Тайна древней рукописи - Эрика Орлофф

Вероломство. Чье имя произносишь ты?

Когда я проснулась в объятиях Августа, небо уже посветлело и озарилось розовым сиянием над проливом Лонг-Айленда. Я слегка пошевелилась. Мы заснули в том, в чем были. Он в джинсах, но без рубашки, я в тренировочных штанах и майке, но без лифчика. Я еще никогда не просыпалась в одной кровати с парнем.

Спящим Август казался маленьким мальчиком. Волосы растрепались по лицу, весь его вид говорил о безмятежности и спокойствии. Вдруг его веки задрожали. Приоткрыв один глаз, он улыбнулся мне.

— Я думал, ты мне приснилась.

Я прижалась к нему и уткнулась в его плечо.

— Может, так и есть.

Я положила ладонь ему на живот.

— Если продолжишь в том же духе, — еле прошептал он, — мы точно не успеем на паром.

— Ладно… Не хочется уезжать, но нам еще кучу всего надо успеть.

Он кивнул.

— Вперед, на поиски Астроляба!

Умывшись и одевшись, мы спустились вниз. Мириам чистила грейпфрут.

— Электричество так и не восстановили. Но я уже позвонила в компанию, паромы ходят, — сказала она. — Вот, поешьте. Я даже не могу сварить кофе. Хороша хозяйка!

Я рассмеялась.

— А что это за гости такие, что неожиданно остаются на ночь?

Мы сели за кухонный стол и стали есть грейпфрут.

— Позвоните мне, когда найдете доказательства и выясните судьбу рукописи?

Август кивнул.

— Без вас мы бы вообще не знали, что делать.

Я посмотрела на часы.

— Нам лучше поторопиться, если мы хотим успеть на паром. — Мы встали из-за стола, и я обняла Мириам. — Спасибо вам за все.

— Спасибо вам! — тихо проговорила она. — Я даже думать не могла об Астролябе, а вы вернули его к жизни для меня. Удачи!

Выйдя на улицу, мы с Августом поторопились к причалу. В одно дерево попала молния, на улицах появились огромные глубокие лужи. Я увидела лягушек, выглядевших весьма растерянно, если так можно выразиться.

Когда паром отчалил, я сказала:

— Я не хочу возвращаться домой. Здесь все было каким-то особенным.

— Я знаю.

С тяжелым сердцем мы сели в такси у вокзала Пенн-стейшн. Я доехала до дома дяди Гарри, а Август поехал к себе. Дома никого не было. Я позвонила в офис аукционного дома на прямую линию дяди.

— Я вернулась.

— Прекрасно. Послушай… Я в который раз перечитываю строки А., представляя себе, что это Астроляб. И мне начинает казаться, что это мог быть он. Родители, помешанные на своей любви. Драма. Кажется, будто он хочет полюбить кого-то, но боится. Боится закончить так же, как и отец — полумужчиной. Я действительно думаю, что он автор этих строк, Кэлли.

Я услышала в его голосе лихорадочную восторженность.

— Я тоже так думаю, Гарри. Мы должны отправиться в Париж. Встретиться там с Этьеном, который вывел Мириам на рукопись. Услышать историю из первых рук. Проследить все перипетии.

— Я сейчас работаю над этим. А ты пока расскажи мне… как у вас там с Августом?

— Хорошо, то есть великолепно, я думаю. Он такой чудесный, я не могу поверить, что мы знаем друг друга всего несколько дней…

— Так и знал! Послушай… мне надо бежать, дорогая. Поужинаем сегодня?

— Ммм… не знаю.

— Ах, ну да, поужинаем вдвоем, если ты не уйдешь на свидание с Августом. Ну, или мы все вместе можем куда-нибудь пойти.

— Хорошо, я позвоню попозже.

— Au revoir! Мы обязательно полетим в Париж, дорогая. Видишь, я уже тренирую мой французский.

Смеясь, я повесила трубку. Поднявшись в спальню, я достала чистую одежду и приняла душ. Темные круги под глазами просто сияли на моем лице. Может, они и были темными кругами счастья, но любовь уж слишком агрессивно покушалась на мой сон и красоту.

Я нанесла увлажняющий крем, блеск для губ и немного туши на ресницы. Зазвонил мобильный, и я поспешила ответить, увидев на экране, что это Август.

Он тяжело дышал:

— Кэлли…

— Да?

— Ты можешь приехать ко мне? Пожалуйста. Его голос звучал тревожно.

— Что случилось? — Меня захлестнула паника.

— Мой отец. Пожалуйста, приезжай. Пожалуйста!

Отчаяние, звучащее в его голосе, ужаснуло меня.

— Сейчас буду.

Я положила трубку, написала записку дяде, схватила деньги на такси и пулей вылетела из квартиры. Я даже боялась представить себе, что могло случиться, и только надеялась, что Август и профессор в порядке.

Когда я подъехала к дому Августа в Гринвич Вилладж, он ждал меня на ступеньках и был белым как мел.

— Боже, Август, что стряслось? — Я обняла его, но он не ответил на объятия. — Что? — спросила я более настойчиво.

— Когда я пришел домой… я обнаружил, что он…

— Что? — От волнения мне хотелось встряхнуть его.

— Вероятно, ночью кто-то пробрался в дом. Они обшарили все комнаты. Они определенно что-то искали. И теперь мой отец… он сломлен, Кэлли. Дом был единственным местом, где он чувствовал себя в безопасности. А теперь все погибло. Что же теперь делать?

Я покачала головой.

— Я не понимаю, что им было нужно? Что они искали?

— Рукопись.

— Манускрипт? Август, этого не может быть. Во-первых, всего лишь несколько человек вообще знают о нем. А во-вторых, книга сейчас находится в аукционном доме, в надежности и безопасности.

— Кэлли, ты не понимаешь. В закрытом мире коллекционеров уже все знают, что коллекция Роуз выставлена на продажу. И могу поклясться, что все они догадываются, что именно отец выступал консультантом по этому лоту. Мы не знаем, что Джеймс Роуз сделал после того, как мы побывали у него. И если кто-то типа Расхитителя гробниц заподозрит, что речь идет о палимпсесте, он начнет искать те же нити, что и мы.

— Август, я уже во второй раз слышу об этом расхитителе, но в моем воображении он все равно предстает как персонаж комиксов, а не как опасный грабитель.

— Тогда как ты объяснишь, что из дома ничего — ни телевизор, ни техника, ни антиквариат, ни картины на стене — не пропало, но вор дотошно переворошил все бумаги и книги?

— Не знаю.

— И как ты объяснишь, что… документы свалены в кучу, но книги… их просматривали крайне осторожно. Это похоже на обычного вора?

— Нет. А ты уверен, что ничего не пропало?

— Только одна вещь.

— Какая?

— «Листья травы». Самая ценная книга в нашей библиотеке.

Август нахмурился. Он был расстроен — и взбешен. Он повернулся.

— Пошли.

Я поднялась с ним по ступеням в дом, раздумывая над тем, как много это происшествие значит для Августа и его отца. И на самом деле для А.

11

Пряжа как паутина — обманчива и коварна.