Ягоды страсти, ягоды смерти - Татьяна Гармаш-Роффе

Жаль, что такое понимание приходит лишь с опытом; жаль, что невозможно этот опыт описать, составить путеводитель для широкого круга пользователей по столь ускользающим от словесных формулировок вещам! Сколько раз ему случалось слышать невзначай чужие диалоги, сколько раз ему хотелось сказать незнакомому человеку: «Твой собеседник лжет тебе!» Потому что он, Алексей Кисанов, даже из случайно услышанного точно знал: лжет!

Но разве такое скажешь незнакомым людям? Да и то, как объяснить? Что ты научился ложь улавливать?

Грустно было Алексею Кисанову, что знание его неразделимо. Но сам он пользовался им успешно. Вот и сейчас, слушая своего позднего визитера, он отчетливо понял: парень верит в то, что говорит! Иными словами, он не обманывает.

Разве только сам обманывается – подобная вероятность существовала всегда, даже у самых честных людей.

Впрочем, от каких-то поворотов в разговоре Влад явно уклонился. Делать из этого выводы детектив не торопился: рассказ шел о вещах довольно интимных, об отношениях с двумя женщинами, – всякий порядочный человек просто обязан что-то недоговорить о них!

С другой стороны, ситуация не тянула на вопрос жизни и смерти. Разумеется, когда близкого человека задерживают по подозрению в убийстве, кем угодно овладеет паника... Но все же это слишком сильное определение, а Влад сейчас, описывая Алексею произошедшее, цветистых выражений избегал, и было понятно, что не в его это стиле. Так откуда же возник в его речи вопрос жизни и смерти? Возможно, объяснение таилось там, в тех поворотах, которых парень избежал?

Но выспрашивать своего позднего посетителя сыщик не стал. Сначала о деле разузнает.

– Завтра утром я наведу справки в УВД, где находится Даша, – пообещал детектив. – И если смогу что-то сделать, то сделаю.

– Завтра?! А сейчас... прямо сейчас никак нельзя?

– Нет. Время позднее, нужных мне людей нет на месте. Я ведь не министр внутренних дел, не могу одним звонком распорядиться, чтобы вашу девушку отпустили! Мне нужно узнать осторожно, окольными путями, что там случилось, какие против нее наличествуют улики. И дальше думать, анализировать информацию.

«Думать, анализировать информацию»! А Даша будет сидеть за решеткой, и ее могут побить... и даже...»

– Нельзя там Дашу оставлять на всю ночь! – Влад почти кричал, и детектив был вынужден напомнить, что у него в квартире спят дети.

– Извините... Только... Я пришел к вам за помощью, а вы говорите «завтра»! У вас ведь есть связи в милиции! Я специально вас выбрал, потому что у вас есть связи!

– Успокойтесь, прошу вас. Милиция, разумеется, не лучшее место на земле, но все же ничего фатального с девушкой там не случится. Почему вы так...

– Не случится?! Ее могут избить, изнасиловать!

– С чего вы взяли, Влад?

На мгновенье он растерялся, и детектив мысленно поставил для себя NB, нотабене. Может, ничего не значит эта растерянность, а может, и значит.

– Как с чего... О таких случаях пишут в прессе!

– Верно, случается такое, потому и пишут. Но, во-первых, это все же не правило, а исключение, а во-вторых, сейчас в милиции идет борьба с разными оборотнями и отморозками. При обнаружении на теле задержанного хоть одного синяка – могут руководство отдела уволить. Особенно в отношении девушек. Если только Даша не станет вести себя вызывающе... – а она не станет, не такой у нее характер, как я понял из ваших слов, верно? – то она ничем не рискует. Галантного обхождения, конечно, не дождется, но все ваши страсти-мордасти, вычитанные в прессе, можете забыть!

Влад не нашелся, что ответить. Только глаза его полыхали отчаянием.

Глаза, между прочим, покрасневшие, с синевой по векам, что выдавало несколько бессонных ночей. А ведь Дашу задержали только сегодня!

Что-то ты недоговариваешь, парень... Что-то важное.

– Вы уверены, что не забыли какую-то существенную деталь? – спросил он мягко.

Влад только головой помотал.

– Вам виднее, – произнес детектив. – Тогда я хотел бы поставить точки над i в наших с вами деловых отношениях. Вы пришли ко мне с просьбой доказать, что Даша невиновна, потому как уверены, что она невиновна. Со своей стороны, я надеюсь, что сумею собрать доказательства ее непричастности к убийству Евы. Далее, как я вам сказал, у меня нет ни власти, ни волшебной палочки, чтобы Дашу немедленно отпустили. Если вы надеялись именно на это, то вы ошиблись адресом.

Влад не ответил. Казалось, слова детектива его убили.

– Я займусь вашим делом завтра прямо с утра. Буду держать вас в курсе, – добавил детектив, вставая.

