Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых - Виктор Викторович Бочаров

will never happen to me» С. Black (2001); «Another chance: hope and health for alcoholic family» Wegsheider-Cruse S. (1981) [и др.]) в некотором смысле обосновывает и придает законную силу характерному для таких детей чувству разочарования и негодования по отношению к собственным родителям. При этом априори постулируется дихотомия между хорошим «внутренним ребенком» и родительской болезнью (алкоголизмом или созависимостью) и тем самым формируется своеобразный психологический контейнер для всего, что переживалось как упущенное или деструктивное в семье. Другими словами, многое из того, что впоследствии происходит с ребенком аддикта, интерпретируется в контексте тех трудностей, которые ему пришлось перенести в ранний период развития. Это, возможно, позволяет «взрослым детям» аддиктов атрибутировать родительской болезни ответственность за неудачи в собственной жизни. Так, группы самопомощи, организованные для взрослых детей алкоголиков, определяют себя как «сообщество (fellowship) женщин и мужчин, которых объединяет то, что они были рождены в алкогольных, созависимых или других семьях с дисфункциональным окружением» (ACOA Intergroup, 1988).

Анализируя исследования, посвященные аддиктивным семьям, можно условно выделить три основных направления. Во-первых, семья изучается как среда, определяющая этиопатогенез самого аддиктивного расстройства. Во-вторых, рассматривается феноменология измененных семейных отношений, возникающих в связи с наркотизацией одного из членов семьи. В-третьих, анализу подвергаются психологические феномены, возникающие у детей в семьях, где родители злоупотребляют психоактивными веществами.

Исследования показывают, что болезнь, в том числе и наркотическая зависимость одного из членов семьи, часто является психической травмой для его родственников. Она оказывает значительное влияние на динамику семейных отношений, нарушая функционирование семейной системы, деформируя развивающуюся в такой семье личность. В то же время семья больного рассматривается с точки зрения ее влияния на возникновение и развитие наркотической зависимости у одного из ее членов. Чаще всего выделяют различные формы нарушения семейного функционирования, патологизирующих типов воспитания и отношения к ребенку, которые могут выступать в качестве факторов риска возникновения и поддержания наркомании.

Несмотря на многочисленные попытки изучения взаимосвязи аддикции и особенностей семейных отношений, вопрос о том, что является первичным в формировании картины семейных дисгармоний, наблюдаемых в семьях аддиктов, остается неразрешенным. При этом для реабилитации и терапии первостепенным становится вопрос о конкретных паттернах, механизмах и особенностях отношений, наблюдаемых в семьях аддиктов, вне зависимости от того, возникли они до манифестации заболевания или являются результатом аддиктивного поведения одного из членов семьи. В этой связи на современном этапе исследований описывают различные виды нарушений коммуникации, дисфункциональные семейные роли и паттерны взаимодействия, при помощи которых семейная система стремится сохранить равновесие или достичь его, компенсируя нарушения собственного функционирования за счет употребления ПАВ одним из ее членов.

В качестве особой темы в литературе представлен вопрос о влиянии алкоголизма/наркомании родителей на психическое развитие детей, воспитывающихся в таких семьях. Наблюдаемые в аддиктивных семьях паттерны взаимоотношений приводят к формированию типичных ролей – дисфункциональных коммуникативных позиций, в частности, «ответственного человека», «заигравшегося ребенка», «козла отпущения» и других, часто выявляемых у детей в таких семьях. Ригидность ролевой позиции существенно ограничивает возможность спонтанного реагирования и может обусловливать развитие личностной дисфункциональности у детей, выросших в аддиктивных семьях. Такая дисфункциональность проявляется в депрессии, психосоматических и аддиктивных расстройствах, перфекционизме, гиперответственности, трудностях в создании доверительных отношений с окружающими и т. д. Общепринятым представляется сильное негативное влияние складывающихся в семье отношений на подрастающего ребенка. Следует обратить внимание не только на непосредственное негативное влияние алкоголизирующихся/наркотизирующихся родственников на развитие ребенка, но и на такой феномен, как атрибуция собственных неудач к аддикции родителей, выявляющийся у «взрослых детей алкоголиков».

