотрудничества Моргана и Британии, и Вильсон подтвердил, что у него нет никаких возражений против каких-либо действий группы Моргана или других «в целях содействия торговле». {132}
Торговле это посодействовало, как никогда ранее. В 1915 году, на начало Первой мировой войны в Европе, «Е. И. Дюпон де Немур и К°» в Делаваре получила от Британии 100 миллионов долларов через «Дж. П. Морган и К°», чтобы расширить своё подразделение, производящее взрывчатые вещества. За несколько месяцев «Дюпон» вырос из мелкой и никому неизвестной компании во флагман международной индустрии. «Эркюль Поудер» и «Монсанто Кемикал Компани» выросли соответственно. Металлургическая промышленность расцветала. За три года цены на чугун выросли на 300% с 13 долларов за тонну в 1914 году до 42‑х в 1917-м. «Бетлеем Стил», «ЮЭс Стил», «Вестингауз Электрик К°», «Ремингтон Армс», «Кольт Файрармс» имели огромные заказы. Прибыли только «ЮЭс Стил» подскочили с 23 миллионов долларов в 1914 году до 224 миллионов в 1917-м. Между 1914 годом и 1917‑м чистый доход «Анаконда Коппер К"» Уильяма Рокфеллера вырос с 9 миллионов долларов до 25 миллионов. Активы «Фелпс Додж и К°» (тот самый Додж, который привёл Вильсона в Белый дом) выросли на 400% с 59 миллионов долларов в 1914 году до 241 миллиона в 1918-м. {133}
Только в 1916 году американская индустрия (несмотря на официальный государственный нейтралитет) экспортировала военного оборудования и боеприпасов в Англию и Францию на астрономическую сумму 1290 миллионов долларов. Накануне вступления США в Первую мировую войну «Дж. П. Морган и К°» организовала экспорт военной техники английскому, французскому, а позже итальянскому правительствам на 5 миллиардов долларов, которая вся была куплена на кредит, организованный самой «Дж. П. Морган и К°». Такая сумма, эквивалентная 90 миллиардам современных долларов, никогда ещё ранее не проходила через руки частной банковской группы.
Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать крупный банковский кризис, чреватый невозвратом кредитов. В апреле 1915 года, за два года до вступления Америки в войну, партнёр Дж. П. Моргана Томас В. Ламонт произнёс знаковую, но оставшуюся малоизвестной речь перед Американской Академией социальных наук в Филадельфии. Ламонт рассказал академической аудитории о той огромной прибыли американской индустрии, которую она получает, финансируя и снабжая боеприпасами и военной техникой Британию и её союзников в Европе. Ламонт с удовлетворением отметил, что Дж. П. Морган и его дружки с Уолл-Стрит получат ещё большую прибыль, если война продолжится, как можно дольше. Он с энтузиазмом рассказывал о выгодах войны:
«...Из должников мы превращаемся в кредиторов... Мы накапливаем огромный экспортный торговый баланс... Многие наши фабрики и торговцы сделали удивительный бизнес на товарах, связанных с войной. Военные заказы, достигающие сотен миллионов долларов, были столь внушительны, что сейчас их эффект распространяется на весь бизнес в целом... Кульминационный момент всего этого развития в том, что Америка становится крупным фактором на международном рынке кредитов».
Международные кредиты правительствам – заветная область деятельности Моргана, именно они превратятся в послевоенный период в геополитическое оружие потрясающего размаха. Ламонт торжествует дальше:
«Что нас ждёт в будущем? Многие люди, кажется, верят, что Нью-Йорк должен заменить Лондон в качестве мирового валютного центр. Для того чтобы стать мировым валютным центром, мы должны, конечно, стать торговым центром мира. Это, безусловно, возможно...».
Разъясняя, как такое может произойти, и какие конкурирующие государства Морган со товарищи рассматривают как угрозу глобальному господству США, Ламонт прямо предупредил:
