Я пришел убить хорвата - Николай Стародымов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В одном уверен: здесь, среди моих парней, его здорово не хватает. Он бы сумел наладить организацию досуга, которого тут оказалось больше, чем требуется.
— Надо как-то занять людей, — сказал я наконец главную мысль, которая давно вертелась у меня в голове, да только никак не могла уложиться в четкие формулировки. — А то они у нас от безделья скоро стреляться начнут.
— Как стреляться? — опешил Ромка.
— Ну, как? Не застреливаться, конечно, а стреляться между собой. Дуэли устраивать.
Судя по реакции, Хопёр об этом не задумывался.
— А что ты предлагаешь?
Если б я знал! Моего замполита этому специально учили, лекции всякие читали. А у меня в училище на всю партийно-политическую и культурно-досуговую работу всего-то и было: парочка десятков часов на весь курс обучения. Мы этому предмету и внимания особого не уделяли — так, спихнуть бы поскорее, да и дело с концом.
— Я и сам не знаю, — признался откровенно. — Надо какие-то лекции, вернее, беседы проводить, какие-то политинформации… Вот что в мире, за пределами нашей казармы, творится, ты знаешь?
Ромка не знал.
И от этого неожиданно взъярился:
— А мне по барабану, что в мире творится. Меня интересует, почему ООНовцы тут занимают сторону хорватов и мусульман, почему весь мир помогает только нашим врагам, откуда у мусликов столько денег для оплаты наемников, почему у них все вооружение новенькое, а у нас нет средств для закупки…
Сзади зависла тишина. Вопросы, которые задавал Ромка, волновали всех. То, что происходит вселенское предательство по отношению к сербам, было очевидно.
— Вот потому нам и нужно подумать о том, чтобы организовать информирование людей о том, что происходит в мире, — негромко заметил я.
Сзади певуче, с громким пружинным скрипом, распахнулась дверь.
— Беспросветный! — раздался голос. — На выход!
Странно, кому бы это я мог понадобиться? Поднявшись, я слегка ткнул сжатым кулаком Ромку в плечо.
— Ты подумай, есаул, над тем, что я сказал. Сам же знаешь: когда собаке делать нечего, она ложится и свое хозяйство вылизывает. А человеку туда не дотянуться, так что ему другие занятия, для ума, нужны. Ты согласен?
Ромке шутка понравилась. Он довольно хохотнул и ответил, обнажив стальные боковые зубы:
— Конечно, согласен…
2Я пересек большую комнату, где располагался отряд, и вышел в коридор. Наш отряд с самого начала, с прибытия, располагался в помещении турбазы, кое-как, по-солдатски хозяйственно и по-солдатски же не слишком аккуратно, переоборудованной под казарму. Мы тут проживаем уже не первые. С одной стороны, это неплохо. Во всяком случае, патронов тут всюду было, когда мы приехали, — прорва; как говорится, стреляй не хочу. Вот и стреляли и продолжают стрелять! Стены изрешечены пулевыми отметинами, будто тут тренировались штурмовать рейхстаг или дворец Амина. Между тем реальных боев, насколько я знаю, тут не было. Так, от нечего делать пуляли. Благо, хоть жертв пока, тьфу-тьфу-тьфу, не было.
В коридоре стоял, поджидая меня, Ленька Кочерга. Грязный весь, такой закопченный, что даже татуировки на руке не видно, длинный, нескладный, с автоматом… Глядит на меня и зубы скалит. Зубы белые, блестящие, особенно на фоне неумытого лица.
— Салют, капитан! — увидев меня, Ленька растягивает губы еще шире.
— Здравствуй, Леня! — Я протягиваю ему руку. — Чего тебе?
Тут только до меня доходит, что Кочерга должен быть на положае.
— Как ты тут оказался?
— Ребята специально за тобой прислали.
Ничего не понимаю. Это же не ближний свет — с положая до турбазы добираться! У них там машины нет, значит, он пешедралом добирался!
— Да что стряслось-то?
Ленька всегда подвижный, весь дерганный какой-то, его тело и секунды не может оставаться в покое. А тут вообще чуть не приплясывает от нетерпения. И улыбка на весь частокол довольно прореженных стоматологами (как в белых халатах с бормашинами в стерильных кабинетах, так и в удобных курточках с кастетами в темных переулках) зубов…
Что же там стряслось? Кочерга сюда попал своеобразно… Впрочем, сюда вообще все попадают своеобразно, сюда двух одинаковых путей просто не существует… Он родом из небольшого захолустного городка с каким-то известным историческим названием — не то Мещерска, не то Белозерска, а может Мценска… Не помню точно. Да это и неважно. Дважды отсидел, оба раза не то за драку, не то за мелкое хулиганство. Вернулся второй раз домой, а делать-то там нечего. Предприятий и раньше было немного, а теперь и те вообще стоят. Родители и сами едва концы с концами сводят. Девушка, с которой встречался и из-за которой в первый раз в «зону» загремел, что-то сотворив по пьяному делу, давно уже замужем, ребенка родила… Зато дружки старые встретили как родного — как же: две «ходки», едва ли не общепризнанный «авторитет» районного масштаба… Однако в третий раз идти в «зону» Леньке не хотелось, ехать некуда и не к кому, попытался завербоваться в армию, по контракту, в Таджикистан или в Приднестровье — из-за биографии не взяли… Так и оказался он здесь.
