Люди, Лодки, Море Александра Покровского - Александр Покровский

Конечно, мы с Вами свои. Если и болит у нас, то одно и тоже.

Я написал историю "72 метра" за 9 месяцев до "Курска". Там у меня лодка тонет и до поверхности 72 метра, и люди ныряют из отсека в отсек, от одной воздушной подушки к другой, и я нырял вместе с ними, отфыркивался, отплевывался, вычислял в уме, сколько надо пронырнуть и где она может быть — эта проклятая воздушная подушка.

Когда это случилось с "Курском", я был на даче.

Несколько суток я бегал по квартире, телевизор молотил всякую чушь, а я бредил: "Так, ребята, спокойно, все хорошо. Сейчас будем выбираться", — это я про корму. То, что в носу живых нет, было очевидно.

"Сперва водолазов! Где у нас водолазы, глубина-то смешная? Значит, водолазы, и немедленно установить, в каком отсеке они сидят. Это должно быть через корпус слышно. Разговоры будут слышны. И потом они стучат. Конечно, стучат. Надо найти кингстоны. И по ним звуки хорошо будут уходить в воду. Без паники. Это не сложно. Да! У них же там темно. Фонари! Аварийные фонари. По два на отсек, питания хватит на 48 часов. Подъэкономят — и на неделю… Пожары! У них там были пожары: электрощиты наверняка сорвало и КЗ по всем отсекам. Но возгорания локальные. Значит, СО. Спасаемся от СО. Так, думаем: если стучат, значит, СО не в смертельных концентрациях, когда одного вдоха достаточно. Живы. А раз живы, дело поправимо. Надо найти регенерацию и стащить ее в один отсек. Теперь внимание — чтоб убрать СО из воздуха, надо делать так: вскрыть как можно больше банок с регенерацией и развесить пластины по отсеку. В пустой банке оставить парочку пластин, каждому взять по банке и, наклонившись в нее рожей, дышать. Столько, сколько надо. Да! там есть переносные приборы ГА. Замерить концентрацию СО. С этим решили. Теперь холод в отсеке. Пока не остыл реактор, в смежном с ним отсеке где-то сутки будет тепло. Потом надо искать водолазные свитера. А если не найдут? Тогда только гидрокостюмы. В резине кожа не дышит, и температура тела повысится. Еда. Аварийный запас весь сюда. Должны быть сухари. Вода. Цистерны питательной под рукой, продержатся. А если будет поступать вода? Значит, все наверх в воздушные подушки. А если попробовать выйти через кормовой люк? Рискованно. Без водолазов никак. Кормовой люк и в обычной-то жизни еле отдается, а тут и вовсе беда. Главное, людей занять. Расписать вахты: кто стучит, кто замеряет СО, кто следит за уровнем воды в отсеке. Не страшно. Где же водолазы? Люк лучше не отдраивать. Резать. Это можно определить. Где эти проклятые конструкторы? Они должны сказать, где и как резать. И потом, ребята из отсеков помогут. Резать отверстия сбоку и входить в отсек по-мокрому. Они все равно останутся в воздушной подушке…"

Через двое суток я понял, что они только имитируют спасательную операцию. Понял: убирают свидетелей. Пошел и напился.

Выпил много, хмель не брал.

Вчера у меня брали интервью. Им понравилось то, что я когда-то написал о промышленности — что в лодке при строительстве уже заложена целая сеть мелких недоработок, которые, как реки подземные, соединены и только ждут своего часа, чтоб сложить схему гибели корабля. Для этого и нужны люди в качестве бродячего запала.

Спросили, что я думаю о строительстве лодок вообще. Я им сказал, что я вообще не думаю. Думать надо тогда, когда ты задачу формируешь: зачем тебе лодки, для чего они нужны. Вот смотрю я, например, на такие громадины, как "Акула" или "Антей", и никак не избавиться от мысли, что передо мной родственники того торпедного аппарата на одну гигантскую торпеду, которая призвана была весь Нью-Йорк с причала разнести. Труба от него до сих пор в Северодвинске на берегу валяется и напоминает футляр для трамвая. Не лодки, а острова. Обнаруживаются они быстро. Топятся на выходе из собственной базы. Скрытый вывод их на боевое дежурство маловероятен. И получается, что не лодка под стратегию, а стратегия под лодку. Мне милее всего лодка типа "Пираньи": тихо прилепились ко всему, что движется, пришли куда надо, что надо напортили и уползли. Экипажа почти нет, вооружения до хрена, боевые пловцы — то бишь, решаю любые задачи. Мир-то маленький, чего его баллистическими ракетами портить. Нет, конечно, эти "плавдуры" нужны, но не более чем для отвлечения внимания. Самые рабочие, на мой взгляд, "Пираньи". Все же повторяется. Все по циклу. На мой взгляд, сейчас цикл малых и сверхмалых лодок. На них даже баллистическую ракету можно разместить, было бы желание. Только это будет небольшая ракета, а вреда она нанесет, как большая. По поводу вреда природе тоже можно долго спорить, но этот вред, на сегодня, мне представляется очень локальным. Например, разом запереть весь вражий флот во всех базах. С помощью боевых пловцов. Ставлю везде мины пластиковые с ЯБП размером с кулачок пионерки и… пора предъявлять ультиматум. Мне по душе войны, похожие на шахматные партии: вам, ребята, мат в три хода. Конечно, для отвлечения внимания нужны маневры, походы, красивые мускулы. Походили, потерлись борт о борт, побряцали, а потом… бах!.. и поставили мат совсем в другом месте.

