Великий Преемник. Божественно Совершенная Судьба Выдающегося Товарища Ким Чен Ына - Анна Файфилд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В этом решении никто и не сомневался, – рассказал мне Тхэ спустя несколько лет в Сеуле. – В Северной Корее нам с малых лет долбят, что революция будет продолжаться в следующих поколениях».
До того момента даже относительно высокопоставленные чиновники вроде Тхэ не знали о семье вождя практически ничего. Бывая за границей, в Европе, Тхэ узнал, что дети Ким Чен Ира учатся в Швейцарии, но сколько этих детей и как их зовут, ему было неизвестно.
Простой же народ извещали медленно и не впрямую, едва ли не на подсознательном уровне, особенно обитателей «враждебных» северных областей, где самая тяжелая жизнь и нет доверия к режиму.
Началось все в 2009 г. с «Шагов», песни, которую повар-японец слышал в стенах монаршего дворца более чем за десять лет до этого. Теперь же и простые корейцы стали узнавать бодрую мелодию в духе советских маршей и припев «Трам-пам-пам, ух, шаги».
«Вообще-то было забавно петь ее хором», – рассказала мне Мина, молодая мать из северного пограничного города Хверён, с которой я встретилась возле ее нового дома на окраине Сеула. Песню о третьем поколении революции ей пришлось разучивать в соседском патруле, гражданской дружине в системе полицейского надзора в КНДР. «Шаги» зазвучали по радио и по телевизору, их пели в соседских патрулях и на собраниях партийных ячеек. Текст печатали в солдатских блокнотах. Граждане, отправленные зарабатывать валюту для режима за границу, тоже знакомились с этой песней на еженедельных политзанятиях. «Нам велели выучить ее и всё рассказывали, какой великий Товарищ Вождь, – поделился со мной другой бывший хверёнец, которого я назову "господин Кан". Пока не вырвался из тисков Ким Чен Ына, он зарабатывал наркоторговлей. – Мы знали, что он будет править после Ким Чен Ира, но ничего не знали о нем самом. Мы не имели представления, как он выглядит, не знали, сколько ему лет. Знали только, насколько он велик».
На юге тоже поняли значение этой песни. Некий аналитик из разведки, сидя в служебном кабинете в пригороде Сеула, мониторил эфир государственного северокорейского телеканала, Центрального телевидения. Там показывали Ким Чен Ира на каком-то загородном концерте, окруженного, как всегда, ближайшими помощниками, среди которых были его сестра со своим влиятельным мужем и шеф пропагандистского ведомства. В какой-то момент перед сценой появилось слово «Шаги», и хор запел эту песню. И тут аналитика осенило: вопрос о преемнике вождя решен[60]. О Ким Чен Ыне южнокорейская разведка не знала почти ничего. В 2009 г. сведения о нем были столь скудны, что разведчики даже имя его писали неправильно и могли лишь догадываться о том, сколько ему лет. «Все, что касается его, окутано тайной, – писала в те дни южнокорейская газета, – будь это внешность, дата рождения или род занятий».
ЦРУ, прослышав о назначении Ким Чен Ына, принялось обдумывать способы влияния на него. Зная, что оба юных Кима – большие поклонники Эрика Клэптона, агенты обратились к артисту с предложением сыграть концерт в Северной Корее. Клэптона убедить удалось, но дальше этого дело не двинулось. Еще разведчики обсуждали вариант с посредничеством какого-нибудь бывшего игрока «Чикаго буллз». Выбрали для этой миссии Денниса Родмана. Но и этот план не удался – во всяком случае не удался ЦРУ.
В самой Северной Корее проблемой мог стать возраст Ким Чен Ына. Общественные и политические отношения в обеих Кореях до сих пор замешены на конфуцианстве, где предполагается жесткая иерархия, в которой возраст приравнивается к авторитету. Ким Чен Ыну было всего 25 – для политической системы, где важные посты еще занимали 80-летние соратники его деда, – просто младенец.
Более того, о нем не существовало заранее подготовленного мифа. Ким Ир Сена режим превратил в легенду, раздув его военные подвиги, изобразив командиром партизанской армии, победителем японских захватчиков. Для Ким Чен Ира придумали легенду о яркой звезде и двойной радуге над Пэктусаном.
Ким Ир Сен четверть века потратил на укрепление своей власти, официально объявив себя абсолютным диктатором лишь в 1972 г., когда в стране приняли новую конституцию, предусматривающую фигуру «Верховного Вождя». Следующие 20 лет он мостил дорогу к этому титулу для сына.
В 1970-х гг. Ким Чен Ира стали продвигать по ступеням партийной иерархии, а с 1974 г. он стал первым кандидатом на роль преемника Ким Ир Сена. Официально миру объявили, что этот человек унаследует государственную власть в КНДР, в 1980 г. на VI съезде Трудовой партии Кореи. Так что к 1994 г., когда умер Ким Ир Сен, у режима было достаточно времени свыкнуться с тем, что место вождя займет его сын, уже достигший уважаемого возраста 52 лет, и «пэктусанская кровь» не пресечется.
А вот Ким Чен Ир не успел подготовить систему к воцарению своего сына, столь юного, что будь он любым другим северокорейским юношей, то еще отбывал бы воинскую повинность. Инсульт скорректировал календарь вождя, и тот дал команду ближнему кругу приступать к делу.
Начиная с 2009 г. Ким Чен Ын стремительно поднимается по ступеням военной и государственной иерархии, а могущественный Отдел пропаганды и агитации принимается строить вокруг него культ личности. В народ запускается термин «Товарищ Вождь», а в государственных медиа звучит тема «исторического перехода». И лишь после этой подготовки имя Ким Чен Ына стали называть вслух. Всюду развешивали плакаты, провозглашающие его продолжателем пэктусанского рода и «гордостью всей нации»[61].
Государственные издания именовали его «Восхитительным Товарищем» и «Молодым Генералом», «утренней звездой, сияющей над всем народом». Во все соединения Корейской народной армии разослали брошюры под названием «Материалы для разъяснения величия Уважаемого Товарища Генерала Ким Чен Ына». Среди перечисленных там великих деяний героя упоминается, например, то, что в возрасте трех лет он уже стрелял из винтовки и со 100 м попадал в лампочку. В другой версии этой истории ребенок Чен Ын за десять секунд попадает в цель десять раз. В восемь лет он будто бы не просто умел водить грузовик, но управлял им на скорости 150 км/ч. К тому же он знал все, что можно было знать о вооруженных силах, будь то армия, флот или авиация. Подобные утверждения трудно принять на веру даже в Северной Корее.
В