Ко мне Кочерга относился с благоговением. Видел едва ли не образец для подражания. Потому что я тоже сидел, причем, сидел долго, по «мокрой» статье, а после этого пренебрег вполне реальной возможностью прочно укорениться в преступном мире. Оказалось, что у нас с ним имеется общий знакомый — мир тесен, а мир «зон» еще теснее. Некий случайно получивший срок интеллигент по кличке Поэт, которого я взял под свое покровительство, впоследствии был переведен в «зону», где мотал второй срок Кочерга… Так вот и вышло, что Ленька не только меня давно заочно знал, но и заочно же уважал. В первую очередь, понятно, за тот случай, о котором ему поведал Поэт…
Ну да ладно, что-то меня сегодня все на воспоминания тянет. Наверное, старею. Или, говорят, перед скорой смертью на войне у людей такое часто случается.
Впрочем, мысль о смерти давно уже меня совершенно не пугала, даже не беспокоила. Главное — чтоб не увечье, вот это страшно.
— Так что случилось?
Ленька улыбался. Пританцовывал. Подмигивал.
— Иди проси у сербов машину, поехали на положай, — тянул меня за рукав.
Мне это надоело.
— Слушай, Ленька, я с места не сойду, пока ты не объяснишь, куда ты меня тянешь.
Реакция Кочерги была совсем неожиданной. Он весело рассмеялся, подмигивая одновременно обоими глазами.
— Смех без причины — признак дурачины, — сообщил я. — Что тебя так веселит?
— Представляю, как ты побежишь, когда узнаешь, почему я за тобой пришел.
Что за новости?
— Да что случилось?
Ленька постарался сдержать себя, даже дергаться и хихикать перестал. Только грязная кожа возле глаз все собиралась в смешливые морщинки.
— Слушай, Беспросветный… Константин Васильевич… Ну не спрашивай у меня ничего, ладно? Просто поехали — и все. Не пошел бы я пешком в такую даль, чтобы тебя из-за пустяка звать. Или чтобы тебя разыграть. Ведь правда?.. Даже первого апреля не пошел бы…
Конечно, правда. По большому счету, уйдя с положая, Ленька совершил преступление. И ради чего? Ведь и в самом деле не ради розыгрыша.
— Ладно, — решил я. — Поехали. Но только, Леонид, гляди: если это шутка…
— Никакой шутки, капитан! — заверил Ленька и опять весело, в предвкушении чего-то любопытного задергался по-новой. Не скрываю: он меня заинтриговал. — Ладно, жди!
Вернувшись в комнату, я прошел в свой угол, подхватил автомат, проверил магазин. Надел самодельную «разгрузку» — безрукавку с кармашками для боеприпасов, начал рассовывать по местам запасные рожки и гранаты. Отметил про себя, что Ромка Хопёр в углу о чем-то беседует с нашим отрядным писателем.
Есть у нас такой. Даже не так, появляются у нас такие вот иногда, писатели. Приедет, сходит с нами куда-нибудь раз-другой, потом исчезает. А там глядишь, такое появляется в газетах да журналах, что просто диву даешься, как можно писать подобное про людей, с которыми ракию пил, закусывая невкусными западными консервами и опасности делил.
Вот и этот — сидит в углу и все пишет чего-то. Или слушает. Или расспрашивает ребят о том, как они сюда попали… Еще неизвестно, что он пишет. Мы-то особенно не скрываем, кто откуда приехал, чем до армии занимался… А он, писатель наш, все на ус мотает. Может, это уже сейчас досье собирается на участников добровольческого движения в поддержку сербов.
— Ты куда, Беспросветный?
Спросил Сашка Слобода. Он накануне только просился, чтобы я его взял как-нибудь с собой на задание. Я уклонился от ответа, не сказал ни да, ни нет. Не то, чтобы против него что-то имел — просто по-моему, от добра добра не стоит искать. Если уж у нас с Радомиром такой тандем удачный сложился, чего же его менять?
— Вызывают, — нехотя ответил я, не уточняя, кто вызывает и куда.