Я тебя не отпускаю - Агата Санлайт

– Для ребенка все готово? – уточнил у королевы Марго Дмитрий.

Та кивнула. Собиралась двинуться дальше, чтобы проверить как работают горничные, которые вовсю суетились на втором этаже, но вдруг остановилась и обернулась к Медведеву.

– Дмитрий Сергеевич. Вы простите меня за прямоту и за то, что лезу не в свое дело… Тем более, вопрос личный… Но муж у Алены Матвеевны, мягко говоря, объелся груш.

Медведев вскинул бровь и притормозил, внимательно глядя на домохозяйку. Что она такое узнала? Пока Дмитрий ничего о своей постоялице не рассказывал. Королева Марго знать не знала, что за Аленой охотятся, и что муж ей даже не позвонил. Не говоря уже о том, что он не пытался разыскивать рыжулю, когда та не вернулась домой после прыжка с парашютом. Три дня не искал, засранец! Так что, видимо, информация свежая. С пылу с жару.

У Дмитрия тут же сложилась картинка. Королева Марго, которая отправилась показать Алене ее комнату и потом слезы рыжули. Получается, домохозяйка догадывается, в чем дело? Что так расстроило постоялицу? И это связано с благоверным Алены?

– Это он расстроил ее по телефону, – коротко сообщила Маргарита Тимуровна.

И больше ничего не сказала. Направилась к горничным, раздать какие-то распоряжения.

Медведев ощутил боль в ладонях и лишь тогда понял, что слишком сильно сжал кулаки. Аж ногти впились в кожу. Хотя Дмитрий стриг их довольно коротко – мешали работе.

Бух… Дмитрий дернулся, приняв борцовскую стойку. Посмотрел в окно и усмехнулся. Да уж. Защитничек! С крыши упал большой ком снега, рассыпался белесой пыльцой по подоконнику и дереву возле дома.

Нервы тебе надо лечить, Медведев! Нервишки шалят!

Дмитрий оглянулся на комнату Алены… Подумал было вернуться. Так хотелось сказать ей все, что думает о благоверном рыжули. Не стесняясь в выражениях и терминах. Не скупясь на прилагательные и существительные. Даже если те нелитературные.

Дмитрий с минуту думал – а стоит ли? Опять он лезет куда не просили. Опять втискивается в щелку запертого забора чужих отношений. Опять ступает в замкнутый круг чужой семьи…

Если бы рыжуля хотела пожаловаться, она уже это сделала бы. У нее были все возможности, все шансы… Медведев был с ней весь, обнимал, утешал и даже спросил – что случилось. Она промолчала. Значит, не особо хочет распространяться.

Но… охота пуще неволи.

Медведев сделала пару шагов по ступенькам, намереваясь все равно вернуться к Алене… Но в эту минуту щелкнула входная дверь и королева Марго заспешила вниз. Скорее всего, наконец-то, приехал сынишка Алены. Медведева это ужасно порадовало. Почему-то казалось – ребенок куда лучше утешит маму, чем сам Дмитрий. И на сей раз Медведев не ревновал ни капли. Наоборот, искренне радовался тому, что парнишка настроит маму на позитив.

Когда Дмитрий спустился, его встретил глазастый паренек лет десяти. Высокий, крепенький с копной светло-рыжих волос. Он неуловимо напоминал маму. Вот только цвет глаз был совсем не аленин – зеленый, с серыми крапинками.

Маргарита Тимуровна помогла ребенку раздеться. Повесила пуховик на рогатину – на самую нижнюю загогулину, чтобы мальчик мог сам дотянуться. Поставила валенки на стойке для обуви, шапку положила на тумбочку в прихожей.

– Максим, привет! – подал руку мальчику Дмитрий. – Меня зовут дядя Дима.

– Добрый день! – серьезно произнес мальчуган. – А где мама?

– Пойдем, провожу тебя к ней.

Медведев не сдержался – и все же положил руку на плечо парнишки. Тот вскинул глаза на «дядю Диму», но возражать не стал. Дети всегда чутко ощущают фальшь, как и искреннее душевное тепло, доброе отношение.

* * *

Алена

Медведев ушел и мне стало как-то зябко. Я даже поежилась. Вот странно! Даже когда он меня уже не обнимал, но просто оставался в комнате, было тепло и спокойно. Комфортно, уютно… Пожалуй, даже хорошо.

Ушел – и я остро, почти до озноба ощутила его отсутствие.

Брр… Да что такое? Конечно, у меня не лады с мужем. Но бросаться из-за этого на первого попавшегося шикарного мужика совершенно не в моих правилах. Наверное, все дело было в том, что Медведев так обо мне заботился, окружал таким душевным теплом… Что я инстинктивно тянулась к нему. Ощущала родственную душу, что ли… Хотя вполне возможно, все абсолютно не так.

Судя по всему, что я поняла про Дмитрия – заботиться и защищать – его второе я. Возможно, я для него та самая «хромая зверушка». Термин используют романисты, и обозначает он некоего персонажа, которого изначально должно быть жалко читателю. Не потому, что читатель проникся данным героем, не потому, что он чем-то выдающийся сам по себе, а исключительно лишь потому, что он чем-то серьезно болен или получил детскую травму. А может – сразу все вместе, чтобы уже наверняка. Из пушки по воробьям. Отличный метод, чтобы не прописывать героя объемным, ярким, необычным. Достаточно лишь сделать так, чтобы с первых строк он был несчастненьким, бедненьким…

Откуда я все это знала? А я была литературным блогером и критиком (местами). Зарабатывала на жизнь, в том числе, и сотрудничая с издательствами.

Так что с литературой мы общались на «ты» и приемы романистов я знала наизусть. Как знала и то, насколько же сложно найти современную книгу, где не использовались бы стандартные клише. Мери Сью, хромые зверушки, стокгольмский синдром между пострадавшим когда-то в молодости или в детстве героем и героиней, над которой он издевался.

Таким образом, сетераторы замещали яркие, объемные персонажи, которым сопереживаешь на всяческие приемы, способные однозначно вызвать у читателя эмоции. При этом герои могли получаться абсолютно картонными, марионеточными, но иметь вполне себе средний успех.

Героиня дура, но ведь ее изнасиловали! Над ней издевались! Как можно ей не сочувствовать?

Герой насильник и дебил, но ведь его мать не любила, а отец – и вовсе – за все подряд лупил пряжкой от армейского ремня.

К сожалению, мне теперь чудилось, что я стала для Медведева такой хромой зверушкой из какого-то романа. Он сочувствовал мне исключительно потому, что видел в какие стесненные обстоятельства запихнула меня жизнь и еще прошлась по мне в сапогах на шипованной подошве при помощи звонков мужа… Вернее, моих звонков Вадиму… У самого него пальцы устали. Целых три раза меня набирал! Бедный! Перетрудился, наверное!

Возможно, что и желания, которые Дмитрий высказал в избушке лесника, продиктованы теми же чувствами. Может он не меня хочет заполучить, а стать тем самым, кто спас хромую зверушку. Есть такой тип мужчины – спаситель, рыцарь без страха и упрека. Они