Пять миль (ЛП) - Сен-Жермен Лили

— А, да, — говорит он. — Дорнан проколол шину. Он взял байк Джазза.

— О, — говорю я, внезапно чувствуя, как ужас пускает корни в моем животе и быстро расцветает по всему телу.

Мотоцикл Дорнана здесь.

Мотоцикл Дорнана взорвется примерно через девяносто секунд.

Менее чем в пятидесяти футах от того места, где мы стоим.

Я отступаю от перил, гадая, как далеко разлетятся осколки, когда мотоцикл взорвется. Конечно, он находится под нами, но это не дает мне повода чувствовать себя в безопасности. Террористы-смертники, использующие подобные штуки, могут уничтожить целые кварталы высотных зданий, и, хотя я знаю, что Эллиот делал такие в гораздо меньших масштабах, я не знаю о них достаточно, чтобы считать, что мы находимся вне зоны обстрела.

Я стою перед Джейсом, когда будильник на тумбочке сильно бьется, и каждый его тик врезается в мой мозг, как кувалда. Он странно смотрит на меня, когда я протягиваю руку и беру его за запястье.

— Что теперь? — спрашивает он раздраженно.

— Мне нужно тебе кое-что показать, — говорю я, потянув его за запястье. Он не двигается, застыв на месте.

— Нет, — говорит он. — Я сейчас не в настроении для твоих выходок.

Я паникую, мой желудок снова подпрыгивает. Святое дерьмо. Как я собираюсь затащить его внутрь?

Я бросаюсь обратно в ванную и только успеваю приоткрыть крышку унитаза, как меня начинает рвать. Мерзость.

— Джейс, — слабо говорю я, все еще стоя на коленях на полу в туалете. — Ты не мог бы подойти сюда?

Боже, может, ты уже зайдешь внутрь?

Я прислоняюсь головой к прохладной кафельной стене, прислушиваясь. Мое сердце замирает от облегчения, когда я слышу его шаги, приближающиеся к ванной.

— Что? — спрашивает он, явно не впечатленный.

Я встаю на шаткие ноги.

— Принеси мне воды, пожалуйста.

Боже, это, наверное, самые длинные две минуты за всю мою жизнь. Разве бомбы не должны были уже взорваться? Возможно, это не сработало, что одновременно и хорошо, и ужасно плохо.

Хорошо, потому что под нами не взорвется мотоцикл Дорнана. Плохо, потому что, если бомбы не взорвутся, их в конце концов найдут и отследят до меня, девушки, которая крадется по коридорам, воняя бензином, и носит с собой огромную сумку, посреди ночи, когда у нее есть отличная ванная в собственной комнате.

Джейс выглядит не впечатленным и качает головой.

— Я здесь, чтобы следить за тобой, а не быть у тебя на побегушках, — говорит он и поворачивается, чтобы выйти из ванной.

— Подожди! — отчаянно говорю я, дергая его за локоть.

Но это не имеет значения, потому что две минуты истекли.

И под нами взрывается мир.

Глава 16

Даже самые лучшие планы могут пойти наперекосяк. В этом суть случайности и судьбы.

Вы можете положить вдвое больше взрывчатки в бензобак мотоцикла вашего врага, но это не значит, что он будет ездить на нем.

Вы можете солгать мальчику, которого любите с пятнадцати лет, но это не значит, что он вам поверит.

Ты можешь попытаться убить всех, кто когда-либо сделал тебе зло, но это не значит, что они умрут.

Я стою в приемном покое разваливающейся государственной больницы на американской стороне границы с Джейсом, когда появляются еще несколько высокопоставленных членов "Братьев Цыган". Соратники моего отца, когда-то они были его друзьями. Теперь они приспешники Дорнана, вольно или невольно. И они здесь, обгоняют "Скорую помощь" в своих громоздких кожанках, на поясах у них плохо спрятанные пистолеты. Несколько полицейских и агентов ФБР также находятся среди этой толпы, оставляя очень мало места для настоящих больных и раненых, которые теснятся в свободном пространстве.

Один из парней, крепкого телосложения с длинной седой бородой, подходит к Джейсу.

— Тебе нужно вернуться в клуб и восстановить порядок, — говорит он Джейсу. — Поскольку все остальные вышли из строя, ты - самый высокопоставленный член клуба.

