Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

— Что за распоряжения? — насторожилась Ксантия.

Трэммел страдальчески закатил глаза.

— Нам велено вымыть дом «сверху донизу», — уныло пробормотал он. — Выбить все ковры, снять и вытряхнуть все гардины, протереть все до единой тарелки… даже проветрить чердак — и все это до конца недели, вы представляете, мисс Зи?! — возопил он.

— А где он сейчас?

Из груди Трэммела вырвался шумный вздох облегчения.

— У себя в кабинете, мэм, — сказал он. — Только умоляю вас, осторожнее! Обельенна говорит, его светлость сегодня в очень странном настроении.

— Да уж… держу пари, так оно и есть, — пробормотала Ксантия, взбегая по лестнице.

Им с Кираном здорово повезло, что Трэммел и мисс Обельенна согласились вместе с ними переехать с Барбадоса в Лондон. Похоже, эти двое — единственные из всех слуг—были готовы по-прежнему мириться с чудовищным нравом ее брата. Остальные, едва услышав о том, что Ксантия намеревается выйти замуж, оставили их дом еще несколько месяцев назад.

Идя к брату, Ксантия с удовольствием вдыхала аромат мастики, исходивший от натертого до зеркального блеска паркета из кедрового дерева, и пряных специй из кухни Обельенны. Это все были запахи их детства — ее и Кирана. Переехав из Вест-Индии в Лондон, они привезли их с собой, и даже теперь, когда их детские годы остались далеко позади, эти ароматы всякий раз возвращали их в прошлое.

Она нашла Кирана у одного из окон, выходящих в сад, — широченные плечи брата почти полностью загораживали свет. Держа в руках бокал с бренди, он стоял, глядя в окно — и не удосужился повернуться, пока она не окликнула его.

— Господи помилуй, Киран! — возмутилась она. — Еще ведь и одиннадцати нет! Не слишком ли рано ты начинаешь?!

Он неторопливо повернулся — но вид у него при этом был на удивление трезвый.

— Одиннадцать, говоришь? — Он поднес бренди к губам, посмотрел на сестру через стенки бокала, после чего сделал осторожный глоток. — Тогда уж не рано, а скорее поздно. Если честно, я еще не ложился.

Ксантия раздраженно дернула ленты шляпки — опять запутались, как назло!

— Нет, это черт знает что такое! Киран, ты что, окончательно спятил?! — завопила она, всплеснув руками и не заметив при этом, что шляпка сползла ей на один глаз. — Я только что была у Памелы! И знаешь, что я от нее услышала?! Нет, отвечай!

В глазах Ротуэлла промелькнуло что-то странное.

— Ах, это… — негромко пробормотал он. Потом, поставив бокал на массивный стол красного дерева, со вздохом повернулся к сестре. — Стой смирно! — рявкнул он. — Не то ты того гляди придушишь себя. Оттого, что ты злишься, узел быстрее не развяжется.

— Нет, это просто возмутительно! — снова прошипела она, задрав подбородок, пока ловкие пальцы брата распутывали окончательно затянувшийся узел. — О чем ты только думаешь, хотелось бы мне знать?! Сделать предложение первой попавшейся женщине… нет, это ни в какие ворота не лезет! И потом, я вообще не верю, что ты собрался жениться!

Он с усмешкой вздернул вверх густую темную бровь.

— Неужели? — вполголоса пробормотал он, искоса глянув на раскрасневшуюся от возмущения сестру. — Оказывается, ты обладаешь даром ясновидения, моя дорогая? Почему же ты скрывала это от меня, Зи? — В конце концов ему удалось-таки распутать проклятый узел. С той же странной усмешкой Ротуэлл осторожно стянул с сестры шляпку.

Все то время, пока он возился с лентами, Ксантия буравила его негодующим взглядом.

— Насколько я помню, ты никогда не выказывал ни малейшей склонности к семейной жизни, — кипятилась она. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, тебя даже ни разу не видели в обществе порядочных женщин! И вот теперь вдруг эта несчастная девушка!

— С чего это тебе, позволь узнать, вздумалось назвать ее несчастной? — осведомился Ротуэлл. Направившись к письменному столу, он выдвинул один из ящиков и вытащил из него тонкую черуту.

Ксантия в отчаянии всплеснула руками:

— О, ради всего святого, убери эту гадость! Предупреждаю тебя — меня вырвет, слышишь?!

— Понятно. — Ротуэлл вернул черуту обратно в ящик.

— Ничего тебе не понятно! — Ксантия подскочила к столу — она понимала, что визжит, как базарная торговка, но ничего не могла с собой поделать. — У меня челюсть отвисла, когда я услышала, что ты намерен на ней жениться… а бедняжка наверняка вообразила, что я невзлюбила ее с первого взгляда. Она была в ужасе. Вообще говоря, я тоже была в ужасе, — мрачно добавила она.

— А она и в самом деле тебе не понравилась? — В голосе брата проскользнуло что-то похожее на предостережение.

— Понятия не имею, — фыркнула Ксантия. — Откуда мне знать! Но зато я точно знаю, что мне не хочется, чтобы ты женился на этой девушке!

— Почему? — Он, словно в насмешку, опять вскинул одну бровь.

— Потому, Киран, что ты сломаешь ей жизнь! — объявила она. — А то ты не знаешь свой отвратительный характер?! Или ты намерен с завтрашнего дня стать совсем другим человеком?

— Боюсь, для этого я уже слишком стар — так что поздно меня перевоспитывать, Ксантия, — буркнул Ротуэлл. — Или ты забыла, как сама называла меня погрязшим в грехах распутником?..

Ксантия, обойдя стол, уселась в стоящее рядом с ним кресло и тяжело вздохнула. Разговор с братом явно пошел не так, как надо, недовольно подумала она. По мере того как ребенок рос у нее в животе, она становилась все более беспокойной и раздражительной.

— Ради всего святого, Киран, скажи хотя бы, как тебя угораздило нарваться на дочку Валиньи? — уже спокойнее поинтересовалась она. — Неужто он обнаглел до такой степени, что официально представил ей тебя?

— Нет, конечно. Я просто выиграл ее в карты, — невозмутимо объявил Ротуэлл, глотнув бренди.

— О Господи! — Глаза у Ксантии едва не выпали из орбит. Она снова машинально схватилась за живот, почувствовав, что голова у нее пошла кругом. Кожа у нее вдруг покрылась испариной, ноги стали ватными. — О Боже… кажется, я рожаю! Честное слово… рожаю! А все из-за тебя! — зажмурившись, плаксиво простонала она.

К ее величайшему изумлению, Киран позеленел и подскочив как ужаленный, бросился к ней с каким-то журналом в руках.

— Ты просто немного устала, — твердил он, заботливо обмахивая ее журналом, словно опахалом. — Дыши же, Зи, черт тебя возьми! О чем ты толкуешь? Тебе же еще рано рожать… или нет?!

— Наверное, да, — не открывая глаз, пробормотала Ксантия. — Хотя откуда мне знать? У меня такое ощущение, будто я сейчас упаду в обморок. Умоляю тебя, Киран, скажи, что я ослышалась! Не мог же ты в самом деле сказать, что выиграл мадемуазель Маршан в карты!