Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы - Светлана Анатольевна Бурлак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У людей, владеющих двумя языками, роль полушарий может различаться в зависимости от того, выучен ли второй язык в школе (или т. п.) или материнским методом, т. е. как родной{179}. Вообще, у тех, кто владеет двумя (или более) языками, объем серого и белого вещества в связанных с речью участках мозга больше, чем у тех, кто говорит лишь на одном языке, а уровень связанности этих участков между собой выше; при выполнении заданий на родном языке и на иностранном картина распределения активности в мозге различается{180}. Как показало одно из недавних исследований, даже в тех случаях, когда задействуются одни и те же зоны мозга, в выполнении заданий на разных языках участвуют разные нейроны{181}. Интересно, что, чем раньше выучен язык, тем меньше мозговые затраты на выполнение заданий, связанных с произношением и грамматикой, тогда как мозговая активность при выполнении заданий, основанных на знании слов, в большей степени зависит не от возраста, в котором человек овладевал данным языком, а от того, насколько хорошо он им владеет: чем лучше человек знает язык, тем больше картина мозговой активности похожа на ту, что получается при работе с родным языком{183}.
В мозге имеется несколько зон, связанных с семантической и событийной памятью (без них язык не мог бы ни сформироваться, ни нормально функционировать), да и в работе грамматики принимают участие различные взаимодействующие друг с другом отделы мозга (не только зона Брока){184}.
Кроме того, полноценное функционирование языка невозможно без целого ряда подкорковых структур, таких, например, как мозжечок, гиппокамп или базальные ядра (называемые также базальными ганглиями — от англ. basal ganglia){185}.
Так, «стимуляция хвостатого ядра во время нейрохирургической операции нарушает речевой контакт с больным: если больной что-то говорил, то он замолкает, а после прекращения раздражения не помнит, что к нему обращались»{186}. Повреждение бледного шара вызывает у людей в числе прочего монотонность речи{187}. Мозжечок участвует в подборе словесных ассоциаций (например, усиление его активности отмечается при выполнении задач типа «быстро подобрать подходящий глагол к существительному»){188}, что играет большую роль для понимания речи; он же работает при речепроизводстве (в случае поражения мозжечка беглость речи снижается{189}). Усиление продуцируемых гиппокампом тета-ритмов[25] увеличивает скорость распознавания слов, предсказываемых контекстом, что делает распознавание речи более быстрым и эффективным{190}. И это еще далеко не все участки мозга, которые так или иначе задействованы в обеспечении речевой деятельности.
Чрезвычайно существенно, что очень многие нейроны не обладают жестко заданной врожденной функцией, и в ходе прижизненного опыта происходит их специализация. Она может быть очень узкой, когда нейрон реагирует только на какой-то точечный элемент опыта, например, как установили Родриго Кирога и его коллеги, на Билла Клинтона или на американскую киноактрису Хэлли Берри (один из нейронов больного эпилепсией, в который был вставлен электрод, реагировал на любое изображение Хэлли Берри: любого размера, в любом ракурсе, в любой одежде — даже в маске, если испытуемый знал, что это именно она, — и даже на написанные слова «Halle Berry»{191}[26]). Еще в 1990-е гг. в эксперименте отечественного нейрофизиолога Вячеслава Борисовича Швыркова электроды, вставленные в мозг кролика (и регистрируемые во время его поведения), позволили выделить нейрон, который выдавал реакцию только «при определенной ориентации головы кролика: „правый глаз к середине задней стенки экспериментальной камеры“»{192}, а также другие подобные нейроны.
Вероятно, именно процессы специализации нейронов после рождения обусловливают тот факт, что с разными языками — даже в одних и тех же отделах мозга — работают разные нейроны. Для языков, имеющих письменность, очень важной специализацией такого рода является формирование у грамотных людей зоны визуального распознавания написанных слов (называемой областью визуальной словоформы — от англ. visual word form area). Располагается она обычно в левом полушарии (у правшей) в области угловой (ангулярной) и супрамаргинальной извилин, а также в так называемой базальной височной речевой области{193} (см. рис. 2.4) — в случае поражения этих отделов возникает оптико-мнестическая афазия. При этом важно не только то, чтобы эти области были сформированы, но и их «включение в функциональную интеграцию со вторичными зрительными и слуховыми зонами, в том числе височно-теменно-затылочной области левого полушария»{194}.
Вероятно, на любой элемент нашего опыта, на что угодно, что мы способны отличить от всего другого, — в том числе на любое слово, любую морфему, любую фонему[27] (и даже на некоторые предложения — те, которые мы помним и распознаем целиком) — существует специализированный нейрон (и далеко не один). При этом, если какие-то элементы опыта часто встречаются совместно, нейроны, специализированные к ним, многократно активируются одновременно и в результате формируют ансамбль. Например, когда мы произносим то или иное слово, возбуждаются не только те отделы коры, которые ответственны за движения органов речи, но и те, которые участвуют в распознавании этого слова на слух, — а кроме того, те нейроны, которые связаны с соответствующими элементами нашего жизненного опыта. Как отмечает американский нейрофизиолог Уильям Кэлвин, в коре больших полушарий связаны между собой самые разные стороны восприятия одного и того же объекта: его внешний вид, запах и вкус (если он их имеет), звуки, называющие этот объект, звуки, производимые этим объектом (если он производит звуки), ощущение этого объекта в руке (если его можно взять в руку), представление о манипуляциях с ним и т. д. — словом, все то, что позволяет нам, видя (слыша, обоняя, осязая) этот объект, понимать, чего от него можно ожидать, что с ним можно (или даже нужно) делать, а чего нельзя{196}.
Следствием взаимодействия нейронов, «хранящих» отдельные составляющие существующего в мозге образа каждого понятия, является возможность установления ассоциативных связей между отдельными языковыми знаками. Как показывают эксперименты{197}, если сформировать у человека определенную реакцию на то или иное слово (скажем, на слово скрипка), то подобную реакцию он будет демонстрировать и на слова, похожие по
