Дрозд и малиновка - Марианна Красовская

— Ты с ума сошла, лея? — зарычал он. — Никогда ко мне не подкрадывайся!

— Паршивый из тебя воин, — не удержалась от насмешки я. — Я топала как конь, пока шла сюда.

Кей растеряно подергал себя за короткую прядь волос и спрятал катану под одеяло, брошенное на сено.

— Или ты прилетела бесшумно, как воробышек, или я слишком расслабился тут и чувствую себя в полной безопасности.

— Скорее первое. Ты забыл, что вызвался вести уроки? Сразу после завтрака потрудись явиться в учебный класс номер один. Вот тебе книги. Вот эти задачи нужно объяснить и решить с девочками.

Он уткнулся в учебник, пролистал пару страниц и обиженно заявил:

— Это для малышей!

— Для младших учениц, — поправила его я. — Не забывай, что у меня девочки. Это мальчиков учат считать с пелёнок, а девочки просто красивые. Ни одна из моих учениц не умела даже читать, когда появилась в школе.

— М-да, никогда не думал, что все так грустно в Ильхонне, — вздохнул Кей. — А ещё мы что-то рассказываем про технический прогресс!

— Ага, прогресс, — фыркнула я. — Вы тут катанами машете и на лошади скачете, а в Ранолевсе давно огнестрельное оружие есть и общественный транспорт. А еще в газетах пишут, что скоро самоходные повозки появятся и даже летательные шары для пассажирских перевозок.

— И что? — пожал плечами Кей. — Шары и у нас есть. А что до оружия… ну извините. Ты разве не знаешь, что на Островах оно просто не стреляет? Ни на Ильхонских, ни на Ильменских. Забавно: порох есть, селитра есть. Фейерверки прекрасно запускаются. А оружие не стреляет. Тут какая-то особая магия… Возможно, когда фэйри уйдут с Островов, все будет по-другому, но пока мы ходим с катанами и, честное слово, я нисколько об этом не жалею.

— Никуда фэйри не уйдут, — сказала я. — Они внутри вас. Чистых людей остаётся все меньше. В каждом пятом есть кровь фэйри.

— Во мне нет.

— Врешь. Ты не простой человек.

— Не простой, — признал он. — Но и не фэйри. Мои предки родом с Ниххона.

— Ты ёкай?

— Нет, — засмеялся он. — Забудь. Все равно не угадаешь. Кстати, а где учебник для старших учениц?

— Я проведу уроки с ними сама.

— Почему? Думаешь, не справлюсь?

— Не хочу пускать дрозда в малинник, — снова вспомнила любимую поговорку я.

Кей поглядел на меня очень внимательно.

— За меня опасаешься или за них? Как считаешь, кто кого будет соблазнять?

— Они, конечно. Боюсь, после пары уроков с моими девочками ты начнёшь заикаться. А может, даже в монастырь уйдёшь.

— Разве что в женский.

— Нет, для послушницы ты слишком высок. Не примут.

— А я учителем математики пойду. Или счетоводом. Ты просто не представляешь, какой я умный и замечательный учитель.

Он оказался прав. Урок, проведённый Кеем, был очень интересен и понятен даже Лейзи, которая совсем не знала математику. На примерах же, приведённых Кейташи, считать, кажется, научилась бы даже Цийлин. Можно сказать, с учителем мне повезло. Возникло даже острое искушение все же допустить его до старших учениц, но, подумав, я отказалась от этой мысли. В доме, где мужчина — не просто редкий гость, а существо почти мифическое (Тайхан не в счёт, он для девочек почти подружка), лучше не рисковать. Зачем мне слёзы, распри и ревность? Будут драки и скандалы. Девочки порой не могут поделить отрез шелка или даже полотенце в бане, а тут целый живой мужчина весьма привлекательной наружности. К тому же — учитель.

Я все ещё помнила годы своей юности. Мы влюблялись в учителей, даже если они были лысыми и с бородавкой на носу. Магия какая-то! А уж был бы у нас такой наставник, как Кейташи… Страшно представить, что бы могло случиться. Поэтому я его даже слушателем на урок не пустила, нечего. Пусть сидит себе в конюшне в обнимку с Цийлин и не высовывается лишний раз.

14. Мэйгут

Мэйгут меня избегала. Утром я просыпалась — ее уже не было. Вечером приходила — она спала или притворялась так старательно, что я не решалась ее будить. Глупо, я тоже отчаянно боялась разговора с ней. Слишком много я делала неправильно, совершила столько ошибок, упустила время. Заботясь о чужих детях, я потеряла дочь.

Что можно сказать в своё оправдание? Что я была молода и глупа? Так ведь, кажется, я до сих пор не поумнела. Она — нежеланный ребёнок, испортивший мне жизнь? Теперь можно сказать, что все было к лучшему. Вряд ли я жила бы так спокойно и свободно, выйдя замуж за Ивгена. Жена должна быть послушна мужу. И реши вдруг он продать Дивный Сад и вернуться в Ранолевс, я не имела бы права возразить. Таковы местные законы. И я совсем не уверена, что бывший мой жених не воспользовался бы этой лазейкой.

Школа и сад стоили очень приличных денег. Ивген мог бы приплыть на родину состоятельным человеком, купить там дом и открыть своё дело. Моя непонятная беременность оскорбила его, и я осталась одна. Жалею ли я сейчас об этом? Ничуть. Тогда откуда эта неприязнь к дочери? Только ли потому, что она — фэйри? А может, я просто ей завидую? Красоте, молодости, талантам? Я никогда не научусь танцевать, как она, петь, как она, играть на музыкальных инструментах. Да у меня вообще слуха нет! И красоты такой нет…

И все же я ее люблю, просто любовь у меня такая вот странная. Я забыла, что матери обнимают своих детей. Забыла, что они сидят у постелек, когда их чадо болеет. С младенчества матушка Ши делала это за меня, пока я вела уроки и училась управляться с домом и садом. А потом, когда дела пошли в гору и я смогла нанять несколько учителей, стало поздно. Мэйгут выросла и больше не нуждалась в объятиях.

Не сказать, чтобы я об этом переживала раньше. Моя задача была почти выполнена: я принесла ребенка в этот мир, я обеспечила ей успешное будущее без нужды, у нее всегда будет кусок хлеба, причем на золотой тарелке — разве этого мало? Любовь? Она же фэйри.