Вне зависимости от того, в каком аспекте исследователи описывают семью больного наркоманией, она представляется дисфункциональной во многих отношениях. Исследования семейных отношений наркозависимого говорят о том, что особенности семьи тесно связаны с личностными характеристиками ее членов. Семья оказывает влияние на формирование личности ребенка, его предрасположенность к наркотизации, и в то же время аддиктивная деформация личности наркозависимого отражается на характере семейных отношений.

Такое тесное переплетение личностных характеристик и особенностей семейных отношений делает актуальным рассмотрение имеющихся в литературе данных о психологических характеристиках всех членов семьи. Психологический облик каждого из членов семьи вносит свой вклад в семейную динамику, одновременно являясь продуктом складывающихся дисфункциональных отношений. Понимание особенностей личностного функционирования родственников наркозависимого является значимым для формирования целостного представления о взаимоотношениях в аддиктивной семье.

1.5. Личностные особенности членов семьи наркозависимого

Литература, посвященная психологическим особенностям родственников больных с аддиктивными расстройствами, часто отражает амбивалентное отношение специалистов к близким и семьям таких больных. В исследованиях, описывающих нарушения семейного функционирования, обусловленные наличием больного, а также адаптацию членов семьи к болезни близкого, родственники зависимого, как правило, изображаются в качестве жертв, страдающих от хронического воздействия выраженного стресса. При этом выявляемые у них психопатологические проявления рассматриваются как следствие хронической психотравматизации, то есть реакции на наркотизацию (алкоголизацию), однако допускается существование недостаточности личностно-психологических ресурсов у данных лиц (Добровольская, 2005; Калашников, 2002; Медико-психологическая помощь созависимым членам семей больных алкоголизмом: пособие для врачей / сост. Т. Г. Рыбакова, 2006).

Исследователи, предполагающие, что в действительности преморбидная дисфункциональность семейного окружения является предиктором возникновения наркотической зависимости у одного из членов семьи, напротив, как правило, описывают выраженные нарушения личностного функционирования у родственников (чаще матерей и жен) больного. По мнению этой группы авторов, такие нарушения существуют у родственников до манифестации наркотической зависимости и являются в определенной степени факторами риска развития наркомании у членов семьи. Вместе с тем и эти авторы отмечают возможность возникновения реактивных образований, связанных с наркотизацией близкого (Психологические основы профилактики наркомании в семье / С. В. Березин, К. С. Лисецкий, Н. Ю. Самыкина [и др.], 2001; Березин, Лисецкий, Серебрякова, 2001; Менделевич, Садыкова, 2002; Хайрутдинова, 2006).

Несмотря на кажущуюся противоположность позиций, и те, и другие отмечают, что родственники аддиктивных больных имеют преморбидное личностное своеобразие и в то же время характеризуются чертами, отражающими реакцию личности на болезнь родственника.

Еще в 1953 г. Thelma Whalen отмечала, что жены больных алкоголизмом характеризуются такой же слабой интегрированностью личности, как и их мужья. Автор выделила четыре типа конфликтов, попытка разрешения которых может проявляться неосознаваемой склонностью женщин вступать в брак с больными алкоголизмом. К ним относятся конфликты, связанные с агрессией, со стремлением контролировать и доминировать, с мазохистическими и амбивалентными тенденциями.

При конфликте, связанном с агрессией – «Punitive Polly» («Наказывающая Полли»), автор считает, что выбор мужа определяется наличием у него терпимости к «эмаскуляции» (подавлению маскулинных черт), что позволяет его супруге удовлетворять потребность в том, чтобы контролировать и наказывать партнера. Их взаимоотношения в этом случае сравниваются с отношениями удава и кролика. При конфликте, связанном со стремлением контролировать и доминировать – «Controlling Catherine» («Контролирующая Кэтрин»), супруга выбирает заведомо слабохарактерного супруга, чтобы помыкать им. В том случае, если