Джейс качает головой.

— Нет, Слим. Я не оставлю здесь свою семью. Я должен знать, что происходит.

Слим, который на самом деле совсем не такой уж и стройный, подходит ближе.

— Я знаю тебя с тех пор, как ты был маленьким сопляком, — говорит он, положив руку на плечо Джейса, — И, парень, если я скажу, что ты должен вернуться в клуб, ты вернешь свою задницу в этот гребаный клуб.

Джейс смотрит на меня.

— Давай, — рявкает он. — Клубный дом. Сейчас же.

Я открываю рот, чтобы ответить, что я лучше останусь здесь, но Джейс хватает меня за запястье и начинает тащить за собой.

— Эй, — протестую я, отпихивая его. — Я хочу быть здесь, когда Дорнан проснется.

Он продолжает тащить меня к стоянке, пока я протестую, пока он не делает то, что я никогда не думала, что он сделает со мной.

Он пихает меня на капот своей машины, достает пистолет из-за пояса и приставляет его к моей голове.

Я собираюсь открыть рот и воскликнуть от удивления, что он погарячился, но вижу, что это пистолет Дорнана. Мое сердце замирает. Должно быть, он каким-то образом получил его вместе с личными вещами своего отца. Лично я до сих пор не могу понять, как Дорнан или его пистолет выжили после взрыва. Еще больше меня бесит, что Микки и Донни все еще держатся на своих больничных койках. Кто знает, выживет ли кто-нибудь из них, но в данный момент я задаюсь вопросом, сможет ли что-нибудь убить этих упрямых ублюдков.

Я вздрагиваю, переводя взгляд вверх, на холодную сталь капота автомобиля у меня за спиной, напрягаясь, чтобы увидеть ствол пистолета, зажатого между моими глазами.

— Ты знала, что бомба взорвется, — шипит он, прижимаясь всем телом к моему, прижимая меня к машине. Я начинаю задыхаться, внезапно охваченная ужасом.

— Что ты сделала? — рычит он.

— Ничего, — протестую я.

Джейс зол, нервы натянуты, ярость готова взорваться. Я вижу это по его стиснутым челюстям, глубокому хмурому лицу, по тому, как он держит пистолет у моего лба.

— Врачи ввели Дорнана в искусственную кому, — с горечью говорит он.

Я киваю. Я практически вижу, как от него исходят черные волны кипящего гнева, заполняя воздух между нами.

— Мои братья мертвы, — говорит он и не отводит от меня глаз.

Это правда. Мне не стоило беспокоиться о Джаззе. Он был рядом с мотоциклом Дорнана, когда тот разлетелся на куски, забрав его с собой. Они будут месяцами собирать его куски с дороги. Ант тоже мертв, но я не понимаю, как трое из них выжили.

— Мне жаль, что твои братья мертвы, — лгу я. Ложь. Я рада.

Он горько смеется, убирая пистолет от моей головы и позволяя руке опуститься на бок. Он достает что-то из кармана и кладет на капот стоящей перед нами машины: небольшую квадратную коробку из картона. Мое сердце падает.

— Я не знал, что ты подделка, — говорит он, опасно надавливая пальцем на мои контактные линзы, так что они скользят по капоту машины.

Черт!

— Я не говорила тебе, что слепа как летучая мышь? — спрашиваю я небрежно.

Он сверлит меня взглядом.

— Они не для улучшения зрения, — выплевывает он. — Они для изменения цвета глаз. Какого они цвета на самом деле? — он настигает меня прежде, чем я успеваю среагировать. Он хватает меня за запястье одной рукой, а другой втыкает пистолет мне в горло и снова прижимает меня к капоту машины.

— Кто такой Эллиот? — спрашивает он, прижимая пистолет к моему горлу настолько, что мне становится некомфортно, но не перекрывая полностью доступ воздуха

О, Боже. Ясно, что он знает, что я имею отношение к бомбам. Но знает ли он обо мне?

— Что? — я обхватываю его пальцы. — Я уже говорила тебе.

— Эллиот МакРей. Ты встречалась с ним на своих пробежках, Саманта. — Он произносит мое имя так, будто я кусок дерьма. — Это не просто раз или два для перепихона в отеле. Я знаю. Что вы двое сделали?