Драконы Пропавшей Звезды - Маргарет Уэйс

В ночь, когда взошла луна — та единственная луна, к которой никак не могли привыкнуть глаза эльфов, продолжавших искать среди ясных звезд алое и серебряное светила, — часовые у городских ворот увидели, как по залитой холодным светом дороге к городу движется толпа людей — около двадцати рыцарей в блестящих черных доспехах и несколько сотен солдат-пехотинцев. Армия не выглядела грозной, потому что люди явно были сломлены усталостью. Пехотинцы едва переставляли ноги, даже рыцари шли пешком, видимо потеряв своих лошадей в битве. Лишь один из них скакал верхом — хрупкая девушка на породистом жеребце цвета бычьей крови. Она была их предводителем.

Тысяча эльфийских лучников не сводила глаз с приближавшегося войска, намечая для себя цели. Кираты, формально не входившие в состав эльфийской армии, стояли чуть поодаль, выделяясь своими маскировочными накидками, рисунок на которых вторил зеленому узору лесов где они чувствовали себя как дома.

Мина на своем гордо выгнувшем шею коне бесстрашно направилась прямо к серебряным воротам. У ее стремени шагал минотавр. Рыцари шли следом, солдаты вереницей тянулись за ними. Теперь, оказавшись в поле зрения эльфов, они выровняли свои ряды, выпрямили усталые спины и зашагали в ногу, не выказывая страха при виде нацеленных на них стрел.

Мина остановила коня перед самыми воротами. Она обратилась к охране, и ее громкий голос звоном серебряного колокольчика разнесся вокруг:

— Меня зовут Мина. Я иду в Сильваност, выполняя волю Единого Бога. Я иду туда, чтобы научить своих братьев и сестер Истинной Вере и принять их на службу Единому Богу. И я прошу вас, эльфов Сильванести, открыть нам ворота, чтобы мы могли войти в ваш город.

— Не доверяйте ей, — говорили кираты. — Ей нельзя верить!

Но никто не слушал их, и, когда один из киратов по имени Ролан поднял лук и прицелился в Мину, стоявшие рядом отняли у него оружие и избили до полусмерти. После этого кираты забрали своего товарища и покинули Сильваност, чтобы вернуться в леса.

Тогда вперед выступил глашатай и, дождавшись тишины, огласил королевский указ:

— Его Величество король приказывает открыть ворота нашего столичного города Сильваноста перед Миной, которую Его Величество именует Спасительницей Сильванести, Одолевшей Дракона.

Лучники опустили оружие, со всех сторон раздались приветственные возгласы. Гвардейцы поспешили к воротам. В незапамятные времена эти ворота были созданы из стали и серебра при помощи магии. Выглядели они хрупкими и невесомыми, будто паутина, но древние маги утверждали, что на всем Кринне не найдется такой силы, которая может распахнуть их, разве что огонь дракона Но сейчас всем показалось, что, едва Мина протянула к ним руку, ворота отворились сами собой.

Мина медленно вступила в Сильваност. Минотавр шагал у ее стремени, подозрительно оглядывая каждого встречного эльфа и не снимая руки с меча. Настороженные солдаты шли следом. Лучники примолкли. Вдоль ночных улиц, залитых светом луны, стояли толпы эльфов. Никто не произносил ни слова, слышно было лишь позвякивание металлических кольчуг, бряцание клинков да топот сапог.

Когда хвост колонны еще змеился по пригородной дороге, Мина вошла на территорию города и сразу остановила коня. Услышав какой-то звук, она насторожилась и прислушалась. Потом спрыгнула на землю и приблизилась к толпе эльфов. Огромный минотавр направился было за ней, вынув из ножен меч, но девушка сделала ему знак рукой, и он остановился. Мина подошла к молодой женщине, тщетно пытавшейся успокоить расплакавшегося трехлетнего малыша.

Эльфы резко отпрянули от девушки, как будто само прикосновение к ней грозило опасностью. За ее спиной толпа сомкнулась снова.

Подойдя к женщине, Мина заговорила на эльфийском:

— Твоя маленькая дочка плачет, ее тельце горит от жара. Что с ней случилось?

Мать крепко прижимала дитя к груди, ее слезы падали прямо на детский лобик.

— Вот уже несколько дней она страдает от этой странной болезни. Ей все хуже и хуже. Я боюсь, что... она умирает.

— Дай мне свое дитя, — попросила Мина, протягивая руки.

— Нет! — Эльфийка судорожно прижала ребенка к себе. — Не дам!

— Дай, пожалуйста, — мягко повторила девушка.

Несчастная женщина подняла глаза, и ее взгляд встретился со взглядом Мины. Ясный свет глаз девушки озарил лица матери и ребенка. Мать молча протянула Мине свое дитя.

Малышка, легкая как перышко, сразу успокоилась на руках у Мины.

— Я благословляю это дитя во имя Единого Бога, — негромко произнесла Мина, — и возвращаю ему жизнь.

Девочка окончательно перестала плакать и доверчиво прижалась к груди Мины. Эльфы, стоявшие вокруг, затаили дух.

— Твоя дочка здорова, — сказала она, протягивая ребенка матери. — Иди домой и дай ребенку теплого питья. Девочка будет жить.

Мать со страхом взглянула в лицо малышки и радостно вскрикнула. Девочка мирно спала. Лобик ее стал прохладным, дыхание спокойным и легким.

— Мина! — воскликнула счастливая мать и упала перед девушкой на колени. — Прими мою вечную благодарность!

— Благодари не меня, благодари Единого Бога.

— О Единый Бог! — воскликнула женщина. — Благодарю Тебя от всего сердца!

— Это все ложь! — раздался возглас какого-то эльфа, яростно прокладывавшего себе путь через толпу. — Ложь и святотатство! Единственный Истинный Бог — это Паладайн!

— Паладайн оставил вас. — Мина спокойно взглянула ему в глаза — Паладайн не слушал больше ваших молитв. А Единый Бог с вами, и он заботится о вас.

Эльф открыл было рот для гневного ответа, но, прежде чем он успел заговорить, Мина сказала ему:

— Твоей любимой жены нет сейчас с тобой здесь. Почему?

Он не ответил и, пробормотав что-то неразборчивое, стал отступать назад в толпу.

— Потому что она лежит дома больная, — продолжала Мина. — И это длится уже много недель. На твоих глазах она с каждым днем приближается к смерти. Она уже не в силах встать с постели, не в силах ходить. Сегодня утром она даже не смогла оторвать голову от подушки.

— Я знаю, что она умирает, — сказал эльф, отвернувшись от девушки. — Многие из нас в эти дни умирают. Нашим уделом стали страдания.

— Когда ты вернешься домой, — продолжала Мина, — ты увидишь свою жену стоящей на пороге дома. Она возьмет тебя за руки, и вы станете танцевать в вашем саду, как, бывало, танцевали раньше.

Эльф резко повернулся к Мине, По его лицу струились слезы, на смотрел он, как и прежде, враждебно.

— Твои слова всего лишь мерзкий обман.

— Нет, не обман, — улыбнулась девушка. — Я сказала правду, и ты сам это знаешь. Ступай к жене. Ступай домой и убедись сам.