Золоченые - Намина Форна

Моя душа чуть было не уходит в пятки, настолько силен ее голос. Я никогда не слышала, чтобы женщина так говорила, никогда не слышала от женщины такой властности. Отвечаю вместе с остальными, и сердце бьется еще чаще:

– Да, кармоко, – хриплю я пересохшим горлом.

– Громче! – приказывает она.

– Да, кармоко!

– Лучше, – кивает та и бросает взгляд на тех, кто поднял руки. – Считайте, что вам повезло, вы столкнулись с такими чудовищами и выжили. Что касается остальных – позвольте мне сравнять счет.

Сравнять счет? Какой счет?

Кармоко Тандиве жестом дает команду, и к нам ровным строем уверенно сдвигаются старшие девушки.

– Отступить, неофитки! – восклицает та, что впереди, невысокая и стройная, с черными волосами и смуглой кожей жительницы средневосточных провинций.

По всей ее щеке змеится старый неровный шрам. Еще одна из тех, кто не переживал недавнюю смерть.

– Отойти назад! Назад! – кричит она.

Спешно делаю, как велено, пячусь назад, пока не оказываюсь на самом краю зала с другими неофитками. Старшие девушки выстраиваются перед нами в линию – преграду, надежно удерживающую нас на месте.

У меня уже успели взмокнуть ладони, а сердце колотится так быстро, что вот-вот выпрыгнет из груди. Они же могут привести сюда смертовизгов, правда? Я думала, что мы столкнемся с ними только во время вылазок, как сказал капитан Келечи. А что, если чудовища сбегут? Нападут на нас, как те, в Ирфуте? Что, если я отреагирую как тогда, мои глаза изменят цвет, из горла вырвется демонический голос?

Я всхлипываю, мысль о том, что все станут этому свидетелями, почти невыносима.

Кармоко Тандиве уже говорила, что заставит нас переживать такую боль, как никогда прежде. Кто знает, что она и другие кармоко сотворят с кем-то вроде меня, с кем-то, чьи способности выходят за рамки обычных алаки.

Я сглатываю ком этой мысли, и кармоко Тандиве делает знак матроне Назре, и та нажимает на маленькую и круглую металлическую пластину в стене. Раздается низкий рокот, пол раздвигается, открывая темную подземную пещеру с железными клетками, расположенными в ее центре, и ведущую к ним каменную лестницу. В клетках что-то нечеловечески ворчит, вокруг них клубится туман. Я вся цепенею, мои страхи сбылись. Под Варту-Бера сидят смертовизги, а кармоко намерены поднять их наверх.

Девушка со шрамом на щеке и еще несколько старших спускаются по ступеням к самой большой клетке, откуда доносится зловещий звук: бряцанье цепей. Из ее темноты сверкают колючие, хищные глаза, едва виднеются очертания гигантской тощей фигуры. Смертовизг, скованный цепями.

Сердце колотится, зубы стучат, по спине ручьями течет пот.

Бритта придвигается ближе.

– Все хорошо, Дека, – шепчет она. – Я рядом.

Кивнув, я глубоко вдыхаю, чтобы собрать храбрость в кулак, и устремляю взгляд на происходящее внизу. Смертовизг так и не появился, и девушка со шрамом теряет терпение.

– Достаньте тварь, – командует она.

Они быстро выполняют приказ: высокая темнокожая девушка бросается вперед и открывает клетку, остальные ждут с клинками наголо. Странное дело, смертовизг не двигается с места. Что он делает? Почему просто стоит? Каждая мышца моего тела приходит в напряжение.

С глухим, полным ярости воем смертовизг все же бросается на нее, ощетинив иглы в бледно-серебристой шкуре, сощурив в гневе черные глаза. Но девушка со шрамом и остальные не отступают, не сбегают. Они хватают его цепи, а затем нечеловеческой силой тащат чудовище вверх по ступеням прямиком к кармоко Тандиве, которая повергает его на пол, вжимает ногу смертовизгу в шею и давит, давит, давит, пока он не лишается сознания.

Кровь набатом грохочет у меня в ушах.

Я так задыхаюсь от изумления, что даже не сразу осознаю, насколько близок этот смертовизг, не сразу вспоминаю, что может случиться со мной в его присутствии. Встревоженно поворачиваюсь к Бритте.

– Что у меня с глазами? – спрашиваю я.

Она смотрит на меня сверху вниз, хмурится.

– Ничего, а что такое?

