Последний мамонт - Владимир Березин

Здесь уже начали попадаться обломки ящиков с опознавательными знаками кригсмарине и прочий военный мусор. Явно, что здесь не просто торопились, а суетились.

Дальше, в глубине расселины, стояло странное сооружение — похожее на небольшой нефтеперегонный завод.

Раньше оно было скрыто искусственным куполом, но теперь часть купола обвалилась. Теперь со стороны моря были видны длинные ржавые колонны, криво торчащие из гладкой воды.

Тонко пел свою песню в вышине ветряной двигатель, но от колонн шёл иной звук — мерный, пульсирующий шорох.

— Оно? — выдохнул Фетин.

Академик не отвечал, пытаясь закурить. Белые цилиндры «Казбека» сыпались на скалу, как стреляные патроны.

— Оно… Я бы сказал так — забытый эксперимент.

Фетин стоял рядом, сняв шапку, и Коколия вдруг увидел, каким странно-мальчишеским стало лицо Фетина. Он был похож на деревенского пацана, который, оцарапав лицо, всё-таки пробрался в соседский сад.

— Видите, Фетин, они не сумели включить внешний контур — а внутренний, слышите, работает до сих пор. Им нужно было всего несколько часов, но тут как раз прилетел Григорьев. К тому же они уже потеряли самолёт-разведчик, и, как ни дёргались, времени им не хватило.

Академик схватил Коколия за рукав, старик жадно хватал воздух ртом, но грузину не было дела до его путаной истории.

Фетин говорил что-то в чёрную эбонитовую трубку рации, автоматчики заняли высоты поодаль, а на площадке появились два солдата с миноискателями. Все были заняты своим делом, а Коколия стремительно убывал из этой жизни, как мавр, сделавший своё дело, которому теперь предписано удаление со сцены.

Академик держал бывшего старшего лейтенанта за рукав, будто сумасшедший на берегу Чёрного моря, тот самый сумасшедший, что был озабочен временем:

— Думаете, вы тут ни при чём? Это из-за вас им не хватило двух с половиной часов.

— Я не понимаю, что это всё значит, — упрямо сказал Коколия.

— Это совершенно не важно, понимаете вы или нет. Это из-за вас им не хватило двух с половиной часов! Думаете, вы конвой прикрывали… Да? Нет, это просто фантастика, что вы сделали.

— Я ничего не знаю про фантастику. Мне неинтересны ваши тайны. За мной было на востоке восемь транспортов и танкер, — упрямо сказал Коколия. — Мой экипаж тянул время, чтобы предупредить конвой и метеостанции. Мы дали две РД, и мои люди сделали, что могли.

Академик заглянул в глаза бывшему старшему лейтенанту как-то снизу, как на секунду показалось, подобострастно. Лицо Академика скривилось.

— Да, конечно. Не слушайте никого. Был конвой — и были вы. Вы спасли конвой, если не сказать больше, вы предупредили всё это море. У нас встречается много случаев героизма, а вот правильного выполнения своих обязанностей у нас встречается меньше. А как раз исполнение обязанностей приводит к победе… Чёрт! Чёрт! Не об этом — вообще… Вообще, Серго Михайлович, забудьте, что вы видели, — это всё не должно вас смущать. Восемь транспортов и танкер — это хорошая цена.

Уже выла вдали, приближаясь с юга, летающая лодка, и Коколия вдруг понял, что всё закончилось для него благополучно. Сейчас он полетит на юг, пересаживаясь с одного самолёта на другой, а потом окажется в своём городе, где ночи теплы и коротки даже зимой. Только надо выбрать какого-нибудь мальчишку и купить ему на набережной воздушный шарик.

Шлюпка качалась на волне, и матрос подавал ему руку.

Коколия повернулся к Фетину с Академиком и сказал:

— Нас было сто четыре человека, а с востока восемь транспортов и танкер. Мы сделали всё, как надо, — и, откозыряв, пошёл, подволакивая ногу, к шлюпке.

Вот что происходило на севере, когда значительно южнее и западнее старший лейтенант Еськов всматривался через бинокль в ладожскую воду и дивился тому, что ему, может быть, теперь придётся воевать с итальянцами.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Мамонт. Всестороннее описание предмета

Певек, январь 1952

69°42′00″ с. ш. 170°19′00″ в. д.

Мамонт (Elephas primigenius) — вымершее животное четвертичного периода (см. Геология). По строению скелета мамонт представляет значительное сходство с ныне живущим индейским слоном, которого несколько превосходил величиной, достигая 5,5 м длины и 3,1 м высоты. Громадные бивни мамонтов, до 4 м в длину, весом до 100 кг, были вставлены в верхнюю челюсть, выставлялись вперед, загибались кверху и расходились в стороны.

Коренные зубы, которых у мамонта было по одному в каждой половине челюсти, несколько шире, чем у слона, и отличаются большим количеством и твердостью пластинчатых эмалевых коробочек, заполненных зубным веществом.

Кожа мамонта была покрыта густой шерстью, среди которой выдавались грубые, длинные, щетинистые волосы; на шее и задней части головы эти волосы вырастали в гриву, спускавшуюся почти до колен. Кости и особенно коренные зубы мамонта встречаются весьма часто в отложениях ледниковой эпохи Европы и Сибири и были известны уже давно и по своим громадным размерам, при всеобщем средневековом невежестве и суеверии, приписывались вымершим великанам.

В Валенсии коренной зуб мамонта почитали как часть мощей св. Христофора, и еще в 1789 г. каноники св. Винцента носили бедренную кость мамонта в своих процессиях, выдавая ее за остаток руки названного святого. Более подробно удалось ознакомиться с организацией после того, как в 1799 г. тунгусы открыли в вечномерзлой почве Сибири, близ устья р. Лены, цельный труп мамонта, вымытый весенними водами и превосходно сохранившийся — с мясом, кожей и шерстью. Через 7 лет, в 1806 г., отправленному Академией наук Адамсу удалось собрать почти полный скелет животного с уцелевшими отчасти связками, часть кожи, некоторые внутренности, глаз и до 30 фн. волос — все остальное уничтожили волки, медведи и собаки.

Собранный скелет мамонта находится теперь в С.-Петербурге, в музее Императорской академии наук. При исследовании в желудке и складках зубов мамонта обнаружены иглы хвойных и молодые побеги лиственных деревьев, служившие пищей названному животному. В настоящее время кости и зубы мамонта найдены в плиоценовых отложениях Норфолька в Англии и ледниковых образованиях почти всей Европы, за исключением Южной Италии, Испании, Скандинавии и Финляндии, а разновидности его населяли в плиоцен и ледниковую эпоху почти всю Сев. Америку. Но классической страной по обильному нахождению и прекрасному сохранению остатков мамонта считается Сибирь и особенно Ново-Сибирские острова. В Сибири бивни мамонта, вымываемые весенними водами и собираемые туземцами, составляют предмет значительной отпускной торговли, заменяя в токарных изделиях слоновую кость.