Афганский фронт СССР - Юрий Мухин

Операция получила название «Магистраль».

Учитывая исключительное значение операции в политическом отношении, мы все детально разобрали с Наджибуллой. Было решено, что мы предпримем все необходимые меры к тому, чтобы договориться с племенами и в первую очередь с племенем джадран и лично с их предводителем Джелалуддином о мирном разрешении проблемы— кровь никому не нужна, и никто не намерен посягнуть на свободу племен. Но если вдруг этот вариант не получится, то мы начнем проводить боевую операцию по деблокированию дороги на Хост и самого города Хост. При этом учитывался один важный фактор — в ноябре в Кабуле планировалось провести Лойя Джиргу, которая обсудит «Политику национального примирения», утвердит программу дальнейшего государственного строительства, изберет президента республики. Фактически сроки операции и Лойи Джирги совпадали.

Но возникали «ножницы»: с одной стороны, проводится «Политика национального примирения» и необходимость ее будет подтверждена на Лойе Джирге, а с другой — ведутся широкомасштабные боевые действия вдоль магистрали Гардез — Хост. Чтобы избежать политических теней, решено было идти по следующей схеме. До начала открытия Джирги и начала боевых действий попытаться договориться с Джелалуддином о мирном исходе проводки колонн. В случае же непримиримой его позиции — начать проведение операции «Магистраль». И проводить ее в два этапа: первый (до Джирги) — по захвату перевала Сатыкандав, что в 15 км юго-восточнее Гардеза, затем сделаем паузу в две-три недели, в ходе которой Лойя Джирга призовет племена этого района пойти по мирному пути и пропустить колонну машин в Хост, тем более что одновременно предполагается гуманитарная помощь этим племенам. Если эти призывы не достигнут цели, будем проводить операцию до победного конца. Но и на второй этап операции тоже должна дать санкцию Лойя Джирга. Это в политическом отношении было очень важно.

Конечно, такая схема несколько затягивала операцию, но другого выхода не было. Политические мотивы требовали этого. Важно, чтобы Лойя Джирга могла себя продемонстрировать как миролюбивый стабилизационный орган. Кроме того, на мой взгляд, даже неискушенному должно стать ясным, что в случае нашего захвата перевала Сатыкандав исход операции будет уже предрешен (перевал доминировал над всей местностью до Хоста включительно).

В назначенное время 23 ноября 1987 года начался первый этап операции. Когда перевал Сатыкандав был захвачен, я прилетел в район боевых действий, и из Гардеза отправился на передний край. По пути я заехал на объединенный командный пункт и посетил генералов Б. Громова и Ш. Тани. Они дали мне подробную справку, что уже сделано и что еще предстоит сделать. Детально изложили все по карте и объявили план их дальнейших действий.

Перевал расположен на высоте приблизительно 2800 метров. Здесь как бы «сталкивались» массивы гор: с востока — Логаригар, с запада — Гумбархулегар. Преодолев высшую отметку, наши БТРы пошли легко, так как дорога стала спускаться вниз. Слева возвышались отвесные скалы, справа — обрыв. И вдруг справа у дороги увидели хорошую смотровую площадку. Мы остановились, да и ехать дальше было нельзя, поскольку местность обстреливалась. С площадки открывалась чудесная панорама: горы причудливых форм, местами — хвойный, хоть и не густой, но лес. На вершине лежал снег. Дорога, извиваясь, бежала вниз, и видно ее было километров на 10–12. Кое-где к ней прижимались небольшие кишлаки, однако без признаков жизни. Я спросил у наших товарищей — а что с населением? Мне ответили, что Джелалуддин приказал всем уйти в горы. Пожалуй, в этих условиях это правильно — не будет напрасных жертв. Мне было ясно, что стоит подать команду — и войска покатятся вниз, к Хосту. Но пока все стояло.

С конца ноября в Кабуле начала заседать Лойя Джирга. Надо отметить, что этот шаг (с паузой в операции) имел для Наджибуллы большое значение. Он лично выглядел на Джирге как истинный и мудрый миротворец. Лойя Джирга в первые же дни своей работы делегировала министра по делам племен и народностей Лаека в Гардез с целью провести переговоры с племенами и избежать кровопролития. Чем он и занимался. Однако — безуспешно. Операцию пришлось продолжить, теперь уже с учетом решений Лойя Джирги, которая отдала распоряжение афганской армии деблокировать Хост и провести туда колонны с продовольствием и другим имуществом для спасения населения от голода. Естественно, операция проводилась совместно с советскими войсками.