По венам разливается облегчение, я качаю головой и снова устремляю взгляд вперед, где кармоко Тандиве убирает ногу и кивает на лежащее без сознания чудовище.

– Это – смертовизг, враг, что сейчас вторгается в Единое царство, – произносит она. – Ваш природный враг. Смертовизги охотятся на вас по всей Отере, но здесь, в Варту-Бера, вы научитесь им противостоять – их воплям, нечеловеческой силе, скорости. Вы узнаете, как превратиться из жертвы в охотника, как тренироваться усердней, безжалостней, пока не станете лучшими, самыми грозными воинами во всей императорской армии алаки. И тогда, прослужив императору двадцать лет, в награду вы получите Обряд очищения, священную церемонию верховных жрецов, дабы очистить вас от демонической крови.

Кармоко Тандиве окидывает взглядом зал, пригвождая каждую к месту, и объявляет:

– Вы снова станете чисты.

Чисты… В горле встает ком.

Не могу дождаться, когда пролетят эти двадцать лет.

Все вокруг шепчутся, восклицают от радости и облегчения.

– Вы слышали, слышали? – разевает рот девушка рядом.

Кажется, ее зовут Катья. Та самая из очереди к повозкам, такая рыжая, будто из ее головы рвется пламя. Теперь, правда, она такая же лысая, как и все мы, сбриты даже брови.

– Мы будем чисты! Истинно чисты! – восклицает она.

Выглядит она столь же взволнованной, как и я. Пусть кармоко Тандиве повторила обещания капитана Келечи, но что-то в ее речи разожгло во мне огонь. Или, может, все дело в том, что их произнесла женщина.

Однако не все так впечатлены.

– Какая радость, – бормочет Адвапа, каким-то образом сохраняя скучающий вид.

Она, будучи уже бритой, избежала унизительной процедуры; ее сестра кивает в знак согласия, поблескивая теперь тоже лысой головой.

Кармоко Тандиве поднимает руку, требуя тишины, и зал умолкает.

– Посмотрите налево, – командует она, и мы тут же подчиняемся. – Теперь направо.

И мы вновь повинуемся.

– По обе стороны от вас стоят ваши сестры как по крови, так и по оружию. Они будут жить с вами и погибать с вами на поле боя. Теперь это – ваша семья, всем ясно?

Не сразу понимаю, что она ждет ответа.

– Да, кармоко Тандиве, – вливается мой голос в общий хор.

– Теперь посмотрите на своих старших сестер по крови, послушниц. – Она указывает на девушек в доспехах. – Отныне вы всегда будете обращаться к каждой как «почтенная старшая сестра по крови». Они здесь уже год. Они укажут вам путь. – Мы киваем, и кармоко вновь поворачивается к нам. – Хочу, чтобы вы усвоили одну вещь. Из всех сотен алаки, прибывших в Хемайру, вы – пятьдесят самых талантливых. Сильнейших, быстрейших, смертоноснейших. Многих старейшины отметили задолго до того, как вы прошли Ритуал или тщетно попытались избежать судьбы. Вы все подавали большие надежды. Мощь, изворотливость, жизнестойкость у вас куда больше, чем у средней алаки. Вот почему вы избраны.

Вдруг вспоминаю рассказ Бритты, как она стала такой сильной, что могла почти поднять целую корову, вспоминаю, как Белорукая удивлялась тому, что я столько раз умирала и воскресала.

– Запомните это хорошенько, – предупреждает кармоко, – потому что вы здесь с одной и только одной целью. Ровно через семь месяцев император отправится в поход против смертовизгов, и он избрал тех алаки, что возглавят атаку.

Она оглядывает зал, и ее взгляд убийственно серьезен.

– Вы встанете в первых рядах армий императора, – объявляет кармоко Тандиве. – Вы отправитесь в бой и сразитесь во славу Отеры, и вы выиграете войну против смертовизгов или погибнете – сколько бы раз это ни потребовалось.

11

После речи кармоко Тандиве в зале воцаряется тишина.

Я дышу короткими урывками, слова кармоко звенят у меня в ушах. Выиграем войну против смертовизгов… встанете в первых рядах армий императора… Приходится сцепить руки, чтобы они не дрожали. Понимать, на какую сделку я пошла, это одно. Но находиться здесь на самом деле, видеть, как внизу, буквально под ногами, скрывают смертовизгов, чудовищ, с которыми однажды я буду сражаться – совсем другое.

Почти не замечаю, как послушницы утаскивают бессознательного смертовизга обратно в клетку, как матрона Назра