Волшебное свечение Ладоги - Юлия Ефимова

перебила его Беата, – со всеми вашими высказываниями я согласна и даже польщена. Ваша жена вчера врала, когда говорила, что возвращалась с улицы и увидела силуэт собаки в проеме. Она просто его не могла заметить, зайдя с улицы. Собаку как силуэт в проеме было видно только из этого коридора. Выключите фонарик.

Микола потушил свет, и проем, в котором вчера кто-то повесил Дженни, стал виден как на ладони.

– Поэтому делаем вывод, что ваша жена возвращалась из бани, а не с ночной прогулки к озеру по причине бессонницы, как она нам всем вчера поведала. Только один вопрос: что она могла делать ночью в бане?

Неожиданное открытие, видимо, поставило Миколу в тупик, поэтому он честно ответил:

– Я не знаю, мы давно уже живем как чужие, ради ребенка.

Было такое ощущение, что сейчас он признался в этом не Беате, а самому себе. Что именно сейчас он в первый раз посмотрел правде в глаза.

– Ну, данное обстоятельство понятно, вы не поверите, но это видно со стороны невооруженным глазом, – они стояли в темном коридоре и завороженно смотрели в проем двери, освещаемый яркой луной. Обоим как-то не хотелось портить момент, было в нем что-то настоящее. – Именно это я пыталась вам сегодня сказать. Возможно, форма была выбрана неправильно, но содержание совершенно точное. Сохраняя семью ради ребенка, вы рушите психику самого ребенка. Она будет счастливее, проводя время с родителями по очереди, но улыбаясь. Поверьте мне. Когда мы с мужем разводились, то Тошке было всего два года, и мы оба думали, что он не понимает. Но однажды я заметила закономерность: когда муж уходил, по моим догадкам к любовнице, то у ребенка была жуткая истерика, которую невозможно было остановить. Позже я знала наверняка, куда и когда муж идет. Тошка был эдакой лакмусовой бумажкой, возможно чувствуя мою внутреннюю боль. Это трудно объяснить, но это на уровне внутренней энергетики. Дети чувствуют, когда их родители страдают.

– Я думаю, она уходит по ночам из комнаты для того, чтоб позвонить ему, – словно решившись, сказал Микола, – находит тихое место типа бани и разговаривает часы напролет. Дома она это делает обычно в ванной, включив душ или на балконе, а тут это очень неудобно.

– Почему она не уйдет? – спросила Беата.

Они по-прежнему стояли в этом неудобном коридоре, в темноте, словно только здесь можно было об этом говорить, словно этот коридор обещал им хранить все тайны.

– Наверное, он женат, не знаю, мы не говорим об этом. Уже второй год мы при дочке делаем вид, что семья, а наедине не перекидываемся даже парой слов, словно и так все понятно.

– Странно вот что, – сказала Беата, ей стало жаль Миколу, и она решила уйти от скользкой темы, – она была раздета, а в бане, вы говорите, жуть как холодно. Не сходится, не могла же она босиком и в тонкой кофточке там стоять.

Тишину нарушил треск, а на улице вспыхнул столб огня. Беата и Микола, как по команде, рванули к окну и тут же отпрянули. На улице горела елка, которую Жека вчера купил специально для празднования Нового года. Горела очень ярко и живо, словно на нее вылили канистру бензина, но поразило их не это. Сверху на макушку ели была надета свиная голова, и в языках пламени казалось, что она улыбается.

Глава 11

Надеюсь, это не ты…

– Надеюсь, это не ты? – спросила женщина, глядя в окно, у скрючившегося на кровати мужчины. Ответа не последовало, поэтому она продолжила: – Красиво горело.

Во дворе дымилась елка, которую впопыхах закидывал снегом прибежавший Жека.

– А старуха даже не вышла на шоу, не знаю, хорошо это или плохо. В любом случае кто-то хочет напугать ее, – продолжала рассуждать женщина, разговаривая с мужчиной, но создавалось впечатление, что она разговаривает сама с собой. – Ненавижу Новый год. Глупый праздник, хотя какой это праздник, просто обычная ночь, которая меняет один календарь на другой. Подарки, веселье, танцы и салюты – ты знаешь, в моем детстве этого не было. Отец считал это излишеством и плебейским занятием. Интеллигент, мать его, – выругалась рассказчица, видимо, в своем повествовании зашедшая очень далеко в глубь себя.

Повернувшись к собеседнику, она поняла, что он ее не слышит. Маленький мальчик, слабовольный и трусливый.

– Прекрати так себя вести, – ободряюще заговорила она, – вспомни, как мы с тобой встретились в ночном клубе. Я тогда подумала, что ты ангел, спустившийся с небес. Вспомни: мы с тобой решили, что это судьба и мы обязательно будем счастливы всю жизнь. Но не бывает у нищих счастья, не бывает. Это я тебе точно говорю, я знаю это не понаслышке, девочка, выросшая в нищей интеллигентной семье. Папаша, не имея возможности покупать своим детям подарки на Новый год, просто придумал теорию о том, что это не праздник, по его мнению решив этим проблему. Не пошел работать грузчиком, не пошел торговать на рынок, просто придумал новое правило – это не праздник вовсе. Я не хочу так, слышишь, не хочу, – почти кричала женщина, снова и снова переходя на шепот, – я хочу купаться зимой в море, в теплом море, летом дышать кристальным воздухом в горах. Я хочу, в конце концов, покупать хорошие подарки на Новый год своим детям, слышишь ты меня? Так что соберись, впереди у нас с тобой светлое будущее.

Мужчина на кровати не шелохнулся и, словно не слыша, что ему рассказывает собеседница, спросил:

– А если это все она?

– Зачем? – сразу поняв, о ком он говорит, спросила собеседница.

– Она актриса, у нее все – представление, – рассудил мужчина. – Знаешь, в детстве мы тоже всегда боялись Нового года, потому что она устраивала нам представления. Но не детские, а жуткие, зато очень технично подготовленные. То она умирала в двенадцать ночи, то ее похищали инопланетяне и требовали от нас выкуп, то она сходила с ума. Я каждый раз с ужасом ждал этого праздника. Но страшно было даже не само представление, страшно было потом, когда она начинала разбор. Кто и как среагировал на это, кто поверил, а кто нет, кто пожалел ее, а кто остался равнодушным. И ведь