Подробно эта операция изложена у Б. Громова в книге «Ограниченный контингент». Однако я хочу отметить, что эта операция по своим масштабам, размаху, участвующим силам и особенно по военно-политическим результатам относится к числу наиболее крупных и знаменательных операций. Накануне нового, 1988 года в Хост пришла первая колонна с продовольствием, а 19 января из Хоста в Гардез вернулась колонна, которая отвезла туда последнюю тысячу тонн груза. На следующий день мы начали снимать войска с блока дороги, мятежники вслед за нами тут же выставляли свои посты и закрывали дорогу вновь.

Теперь мы уже верили, что вопрос о выводе наших войск из Афганистана приобрел материальное выражение — до нас доходили слухи, что идут консультации между государствами, что по этому поводу готовится соглашение с различными приложениями, что к этой проблеме будут подключаться и органы ООН.

В начале 1988 года у нас в рабочем порядке фактически были согласованы все вопросы по выводу. В принципе вся группировка 40-й армии делилась ориентировочно на две равные части, каждая из них составляла около 50 тысяч личного состава.

В начале апреля 1988 года министр обороны СССР генерал армии Д. Ф. Язов прислал директиву, в которой определялись все вопросы, связанные с организацией и обеспечением вывода войск. В том числе указывалось, что все войска выводятся за 9 месяцев. Первый этап вывода — с 15 мая по 15 августа 1988 года, второй — с 15 ноября 1988 года по 15 февраля 1989 года. То есть на каждый из этапов давалось по три месяца и на перерыв между ними еще три месяца. Практика же показала, что мы способны были решить эту задачу и в более сжатые сроки. Но надо было время, чтобы власть и народ в целом могли адаптироваться в условиях, когда советские войска ушли.

Решение о выводе войск не принималось просто так, «арифметически». Учитывалась военно-политическая обстановка в стране в целом и в каждой провинции отдельно. Особенно важно было представить, где конкретно противник предпримет после ухода советских войск свои первые удары с целью захвата соответствующих городов. Эти удары надо было во что бы то ни стало парировать силами правительственных войск. А кое-где, если эти города не имеют большого значения для страны, можно было бы и закрыть глаза на то, что там происходит (другого решения не могло быть).

Направления, представляющие особую значимость, например, Джелалабад, Кандагар, заблаговременно (т. е. до вывода советских войск) максимально усиливались. Туда перебрасывались дополнительно армейские части правительственных войск, боевая авиация, направлялось пополнение для доукомплектования частей гарнизонов, увеличивались не менее чем на три месяца материальные запасы, подавались боевая техника и вооружение (особенно БТР, БМП, артиллерия). Шла большая организаторская работа, и мы выкладывались максимально, не зная покоя ни днем, ни ночью, — строилась оборона, проводились тренировки.

На первом этапе наши войска были выведены: на востоке страны — из Асадабада, Джелалабада, Гардеза и Газни; на юге — из Кандагара и Лашкаргаха; на севере и северо-востоке — из Файзабада и Кундуза. В первый день выхода войск из своих гарнизонов я был в Джелалабаде. Там располагались 66-я отдельная мотострелковая бригада и 1-я бригада специального назначения Главного разведывательного управления Генштаба. Кроме того, здесь же, на аэродроме, располагался и небольшой авиационный гарнизон. Он включал в себя не только самолеты и вертолеты, перелет которых был спланирован отдельно, но и значительную часть наземного эшелона, куда входили различные подразделения обслуживания. Все они, конечно, шли с общей колонной под прикрытием боевых частей. Все, что было в Джелалабаде (и, естественно, по соседству — в Асадабаде), — переходило в Кабул и располагалось там в специально отведенном районе неподалеку от кабульского аэродрома. Имелось в виду, что с утра 16 мая часть войск кабульского гарнизона и все те, кто подошел 15 мая в Кабул, тронутся на Термез. Набиралось несколько тысяч. А поскольку все машины шли в колонне по одной дороге, то выход войск из Кабула занял около пяти часов.

Вообще церемония вывода наших войск приобрела не просто торжественный, а величественный характер. В Джелалабаде, в военных городках только населения собралось более 15 тысяч человек. Были здесь и военные, и местные авторитеты, и местные власти. Проводились митинги. Теплые речи с обеих сторон: мы клялись, что в беде Афганистан не оставим, а афганцы клялись, что будут дружбе вечно верны и с помощью Советского Союза укрепят демократические свободы.