ДАртаньян в Бастилии - Николай Харин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алхимик обернулся.
– Еще бы, это не простой цветок, – отвечал он. – В нем сочетаются два магических числа – четверка и пятерка. Вы ведь знакомы с каббалой?
– Немного.
– Тогда вам ясно значение: четыре – это крест, а также четыре стороны света, свет вообще; пять – пентаграмма и символ любви.
Арамис молча кивнул в ответ.
– Теперь взгляните на цветок, – продолжал алхимик. – Хотя у мен" с нет под рукой этого растения, но мы оба представляем, о чем идет речь.
Арамис снова наклонил голову в знак согласия.
– Верхние четыре лепестка острые, кроваво-красного цвета – символ крестной жертвы, распятия. Пять остальных, обращенный книзу, белые или розовые, образуют пентаграмму. Цвет их не случаен – ведь белое символизирует чистоту.
– Очень интересно. Не добавить ли цветок фуксии в нашу смесь?
– Но ведь у вас нет никаких указаний на этот счет?
– Действительно. Я предложил наугад.
– Тогда этого делать не надо. Мы будем следовать точным данным.
– Превосходный метод.
– Несомненно!
– Жаль только…
– Что?
– …что их нет.
– Проклятие! Но ведь где-то они есть?!
– Надеюсь.
– Значит рано или поздно мы их добудем!
Арамис пожал плечами.
– Лишь бы не слишком поздно, – прошептал он едва слышно.
Поглощенный своим занятием, алхимик ничего не заметил.
– Мессир Бежар! – спустя некоторое время окликнул его Арамис.
– Да?
– Сколько вы знаете способов отравить человека так, чтобы никто об этом не догадался?
– Порядочно, – хмыкнул тот, не прекращая помешивать настойку. – Думаю, однако, что по этой части любой из магистров вашего Ордена заткнет меня за пояс.
– Не следует упоминать Орден всуе, – сдержанно отозвался Арамис. – Хотя вы правы, разумеется.
– Но почему вы спрашиваете?
– Вы хотите знать?
– Конечно. Ведь у вас, несомненно, были веские причины, чтобы задать подобный вопрос?
– Уверяю вас, я спросил из простого любопытства.
– Хотите откровенно?
– Только так!
– Так вот, я вам не верю, господин д'Эрбле.
– Не верите или не доверяете?
– Разве это не одно и то же?
– Конечно, нет. Вы можете не верить, что я спрашиваю из простого любопытства, но в то же время вполне доверять мне в главном.
– Правда, черт побери! Мне, конечно, не превзойти вас в логических построениях.
– Итак?
– Итак, я не верю, что ваш вопрос вызван праздным любопытством. Не такой вы человек.
Арамис снова улыбнулся.
– Вам не откажешь в проницательности, мессир Бежар.
Я в самом деле спросил вас не случайно.
– Я ответил вам.
– Понимаю, что вторгаюсь в запретную область, но… не будет ли дерзостью с моей стороны спросить: неужели ваши способности в этом вопросе никогда никому не пригодились?!
– Я избегаю предложений подобного рода, – сухо отвечал алхимик.
– Вы ведь учились в Сорбонне, не правда ли? – светским тоном осведомился Арамис.
– Все-то вам известно!
– Не мне, мессир Бежар. Итак, вам никто не предлагал испытать свое мастерство на этом поприще?
– Нет. Обычно мне случалось врачевать, а не умерщвлять.
– Теперь моя очередь ответить вам вашими же словами: я вам не верю, мессир Бежар.
Алхимик исподлобья посмотрел на Арамиса. Он отставил в сторону плошку с зеленоватой настойкой, вытер руки и отошел от огня. При этом он оказался в глубокой тени. Кончиком башмака Бежар нащупал под столом потайной рычажок, в отдаленной комнате зазвенел колокольчик. В подземелье этот звон услышать было невозможно, зато его прекрасно слышал черный горбун.
– Не верите или не доверяете? – с кривой улыбкой спросил алхимик, копируя Арамиса.
– И то и другое, с вашего позволения. – Ответная улыбка Арамиса была полна любезности. – Однако я вполне могу изменить свое мнение.
– В каком случае?
– Если вы прекратите терзать звонок и расскажете мне то, что пытаетесь скрыть.
– Вы, верно, сам дьявол! – вскричал Бежар, делая движение в сторону дверей.
Голос Арамиса остановил его:
– Успокойтесь, Бежар, и не делайте глупостей! Не все люди, осведомленные о вас, ваши враги.
Алхимик колебался, не зная, как поступить. На лестнице послышались неровные шаги горбуна, он торопился.
– Отошлите прочь этого несчастного! Нам не нужны лишние глаза и уши! – властно проговорил Арамис.
Бежар хотел что-то сказать, но в это мгновение дверь распахнулась, и на пороге появился горбун с мушкетом в руках. Он сноровисто положил дуло мушкета на опору и прицелился в Арамиса. Бывший мушкетер распахнул плащ, под которым сверкнула сталь заткнутых за пояс пистолетов.
Увидев, что Арамис вооружен, горбун спустил курок.
Прогремел выстрел, и подземелье наполнилось пороховым дымом, который быстро рассеялся.
Арамис был невредим. В момент выстрела он упал на колени, и пуля просвистела над его головой. Горбун вскрикнул от досады и, отбросив в сторону бесполезный мушкет, бросился на бывшего мушкетера с рогатиной-опорой наперевес: нижний конец упомянутого предмета был остро заточен, что давало возможность использовать его в качестве пики. Арамис выстрелил в потолок над головой горбуна. Сверху посыпались кости, посуда и пучки сухой травы. Это задержало нападавшего, но лишь на мгновение. Оправившись, горбун возобновил атаку с удвоенной энергией.
– Верный слуга! – одобрительно воскликнул Арамис, отскакивая в сторону, чтобы избежать страшного удара импровизированной пикой.
Горбун потерял равновесие и попытался удержаться на ногах, уцепившись за одну из полок. Та с треском обрушилась на него.
– Не прекратить ли нам эту возню, любезный, – кротко заметил Арамис своим не потерявшим мелодичности голосом. – Этак мы перебьем тут все, а я заинтересован в продолжении опытов не меньше твоего господина.
Горбун молча возился на полу, погребенный под рухнувшей на него тяжелой полкой и высыпавшимся из нее разнообразным хламом. Арамис стоял над ним с заряженным пистолетом в руке. В другой он держал длинный кинжал с широкой гардой.
Неожиданно Бежар нервно рассмеялся:
– Хороши же теперь монахи! У вас под рясой целый арсенал!
– Quae fuerant vitia, mores sunt. Что было пороками, теперь нравы, – отвечал Арамис все тем же кротким тоном.
– Ладно, Годо, нам следует прекратить сопротивление, – сказал алхимик, помогая горбуну подняться. – Иначе наш гость понаделает в нас дырок, он имеет опыт по этой части. Если бы ему хотелось остановить тебя пулей, он бы не промахнулся, уверяю тебя.
Горбун ответил нечленораздельным мычанием, выразительно поглядев на Арамиса.
– Так ваш верный слуга нем? – спросил Арамис.
– Совершенно.