Правда, фантастика?

Пришел к Коле. Он меня встретил на пороге словами: "Послушай: "А. стал рано седеть, и потому первые седые волосы его не расстроили", — это Лидия Яковлевна (Гинзбург). И таких ляпов у нее много. Как это: он "стал рано седеть" и потому "первые седые волосы его не расстроили"?

Я сказал: "Там опечатка. Надо: "он стал рано сИдеть", и тогда все верно".

…Мне понравилось интервью с одной немецкой журналисткой. Сначала она заставила меня прочитать рассказ "Ты да я" и записала его на магнитофон (он есть в "Коте"), а потом попросила отвечать на вопросы как-то необычно. Например: "Что вы думаете об облаках?" — "Я о них не думаю. Мы друг другу не мешаем". — "Как вам кажется, вода мокрая?" — "Только если она капает на подушку". — "Гуси умные?" — "Точно таким же вопросом они задаются насчет нас". — "Счастье — оно безмозглое?" — "Иначе б не было счастьем". — "А если уши холодные?" — "Это к весне". — "Когда вы разбогатеете?" — "Завтра". — "Почему? " — "Сегодня уже не успею". — "Вы собой довольны?" — "Всегда" — "Объясните". — "Это необъяснимо". — "Что вы любите?" — "Я люблю все". — "Все твердое или все жидкое?" — "Лучше газообразное". — "Почему?" — "Везде влезет". — "Что такое "кукиш"? — "Минимум, на который всегда можно рассчитывать". — "Вы любите джунгли?" — "Да". — "Почему?" — "Я там никогда не был". — "Чего хочется каждый день?" — "Любимых запахов". — "Какие они?" — "Зеленые"…

Она записывала часа полтора. Отвечать надо было быстро, не задумываясь. Это было похоже на игру: за минимальное время надо ответить на максимум вопросов. Если б кто-нибудь придумал такую телеигру, я, наверное, ее бы смотрел.

Продолжение интервью: "Как вы относитесь к перьям? " — "Если они не во рту, хорошо". — "Человеку нужны крылья?" — "Нет. Он и так редко думает". — "Вам нравится мягкое?" — "Если только не очень пахучее".

"Вы спорите с властью?" — "У меня хватает ума". — "У вас есть точка зрения?" — "Нет. Из-за широты взглядов".

"Как вы относитесь…" — "Я не отношусь, относит меня". — "Вы любите?" — "Нет, но допускаю". — "С вами можно договориться?" — "Почти всегда". — "Вас интересует, о чем?" — "Почти никогда". — "Вы пробуете воду ногой, прежде чем войти в нее?" — "Я пробую рукой". — "Почему?" — "Я хотел сказать, носом, но передумал".

"Ветер, солнце, песок — о чем вы подумали?" — "О лопате". — "А я — об отдыхе". — "Это после лопаты". — "Вам нравится спать?" — "Больше, чем жить". — "Если я скажу: 22?.." — "Лучше пораньше".

Все уходит. Уйдет и "Курск". Тогда все верили в спасение. Потому что очень хотели верить. А чиновники нехотя, через силу, будто их подпихивают, занимались сначала оттягиванием, а потом и той ерундой, которая получила у нас название "спасательная операция".

Лодки гибли и прежде. Люди замерзали в воде десятками. Люди переоблучались, взрывались, тонули, горели заживо.

Но об этом не знала страна. Это не было позором на весь мир. Это был такой небольшой внутриведомственный позор, который все "ответственные" благополучно переживали. Конечно! Конечно, были смотры, осмотры, решения, постановления, обращения. И промышленность привлекалась к разбирательствам.

Но! Проходило время, и все повторялось. Опять — взрывы, пожары, гибель людей.

Ради чего существует флот? Ради… а вот тут поставьте задачу. Или мы угрожаем, или возим ракеты, или у нас на мушке авианосцы, или целые города. Ради чего? Под задачу (стратегию, тактику) делается оружие.

Оно не делается просто так.

А если задача не война, а обслуживание мифа? Если надо попугать, чтоб нам чего-то дали? Не выкинули нас на обочину, где, может быть, самое нам место?

Если такая задача, то и лодки делаются "самые огромные", "самые титановые", "самые глубоководные и быстроходные".