Отчаяние.

Зря он все это затеял! Детектив этот частный, ничем он не поможет! Нет у него никакой возможности повлиять на ситуацию! Расследование затянется на незнамо сколько дней, а Даша будет все это время в руках ментов?!

Не мог ему сказать Влад – не мог! – что «страсти-мордасти», как выразился детектив, – он их не в прессе вычитал, а ему их внятно пообещали!

Зря, зря, зря Влад все это затеял! Ничем ему не поможет этот частный детектив! Снотворное – вот что ему поможет!

Ему и Даше!

Он потрогал внутренний карман куртки, в который засунул таблетки, уезжая из Дома.

Да. Не стоит тешить себя иллюзиями. Выхода нет!

У себя, в своей съемной московской квартире, Влад налил до краев в бокал хорошее вино и, выдавив из фольги целиком упаковку снотворного (должно хватить!), принялся запускать в бокал таблетки, помешивая в нем ложкой.

Прежде чем его выпить, он взял блокнот, оторвал от него два листа.

На первом он написал короткое сообщение для Жени и Бориса Аркадьевича. О смерти предыдущего сомелье – и о своей смерти... Женя все просечет и сделает выводы!

На втором он подзастрял, пытаясь набросать несколько слов для Даши.

«Даша, я люблю тебя... И именно поэтому...»

Он скомкал и выбросил этот листок. Он убьет Дашу подобными признаниями! Он уже об этом думал и решил, что так нельзя.

А как?!

Он выдрал новый листок и набросал: «Даша, я снова прошу тебя простить меня за то, что я увлекся другой женщиной...»

Влад опять скомкал и выбросил листок.

«Даша, с моим уходом из жизни они должны тебя отпустить, потому что...»

Очередной комок направился в сторону мусорной корзинки.

Кто сказал, что Дашу отпустят, если его не станет?!

Машина заработала, и ей без разницы, жив Влад или нет! Эти, которые стоят за «Благодетелем», – они даже не побеспокоятся, что Даша находится в кутузке! Умри он, Влад, а Даша останется в тюрьме! Ментам нужно только одно: дело закрыть! И если им подсунули Дашу, они не станут разбираться, кто и зачем! Они Дашу отправят под суд!!! А потом в колонию...

Нет!!! Не выход это, самоубийство! Это малодушие, больше ничего!

Он не имеет права...

Не раньше, чем выручит Дашу!!!

...Допив свой утренний кофе, Алексей отправился в душ. По выходе из него столкнулся в коридоре с женой, теплой и сонной. Остро и головокружительно пронзило желание: никуда не ехать, сгрести ее в охапку, вернуться в постель и наслаждаться ее близостью!

Но нельзя. Никак нельзя: дела ждут. Паренек по имени Влад ждет.

– Ты уже встала, Саша? Вроде бы еще рано?..

– Лизанька проснулась...

Их дети, двойняшки, были очень разными: Кирюша, флегматик, всегда спал отлично, тогда как Лизанька являлась натурой утонченной и легковозбудимой, что нередко лишало сна родителей.

– У тебя дело? – спросила Александра. – Вчерашний посетитель?

– Он самый.

– Сложное?

– Боюсь, что да...

Он поцеловал Александру и отправился на работу, в свою старую квартиру на Смоленке. Одна из комнат служила ему офисом, в другой обитал Игорь, его ассистент, а третья оставалась в его личном распоряжении: случалось ему иногда ночевать на месте.

Угнездившись в любимом кожаном кресле перед любимым рабочим столом, Алексей принялся названивать по телефону.

А пару часов спустя набрал номер своего нового клиента, Влада Мирончука.

Владу казалось, что он только что сомкнул глаза, – заснул он лишь на рассвете. Но трубку он схватил сразу.

– Первая информация, которую мне удалось получить, свидетельствует не в вашу пользу, к сожалению.

– Что-о-о?!

Голова трещала и раскалывалась, как грецкий орех под ударом молотка. Он стоял посреди комнаты с телефоном в руке, одетый. Ах да, точно, вчера он не разделся: не думал, что заснет... Бокал вина, в котором он растворил накануне добрую порцию снотворных таблеток, стоял нетронутый, только немного расплескался: Влад толкнул тумбочку у кровати, когда вскочил к телефону, и теперь красный ободок опоясывал ножку. Рядом стоял стакан, пустой, с тонким розоватым слоем на дне...

Мысли стали яснее. Он вспомнил: вчера он решил, что не имеет права уйти из жизни, оставив Дашу в руках милиции и тех негодяев, которые ее туда засадили, но бокал со снотворным не вылил, как символ, что ли... И налил себе вино в чистый стакан – в стакан, специально, чтобы не перепутать. Ему хотелось напиться. Что, судя по всему, он успешно осуществил, с учетом двух пустых бутылок на полу возле кровати.