Шоколадный грог(сборник "Горячий шоколад") - Элда Мингер

постарается остановить и тем самым разрушит и

свою и ее жизни.

Он все понял, как только открыл дверь. У Молли был совершенно обескураженный

вид. Джек постоял немного,

восстанавливая дыхание и собираясь с мыслями.

- Она уехала, - сказала Молли, закашлявшись, и вручила ему простой белый

конверт. - А кошечку оставила в своем

номере, сказала, что хочет, чтобы та жила с вами. Мне так жаль, Джек.

Он сел в кресло, чувствуя себя простофилей, которого обвели вокруг пальца.

Несколько раз за эту неделю ему приходила

мысль, что Эбби может испугаться и сбежать. Но после такой ночи...

Больнее всего было то, что Эбби уже, как казалось Джеку, полностью ему

доверяла.

Не обращая внимания на Молли, он медленно вскрыл конверт.

Джек!

Не понимаю почему, но я просто не могу этого сделать. Пожалуйста, не пытайся

меня вернуть. Но знай, что

воспоминания о неделе, проведенной с тобой, я никогда никому не отдам ни за

какие сокровища.

Я действительно люблю тебя.

Эбби.

Он сидел, уставившись на записку, до тех пор, пока боль не начала немного

отпускать. Потом сообразил, что Молли

наблюдает за ним.

- Как вы собираетесь поступить, Джек?

- Я должен уважать ее волю и, следовательно, не стану ее догонять. Во всяком

случае, не теперь.

- Что поделаешь!

- Пойду перенесу Каллисту к себе в комнату.

- Не беспокойтесь, я сама это сделаю! Идите к себе, примите горячий душ и

начинайте разрабатывать план ее

возвращения!

- За это вы заслуживаете хотя бы круассана, - сказал Джек, открывая белый

бумажный пакет. - Вам с шоколадом или

с миндалем?

Не отъехав и пяти миль от "Погребенного сокровища", Эбби поняла, что

совершила чудовищную ошибку. Наблюдая, как

очертания дома на берегу расплываются - сначала за пеленой дождя, потом в

тумане, - она ощутила, как больно сжимается

сердце.

Даже Йода, неунывающая Йода, умевшая во всем видеть светлую сторону, смотрела

на нее осуждающе и скулила,

свернувшись клубочком в клетке, стоявшей на сиденье рядом.

- Я не могла этого сделать, - виновато пробормотала Эбби. - И приняла

единственно верное решение. Я бы испортила

все дело, ему в конце концов пришлось бы искать мне замену, и это отравило бы и

наши взаимоотношения.

- Мадам, когда, вы сказали, улетает ваш самолет? - спросил водитель.

Это был чисто выбритый молодой человек лет двадцати восьми - вероятно, один

из тех тысяч мужчин и женщин,

которые днем работали в самых разных местах, а по ночам писали сценарии или

читали их, готовясь к кинопробам.

- В десять.

- О, у нас еще масса времени, - сказал он, посмотрев в окно. - Тем более что

из-за тумана рейс могут задержать.

- Ничего. Я подожду в аэропорту.

Йода продолжала жалобно скулить.

- С собачкой все в порядке?

- Да, абсолютно.

- Вам разрешают брать ее в салон?

- Иначе я бы ее с собой не возила.

С болью в сердце Эбби представила, как Джек возвращается с пробежки с пакетом

круассанов, ожидая найти ее в постели,

а вместо этого получает записку и персидскую кошку. И остается с воспоминаниями

о проведенной вместе неделе.

Эбби подалась вперед, дотронулась до спинки переднего сиденья и чуть было не

попросила водителя повернуть обратно.

В голосе Йоды зазвучала нотка надежды, однако она не шелохнулась.

Эбби снова откинулась на спинку сиденья. Что ж, по крайней мере во время

этого путешествия она поняла одну важную

вещь: такой, какая она есть, ее сделали не обстоятельства, а собственное

нежелание и неспособность рисковать.

"Джек - тот, кто тебе нужен".

Она отогнала эту мысль.

"Вы созданы друг для друга".

Эту мысль она отогнала еще более решительно.

Эбби увидела, что они уже недалеко от аэропорта, и твердо решила: как только

окажется в салоне бизнес-класса, возьмет

последний выпуск "Юридического вестника" и, как только стюардессы разнесут

напитки, даст волю слезам.

Но ни в коем случае не раньше.

- Люкс уже сдан, - сказала Молли, изучая лежавшую перед ней книгу

регистрации, в которую с другой стороны

заглядывал Джек. - Вчера вечером в него въехала молодая пара. Очень симпатичная.

- А что осталось?

Срок его пребывания в пансионе кончался сегодня, после обеда он предполагал

вылететь в Нью-Йорк, но чувствовал, что

не может уехать. Пока не может. Надо, надо подождать: вдруг Эбби передумает?

Слабая надежда, но единственная, какая у

него осталась.

- Не так уж много. Вы ведь должны сегодня освободить "Садовую комнату",

поэтому она сдана, и единственное, что я

могу предложить... - Молли провела пальцем по странице сверху вниз и задержалась

на пустой строчке. - "Воронье

гнездо".

- "Воронье гнездо"?

- Это на самом верху. Маленький, но уютный номер для двоих, оттуда

открывается чудесный вид на горы. - Она

нахмурилась. - Конечно, в этом тумане вы мало что увидите. - Молли тут же

просияла: - Может быть, рейс отложат?

Дайте ей еще немного времени подумать.

- Надеюсь.

Он твердо решил не ехать вслед за Эбби. Джек не мог этого сделать после того,

что она написала ему. В душе Эбби

происходила серьезная внутренняя борьба, и Джек не имел права принимать решение

за нее. Женщина должна решить сама.

Эбби необходимо поверить в то, что она поступает правильно, иначе ее дальнейшая

жизнь будет отравлена сомнениями.

- Вы рассказали ей о вывеске?

Джек вздохнул:

- Это было бы несколько преждевременно с моей стороны, вы не находите? Нет, я

ничего не сказал.

Молли покачала головой:

- Не знаю, изменило бы это что-нибудь. У каждого из нас свои демоны. Не

думаю, что дело в вас, Джек.

Он понял, что хозяйка пансиона пытается утешить его, и был тронут.

- Спасибо, Молли. Я никогда этого не забуду.

Эбби очень быстро добралась до выхода на посадку и только здесь узнала, что

все рейсы откладываются из-за густого

тумана. Хорошо, если возобновятся к обеду. Не испытав никакой радости от

подобного сообщения, она проследовала в бар,

заказала содовую воду для себя и хот-дог для Йоды.

Чихуахуа презрительно взглянула на нее из-за решетки и проигнорировала обычно

столь любимое лакомство. Эбби

поняла, что ее ожидает долгий скулеж и тяжелые вздохи демонстративно

отвернувшейся Йоды.

- Ну ладно, - шепнула она собачке, - наверное, это действительно похоже на

взятку. Но ты должна понять, что иначе я

поступить не могла. Я же не авантюристка. Я всегда боюсь, Йода, всегда.