Че Гевара - Жан Кормье

В письме от 27 мая он признается отцу: «Гавана привлекает меня особенно: я хотел бы наполнить мое сердце картинами, тесно связанными с некоторыми страницами у Ленина». Бесспорно, в нем созревает идея отправиться на Кубу, которая засела у него в голове с момента встречи с Нико Лопесом в Гватемале. Уже есть, правда, еще туманный, спрятанный в глубине его подсознания, проект, ожидающий новых элементов, чтобы проявиться вовне.

Через несколько дней он пишет матери: «Я покорил Попокатепетль и наконец смог заглянуть внутрь Пачамамы. Здесь, в Мехико, вокруг меня толпа мальчишек, увлеченных моими приключениями, которым страшно хочется поучиться у Сан-Карлоса»[10]. И в самом деле Эрнесто начинает подготавливать своих к мысли, что отправится на Кубу. Уже известно, что это будет не туристическая поездка. За несколько дней до отправления письма он встретил Рауля Кастро, брата Фиделя.

— Двадцатичетырехлетний молодой человек, типичный студент, — вспоминает Ильда.

Убедившись, что отзывы соотечественников в адрес Че были оправданными, Рауль обещал Эрнесто представить его Фиделю, когда тот прибудет в Мехико.

Глава IX

ВСТРЕЧА У МАРИИ АНТОНИИ

Холодным вечером 9 июля 1955 года около 22 часов состоялась встреча Фиделя Кастро и Че Гевары. В маленькой квартирке Марии Антонии Санчес Гонсалес, прелестной кубинки со светло-карими глазами, каштановыми волосами и низким, хрипловатым голосом, бывшей замужем за мексиканцем. Здесь, на улице Емпаран, 49, около площади Республики, появляется Фидель, тридцатилетний здоровенный парень, около метра девяносто ростом, с черными блестящими и вьющимися волосами, усатый, производящий настолько сильное впечатление, что Че в свои двадцать семь лет совершенно покорен героем Монкады.

Честный и смелый взгляд Эрнесто не может не нравиться Фиделю, которому нужны такого рода бойцы проводить в жизнь его Революцию. Без долгих предисловий оба принимаются обсуждать абсолютную необходимость освобождения народов Латинской Америки от железного ошейника империализма. Фидель сообщает своему внимательному собеседнику, что на Кубе двести тысяч лачуг, четыреста тысяч семей в городах и деревнях ютятся в тесноте вредных для здоровья трущоб и 90 % детей съедают вши и клопы. В эту бессонную ночь Эрнесто покоряет братьев Кастро точностью своего анализа социальных проблем. Только с приближением рассвета Фидель открывает ему свой план снарядить яхту на Кубу. Еще в Гватемале Ильда и Эрнесто узнали, что Фидель был в Колумбии и хотел как студенческий лидер бороться вместе с народом, когда убили президента Гайетана.

Эрнесто вступает в Движение 26 июля. Отныне он Че. Наступает день, и в момент расставания традиционное объятие скрепляет их дружбу. Че чувствует себя уже кубинцем. Его снедает желание тут же отправиться освобождать остров. Фидель разбудил воображение. Тот боролся с оружием в руках, сидел в тюрьме, у него более богатый революционный опыт, нежели у Эрнесто.

— Фидель, — высказывает он своей подруге, — великий политический руководитель нового стиля, скромный, который знает, куда он хочет идти, человек необычайной стойкости.

Фидель регулярно приходит обедать к Эрнесто и Ильде. Они встречаются по ночам, опасаясь ищеек кубинского диктатора Батисты. Однажды разговор касается плана морского вторжения. Ильда охвачена страстным желанием вмешаться не только в разговор, но и в саму экспедицию. В страшном возбуждении просит Фиделя взять ее с собой. Но она носит ребенка Че и это не подлежит обсуждению. Ильде никогда не стать единственной женщиной, участвующей во вторжении.

Разговор приобретает более четкие формы. Время отправления, путь, швартовка… Однажды ночью, после того как Фидель уже ушел, новоиспеченные революционеры болтают друг с другом:

— Что ты думаешь об этом безумном предприятии кубинцев захватить вооруженный до зубов остров? — спрашивает Эрнесто.

Ильда понимает, он хочет знать, как она смотрит на его возможное участие. Они все еще не женаты.

— Само собой, это безумие! Но нужно там быть…

— Я тоже так думаю. Только хочу знать твое мнение. Я решил стать членом экспедиции. Только сначала займусь физической подготовкой. Хочу отправиться с ними как врач.

Ни на секунду у Эрнесто не появилось и тени сомнения, когда Фидель ему это предложил, — да! При одном условии: остаться свободным бродячим революционером после победы Кубинской революции. Если победа будет… Он знает, риск огромен, а также его отъезд разлучит их с Ильдой на неопределенное время, может быть, навсегда. И, возможно, он никогда не увидит своего ребенка. Но на первом месте задача «помогать Кубинской революции». Ильда, вдохновительница, муза, его поняла.

В письме, которое адресовано сразу и матери и отцу, он пишет: «Этот Мехико, негостеприимный и суровый, не принес мне вреда, несмотря ни на что. С выходом в свет многочисленных статей, более или менее приемлемых (которые я подписываю своим овеянным славой именем), формируется серия идей и стремлений, которые существовали лишь в туманной глубине моего черепа. Я все еще лелею надежду стать физиком. Но, видимо, это только мечты, и у меня есть другие способы применения личного честолюбия».

Так как империализм свирепствует по всей Латинской Америке, Фидель Кастро надеется, в полном единодушии с Эрнесто, — кубинская борьба — часть борьбы на континенте, как это уже поняли и показали Боливар и Марти. Поэтому в 1953–1955 годы Мексику сотрясали отголоски происходящего на Кубе. Уже противостоят друг другу два течения: одно — официальное, близкое к Батисте, другое — народное, примкнувшее к оппозиции Кастро. Даже в Соединенных Штатах колеблются: на кого делать ставку? На Батисту, излишества которого превзошли все, или на Кастро, с которым можно договориться, и не такого гурмана, как действующий диктатор? Кроме того, в июле 1955 года политическая ситуация в Аргентине, попытка военного государственного переворота, организованного морским флотом и частью населения, погружает Эрнесто в бездну раздумий. Он чувствует, что вырисовывается неизбежность падения Перона и сближение с Соединенными Штатами.

Но сейчас он концентрирует свою энергию на Кубе. Нужно быть в хорошей физической форме, для того чтобы без страха встретить битву, трудную и опасную жизнь в Сьерра-Маэстре, горах на востоке Кубы, откуда Фидель предполагал начать вторжение. Программа тренировок будущих герильеро все более интенсивная и жесткая. Они занимаются борьбой под руководством мужа Марии Антонии, и это очень пригодится для рукопашного боя. А также волейбол и баскетбол, развивающий подвижность, координацию движений, дыхание, выносливость. И трудные соревнования в гребле с многочисленными лодками фиделистов на озере Чапультепек. Эрнесто проводит свободное время, лазая по Попокатепетлю или Истаксиуатлю, высотой более пяти тысяч метров, где удовлетворяет свою страсть к горам, тренируя колени для камней Сьерра-Маэстры.