Не отпускай мою руку, ангел мой. Апокалипсис любви - A. Ayskur

Он резко повернулся к ней и яростно, с дрожью в голосе, от чувств, переполнявших его, заговорил:

— Неужели ты не видела, что я только о ней думал всегда?! Каждую минуту, каждую секунду. Я ведь только благодаря ей выжил там. Потому что она не испугалась, приехала ко мне, подвергала свою жизнь опасности, но не боялась ничего. Я у нее был первым, она отдала себя всю мне, без сожаления с радостью и любовью. Тебе никогда не понять, как мы лежали в этой страшной комнате с толстыми решетками и плакали, и мечтали о том как мы будем вместе. А потом я ее оттолкнул, жестоко и зло. И ты еще добавила, влила в нее яд сомнений, придуманными сказками о нашей любви. Как ей было все это пережить? Но ее любовь была такой большой, что она все простила мне. И ты этого не можешь пережить. С чего ты вообще взяла, что я буду с тобой? Я точно знаю, что ничего у нас не было. Я когда пьяный, отключаюсь и ничего не могу делать. Просто становлюсь бревном, — резко закончил он.

И спустя мгновение добавил, как уже о решенном:

— Хватит уже врать и мечтать. Я тебе давно сказал: живи своей жизнью, создай семью. Сколько возможностей ты упустила? Ты же красивая, умная, верная баба. Но безбашенная. Ты не задумываясь погубила столько жизней из-за своей глупой прихоти. Ни один мужик не стоит этого, поверь мне. И я тебе скажу еще одну вещь: «Даже если бы не было Лийки, я бы на тебе никогда не женился. Ты просто не в моем вкусе».

Этого Валька не смогла перенести. Она зарыдала, не прячась и не стесняясь того, что сейчас выглядит совсем неподобающе.

— За что ты так со мной? — закричала она вдруг. — Я же за тебя хоть в огонь, хоть в.. — она никак не могла вспомнить слово, — хоть куда. Позвал меня сюда, я без слов поехала. И столько лет рядом, каждый день ждала, что посмотришь, придешь, была как верная собака, которая ждет что хозяин погладит. А ты, ты! Ты не человек, а холодная машина. Не зря ты попал в тюрьму, чуть Гогу не убил из-за этой, которая никогда тебя не ценила. Пошла с первым попавшим, ни секунды не задумываясь.

Рава молча смотрел на нее, словно не слышал ее слов. А ведь она специально говорила о самом больном, о Лийке, показывая ее в самом непристойном свете, чтобы он очнулся, увидел ее чувства, ее любовь. Но взглянув в его глаза она вдруг увидела там лед и ничего кроме льда. Полное безразличие. Она также внезапно замолчала и сникла. Она поняла все. Никогда он не будет ее. Все оказалось всего лишь иллюзией. Ее пустой мечтой о несбыточном. Но она не хотела сдаваться.

— Равочка, — подбежала к нему обняла и стала его неистово целовать, не видя как он брезгливо от нее отклоняется. Она была как сумасшедшая.

— Равочка, мне ничего не надо от тебя. Не надо на мне жениться, просто приходи иногда ко мне, просто иногда люби меня. Я готова на все, только чтобы ты меня не бросал. Я не смогу без тебя жить, не видя тебя хоть один час, один день. Не гони меня, просто я буду рядом, как прежде. Просто смотреть на тебя издалека, слушать тебя, смеяться с тобой как раньше. Вспомни как мы начинали с тобой этот бизнес, когда у нас ничего не было кроме одной комнаты. Как мы несколько дней спали на раскладушках разделяемые одним столом.

Он вдруг очнулся при этих словах и снова попытался ее образумить:

— Ну вот видишь, мы спали в одной комнате и я к тебе ни разу не подошел. А ведь ты меня знаешь, какой я был в юности казанова…

— Ты просто уставал сильно, — ухватилась за его слова, как за спасительную соломинку, Валька, — ты работал много, плохо питался.

Она просто не соображала, что говорила и не заметила, что взгляд ее любимого человека снова стал безразличным.

А она все пыталась поймать его взгляд, и увидеть его ласковые и насмешливые, как прежде глаза. Но они были пусты, он наконец оторвал от себя ее руки и посадил на кресло.

— Очнись, подруга. Я хочу вернуть Лию. Никто и никогда не разобьет нашу семью. И я готов на коленях просить у нее прощения. За все что натворил. А ты живи дальше со своей совестью и больше не появляйся в моей жизни. Прощай.

Она попыталась что-то сказать, но он остановил ее жестом. И покачал головой.

— Ни слова больше. Спасибо тебе за все и прости меня, может быть я действительно виноват перед тобой.

И он медленным шагом пошел к выходу. Валька осталась сидеть, тупо глядя перед собой. Услышала как хлопнула входная дверь и все стихло.

— Ну вот и все. Конец всему в ее жизни. Как это могло случиться?

Впервые она не винила ни в чем Лийку. Она думала только о том, что сделала в жизни что-то очень плохое, что потеряла себя как личность. Но вспомнив лицо Равы, снова ощутила страшную боль. Это была боль несбывшихся надежд, потери и пустоты внутри. Но вопреки всему она продолжала не верить случившемуся, и начала просить бога о несбыточном. «Пусть он вернется, боженька. Я изменюсь, я обещаю. Сейчас я начну считать до десяти и он вернется».

В дверь позвонили.

Как на крыльях Валька рванулась туда. Конечно в дверях стоял он, это был бы не Рава, если бы он бросил ее вот так одну.

— Ты же знаешь, что я не могу тебя оставить после стольких лет дружбы, — заговорил он пряча от нее глаза. — Но ты должна дать слово, что больше никогда никому не причинишь зла. И трогать мою Лийку не будешь.

Он наконец взглянул на нее и увидев ее счастливое лицо, залитое слезами, смягчился.

— Можешь мне иногда звонить, но только по делу. Видеться мы больше не будем и работать тоже. Я оставлю тебе наше дело, а сам займусь другим, давно уже собирался. Вот теперь все.

Не прощаясь, он повернулся и ушел. Валька смотрела ему вслед и загадочно улыбалась.

Глава 17. Насмешка судьбы

Лия огорченно закрыла телефон. Разговор с сыном снова не получился. Неожиданно подкатила тошнота. В последнее время это стало происходить периодически по утрам. Надо сходить к врачу, проверить желудок.