Такая коварная женская дружба - Максим Чернюк

— Очуметь, как клёво!

— Ахахаха, — засмеялась Яра. — Веня тоже был покорён моим новым образом!

— Не сомневаюсь, — произнесла Стася. — Кстати, а где он?

— Он не захотел прийти. Его… Его раздражает толпа, — придумала на ходу отмазку Брикина.

— Ясно. Жаль, а мы его ждали. Ты сообщила ему о беременности? — спросила Стася.

— Ага.

— И как он отреагировал?

— Необычно. Сначала тупо пялился на стену, а после издал победоносный крик и, схватив меня, раскрутил как юлу!

— Славно!

Я уже хотела рассказать про Анфису, но заиграла тихая музыка, и все приглашённые на показ люди строем побрели к своим местам. Мы присоединились к ним.

Я сидела около подиума, в первом ряду. Место хоть и для V.I.P-персон, но не очень идеальное. Чуть не под самым ухом гремит музыка, ноги чуть не упираются в «язык», а если немного опуститься, сидя на мягком кресле, можно с лёгкостью заглянуть под юбку манекенщице. Не удивительно, что возле меня и напротив восседают в основном одни представители сильного пола.

Показ начался с безбашенной, на мой взгляд, коллекции. Модели щеголяли в нарядах из прозрачных тканей, на их шеях висели ожерелья из сладких леденцов, а на руках болтались браслеты из капусты брокколи. Я выпала в осадок.

Но такие аксессуары и одежда пришлись по вкусу гламурной публике, и модельера Коробкова осыпали не только бурными аплодисментами, но и букетами.

После ошеломляющей коллекции на «язык» вышли модели, рекламирующие свадебные наряды. Мне стало скучно и поэтому я принялась изучать гостей показа, изредка поглядывая на подиум.

— Ах, какой же он красавец! — вымолвил сидящий рядом Кочевников.

— Простите?! — изогнула бровь я. — Вы мне что-то сказали?

— Нет, нет. Это мысли вслух.

— А, ясно.

— Скажите, милая леди, вон тот парень, — палец Петра указал на стройного брюнета, — просто красавчик, не правда ли?

— Д-да, — ответила я, постаравшись не хлопнуться в обморок.

Кочевникову нравятся парни?

— Вы меня, видимо, не так поняли! — усмехнулся мужчина.

— Нет, отчего же. Вам нравится этот манекенщик. Ну и ладно! Мне то какая разница?

— Ха, не в том смысле нравится. Я натурал! А этот парень мой родной сын.

— Ааа, — потянула я. — Ясненько! — завершила я начавшийся диалог, вспомнив про Мартышку. Лучше буду сидеть тихо, если жизнь дорога.

Следующие десять минут мы просидели молча. Пётр с любовью смотрел на сына, а я корила себя за то, что пришла на показ, а не осталась дома.

Вскоре Кочевников спросил:

— Вы впервые на показе! Я прав?

— Да.

— Как вас зовут?

— Карина. Я подруга Стаси.

— Невесты Артура?

Я кивнула.

— Коробков — хороший малый с огромным профессиональным будущем! Меня, кстати, зовут Пётр.

«Знаю», — уже хотела ляпнуть я, но вовремя прикусила язык.

— Очень приятно.

Повисла минута молчания.

— Как вам местная публика?

— Пёстрая, — ответила я.

— Хахаха, — хохотнул бизнесмен. — Рябит в глазах?

— Очень!

Снова молчание.

— Карина, а что вы сегодня делаете вече… ночью? — спросил Кочевников, посмотрев на часы.

Я улыбнулась. Петру было чуть больше сорока. Приятной наружности, высокий, худой. Черты лица чуть угловатые, почти совершенны, чёрные волосы аккуратно подстрижены. Самым привлекательным в нём были глаза: ярко-голубые, они контрастировали с цветом волос и смуглой кожей. На нём были светлые джинсы, рубашка в сине-белую клетку и туфли из мягкой кожи.

— Буду сладко спать. Мне завтра на работу, — ответила я.

— А может сходим в ресторан?

— Хм, заманчивое предложение. Но я откажусь от него.

— Почему? Вы меня боитесь?

— Ни капельки, — ответила я. — Просто я не хочу по ресторанам с малознакомыми людьми.

— Это легко исправить!

— Как?

— Давайте ближе познакомимся!

— Ладно. Начинайте, — сказала я.

— Пётр, 43 года. Бизнесмен. Разведён. Есть сын, Аркадий. Содержу двух собак: Ромео и Джульетту. Люблю экстремальный отдых и старые кинофильмы. Продолжать?

— Достаточно! — улыбнулась я. — Теперь моя очередь. Ну что ж, Карина, 19 лет. Студентка-заочница и экономист в рекламном агентстве «Раскрутка». Не замужем. Детей пока нет. И животных тоже. Люблю читать книги и играть в шахматы.

— Замечательно, — похвалил Пётр. — Ну а сейчас я для тебя по-прежнему малознакомый?

— Уже нет.

— Значит ты согласна сходить со мной в ресторан?

Я призадумалась, взвешивая все «за» и «против».

— Ау, Карина! Ты здесь? — легко толкнул меня в плечо Кочевников.

— Здесь, здесь. Я просто думала.

— И что решила?

— Решила изменить свой первоначальный выбор и пойти с тобой в ресторан, — ответила я, перейдя на «ты».

— Славно!

Как только закончился показ и утих шквал аплодисментов, я подскочила к девчатам и изложила им всё.

— Ты с дуба рухнула? — визгнула Стася. — Это самоубийство! Анфиса тебя в порошок сотрёт! И нас заодно!

— Не парься, — отмахнулась я. — Всё будет в шоколаде.

— Ну-ну… Дай-то Бог, — сказала Стася и тяжело вздохнула. — Что мне подсказывает, что мы играем с огнём, девочки! И добром это не кончится!

12. Позор

В холодильнике мышь повесилась от дефицита съедобных продуктов. Я, печально вздохнув, захлопнула белую дверцу рефрижератора и с надеждой отыскать булочку заглянула в хлебницу… Пусто!

Да, жизнь без заботливой матери хоть и притягательное удовольствие, но отнюдь не самое лучшее. Ведь лишаясь надоедливой опеки, одновременно лишаешься и хлеба насущного.

Мои желудок жалобно заурчал. Я, чтобы хоть как-то утолить голод, сделала кружку приторно-сладкого чая и одним махом выпила отвратительное поило. Меня тут же передёрнуло, но, слава Богу, не вырвало.

— Гадство! Обязательно пройдусь сегодня по продовольственным магазинам! — поклялась я сама себе и пошла одеваться.

На дворе был конец октября, но ярко светило солнце, а небо радовало своей голубизной. Поэтому я надела светлую майку, вязанный длинный кардиган бардового цвета и белые джинсы. Надеюсь, штаны не сильно испачкаются за день. Я аккуратная. В моём гардеробе (хотите верьте, хотите нет) имеются вещи, которые я ношу со времён учёбы в девятом классе! Они до сих пор не поблекли и не растянулись.

Покрутившись около зеркала пару минут, я подмигнула своему отражению и потопала к выходу. Открывая дверь, я уронила папку, листы из которой сразу же разлетелись по всей прихожей.

— Балда! — оскорбила я себя и присела, чтобы собрать документы с пола.