Спор о Сионе - Рид Дуглас

Как, в своё время, левиты восторжествовали над своими израильскими критиками и изолировали Иудею от её соседей, точно так же их последователи — фарисеи стояли на страже против всех попыток восстановить какие-либо связи иудеев с остальным человечеством. Они были хранителями идеи разрушения, и их победа составила следующую главу истории Сиона; как и в случае с левитами, эта победа произошла на фоне очередного разрушения Иерусалима.

В среде самого священства, в целом ряде поколений, рождались протесты против постоянных изменении Закона, начатых книжниками из школы Иезекииля и Ездры. Протестовавшие стояли на точке зрения, что Закон неизменяем и что никакие новые «толкования» недопустимы. Эта критика грозила разрушить самые основы иудейского национализма. Ответ фарисеев, в их непримиримой враждебности, был что они, фарисеи, и никто другой, являются хранителями «традиций», и что только им известны тайны устного закона, непосредственно данного Моисею Богом; закон этот никогда не должен быть записан, но определяет всё остальное содержание «Законов». Претензия обладать всеми тайнами Бога (другими словами, самими быть Богом) объясняет мистический страх бесчисленных поколений еврейства перед их «старейшинами». Эта сила устрашения сохраняет своё действие даже на вполне просвещённых евреев на окраинах диаспоры.

Однако, инстинктивное желание освободиться от этого ярма приводило к появлению в среде иудейства умеренных партий, и в те времена это были саддукеи, к которым принадлежало большинство священнослужителей; они стремились «сохранить мир в городе» и не допустить открытых столкновений с римскими властями. Между фарисеями и саддукеями царила жестокая вражда, и этот внутренний разлад среди еврейства длится уже двадцать пять столетий, вплоть до наших дней. Его следует отметить, даже если для остального человечества он имеет только академический интерес, ибо история показала, что всегда, когда в прошлом шёл спор за или против «сохранения мира в городе», побеждала радикальна партия обособления и разрушения, а сплочённые ряды иудеев всегда её поддерживали. Последний пример этому даёт наше столетие. Еврейские общины Германии, Англии и Америки (их можно сравнить с саддукеями) были абсолютно враждебны сионистам из России (фарисеям), однако, прошло 50 лет и победила крайняя партия, которая теперь одна говорит от имени «всех евреев» с правительствами Запада, подавив оппозицию в еврейских общинах всего мира.

Фарисеи стоят на втором месте в родословной секты, вызвавшей столь значительные события нашего времени. Линия этой родословной ведёт от левитов Вавилона к фарисеям Иерусалима, через талмудистов Испании к раввинам России и Польши, и наконец к сионистам нашего времени. Как объясняют авторитеты иудаизма, слово «фарисей» обозначает того, «кто обособляется», или держится в стороне от нечистых людей и вещей, чтобы достичь праведности и святости, необходимых для общения с Богом. Фарисеи образовали с самого начала братство, наподобие позднейшего масонства, во внутренние советы которого допускались одни только избранные, обязанные, в присутствии трёх членов, дать клятвенное обещание строго соблюдать чистоту левитских законов. Они были первыми в мире специалистами в науке тайной политической конспирации. Знания и опыт фарисеев могут быть ясно прослежены в методах и практике конспирационных партий Европы, возникших за последние 200 лет, в особенности в партиях, работавших в Европе на революцию, в которой организующая и ведущая роль неизменно принадлежала евреям.

В частности, фарисеи были изобретателями метода, которым в наше время держатся в повиновении все заговорщики и достигаются успехи тайных обществ, и который основан на страхе и взаимном подозрении. По этой системе шпионов среди шпионов и осведомителей строятся все коммунистические партии. Так же была с самого начала построена и красная, теперь советская, армия: в её организации «политический комиссар» и «осведомитель» являются обязательной частью военной структуры, от взвода до верховного командования. Фарисеи были первыми, применившими эти систему, заимствованную из книги Левит (которую «Еврейская Энциклопедия» цитирует с древнееврейского оригинала, в ходу среди еврейства): «поставь наблюдателей за наблюдателями».

Нужно знать Талмуд и его методы тренировки людей, чтобы понять, какими путями созданный в Европе в 19-ом веке революционный механизм заставляет людей служить целям его организаторов и руководителей, унаследовавших эту систему от первых талмудистов — фарисеев. Они требовали, чтобы каждое решение их книжников, даже в случае явной ошибки, считалось исходящим непосредственно от Бога. Это — до сих пор основная концепция Талмуда.

Под тем же господством фарисеев впервые возникла и мессианская идея, возымевшая важные последствия в ходе столетий. Древним израильским пророкам она была совершенно неизвестна. Они не признавали существования особой господствующей расы, а поэтому не могли представить себе пришельца, который вдруг лично явится в мир, чтобы установить и утвердить верховную власть этой исключительной господствующей расы. Характер будущих мессианских событий, в изложении иудаистских авторитетов, вполне ясен. Как пишет «Еврейская Энциклопедия», согласно фарисейской концепции «в будущем весь мир признает Божественного Правителя …власть Бога исключает все другие власти…» А поскольку Иегова, по древнему варианту Торы, «знал» одних только евреев, это значило, что мир будет принадлежать им. Чтобы не оставалось сомнений на этот счёт, позднейший Талмуд определял, что «неевреи, как таковые, не будут допущены в будущий мир» (по формулировку бывшего раввина Лайбле, см. библиографию).

Иудейские массы ожидали, что «помазанник», по своём пришествии, восстановит их национальное величие; он будет не только духовным вождём идеального теократического государства, но одновременно и земным правителем, который соберёт разбросанный народ в единое господствующее царство на всей земле. В понимании фарисеев, мессианская идея отнюдь не была ожиданием небесного царства, не связанного с земным успехом, и уж во всяком случае она не так воспринималась массой еврейства.

Ожидание Мессии в известной степени было естественным и логическим выводом из учения секты. Левиты и их последователи фарисеи утверждали, что им известно всё, начиная от дня сотворения мира и до цели этого сотворения, вплоть до того, как будет достигнут триумф избранного народа. Они всегда молчали только об одном: о времени этого славного завершения истории. Бремя «Закона», наложенного фарисеями на народ, было необычайно тяжёлым, и естественно что, как заключённый, отбывающий в тюрьме положенный срок, народ хотел знать когда он наконец получит свободу.

По-видимому, отсюда и произошла идея мессианства. Народ, некогда «плакавший», слушая жестокие слова Нового Закона, переносил его строгости уже 400 лет. Естественно, что со всей силой прорывался вопрос, когда? Когда, наконец, сбудется это славное завершение, придёт этот чудесный конец? Они послушно выполняли все «законы и предписания», хотя это было тяжёлым бременем в их повседневной жизни. Они выполняли свою часть «договора», обещавшего им определённые награды. Когда же они, наконец, их получат? Их правители были в непосредственном общении с Богом и знали Его секреты; естественно, что от них ожидался ответ на вопрос, когда? Но это был как раз тот вопрос, на который всезнающие фарисеи ответить не могли. Они дали самый хитрый ответ, какой только могли придумать: не говоря, когда, они обещали, что в один прекрасный день явится «Мессия, великий князь» (Даниил) и что тогда ему будут даны «власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили ему». Так подавленный в тесноте гетто иудейский дух одурманивался обещанием «прихода». С возникновением мессианизма появились и регулярные вспышки страстного нетерпения и ожидания; последний пример этого мы видим в двадцатом столетии.

Таково было положение, когда почти две тысячи лет назад явился Галилеянин. К тому времени иудеи, ещё оставшиеся в Иудее, провели там уже 600 лет после отвержения их от Израиля, — период, который Джон Гольдштейн (см. библиографию) называет «тёмным временем истории еврейства»; в конце его они могли только ждать и надеяться на приход Мессии-Освободителя.