Очередная любовница олигарха - Шантель Шоу

Вадим нахмурился.

— На твоих глазах? — обеспокоенно уточнил он.

— Нет. К счастью. Однако на протяжении нескольких недель все слуги говорили о том, что в доме появится еще одно привидение.

— У вас было много слуг? — с любопытством спросил Вадим. — Я видел как-то фотографии усадьбы. Это огромное здание.

Элла кивнула, вспоминая серые стены дома и каменных горгулий у парадного входа, из-за которых ее в детстве мучили кошмары.

— Там семнадцать спален, бесчисленное количество гостиных и комнат для приемов, а в подвале расположена часовня. По преданию, в ней много лет назад по приказанию короля был убит один из монахов. Когда отец унаследовал усадьбу от моего дедушки, у нас была целая армия слуг. Потом денег становилось все меньше, и отец увольнял слуг постепенно, пока не осталась одна миссис Роджерс. Он ее оставил, потому что она помогала моей маме, когда та плохо себя чувствовала, а отец этого делать не хотел. Он стремился как можно меньше времени проводить с мамой.

Снова раздался удар грома, и она нервно вздрогнула.

— А ты верила, что в доме живут привидения? — поинтересовался Вадим, почувствовав, как напряжена Элла.

Она сначала смутилась, но потом кивнула:

— У меня было бурное воображение в детстве. К тому же очень часто, когда маме приходилось соблюдать постельный режим, я была предоставлена сама себе. Я верила, что все истории о привидениях — чистая правда, а я их слышала предостаточно. Например, о безголовом бароне и леди Грей, которую зарезал собственный муж. Считалось, что в комнате на верхнем этаже, где он ее убил, больше всего привидений. Там всегда было холодно, и никто из слуг не поднимался туда. — Элла осеклась, а потом через какое-то время продолжила тихим голосом: — Отец запирал меня там, в наказание за плохое поведение. Поскольку его раздражало даже мое появление в одной с ним комнате, я там много проводила времени, когда он заезжал в усадьбу.

— И он знал, что ты боишься? — Вадим почувствовал, что его охватывает отвращение к отцу Эллы.

— О да! — мрачно подтвердила она его догадку. — Я билась в истерике, когда он тащил меня туда, и ему это нравилось.

Было видно, что в детстве Элла боялась своего отца так же сильно, как и привидений, в которых верила. Вадим легко представил маленькую испуганную девочку, сидящую в холодной комнате и трясущуюся от страха, и в который уже раз какое-то странное непонятное чувство овладело им.

— Он тебя бил? — резко спросил он.

— Нет, — ответила Элла, нервно взглянув на черное небо. — Меня он не бил, но у моей мамы иногда появлялись синяки… Она всегда говорила мне, что она упала, ударилась о дверь… Но я знала, что это он… К счастью, он мало времени проводил в усадьбе. Обычно он жил во Франции и возвращался в Англию лишь тогда, когда у него заканчивались деньги. Возвращался, чтобы продать что-нибудь из наследства. Его отъезд всегда был праздником для меня.

— Но если он так плохо обращался с твоей матерью, почему она не развелась с ним?

Элла сама много раз задавала себе этот вопрос, и единственное объяснение, которое она нашла, ее не очень устраивало.

— Возможно, мама любила его, — тихо ответила она. — Однажды она рассказала мне, что влюбилась в него с первого взгляда. Могу только предположить, что она не переставала его любить, несмотря на все его многочисленные измены и то, как он с ней обращался. Она была таким чудесным человеком. Не понимаю, почему отец не любил ее так же, как она его любила.

— Не умел любить, вероятно, — пробормотал Вадим, чувствуя, как его начинают снова мучить угрызения совести.

Ирина тоже была мягким и добрым человеком. Первое, на что он обратил внимание, когда зашел в магазинчик, в котором она работала, была ее улыбка.

А его в то время заботили проблемы бизнеса, и все свое время он посвящал погоне за успехом. Любовниц, в отличие от отца Эллы, у него не было, но это все равно не делало его хорошим мужем и отцом. Ему следовало больше времени проводить со своей семьей!

— Он не любил ее, потому что был эгоистом и заботился только о себе и своих интересах, — с горечью в голосе сказала Элла, и чувство вины у Вадима усилилось. — Я не хочу повторить ошибку моей мамы и влюбиться в кого-нибудь так, чтобы потерять гордость и самоуважение. Любовь к моему отцу не принесла маме счастья, наоборот, она принесла ей только страдания и ускорила ее смерть. Ни один мужчина не достоин такой любви.

Когда она замолчала, на небе снова сверкнула молния, а раскат грома оказался таким оглушительным, что Элла вскрикнула от страха и выронила бокал с водой, который держала в руке. Бледная, она бросилась собирать осколки, но Вадим мгновенно вскочил со своего места и остановил ее. В тот момент, когда он поднял Эллу с колен, комната погрузилась во мрак.

— Жди меня здесь, я схожу за фонариком. Не беспокойся об осколках. Когда восстановят электричество, все уберут, — сказал Вадим, сажая Эллу обратно в кресло.

Он вернулся очень быстро, взял ее за руку и повел к окну.

— Я…

— Это потрясающее зрелище, — не дал ей ничего сказать Вадим. — Со мной ты в безопасности.

Именно в этом Элла глубоко сомневалась, потому что, когда он встал сзади нее и обнял за талию, она почувствовала, как его возбуждение передается ей. В ней кипела буря эмоций по силе сравнимая с разгулом стихии за окном. Пульс у Эллы участился, а дыхание сделалось тяжелым. В ушах у нее раздавался уже не гром, а стук сердца Вадима. Она понимала, что ее захлестывает волна желания, но ничего не могла с этим поделать.

Внутренний голос напоминал ей, что Вадим такой же бессердечный плейбой, как и ее отец, но у нее не было сил бороться с их взаимным притяжением. Главное, что она ни за что и никогда не влюбится в него, а значит, не повторит ошибок матери.

Когда Вадим поцеловал ее в шею, Элла поняла, что не сможет его остановить. А все ее клятвы — бессмысленный самообман.

Глава 7

Повернув Эллу к себе лицом, Вадим понял, что ему просто необходимо сделать ее своей. Он больше не мог ждать.

Вадим посмотрел на дрожащие губы Эллы и, прижав ее к себе, впился в них.

Она не сопротивлялась и отвечала на его поцелуй так, как ей подсказывали инстинкты. У нее из головы разом вылетели все сомнения, забытым оказался и страх перед грозой. Элла просто не слышала раскатов грома из-за гулких ударов своего сердца. То, как руки Вадима начали блуждать по ее телу, подсказывало ей, что на этот раз одних поцелуев ему окажется мало. Когда они оказались у нее на груди и его большой палец принялся играть с ее соском, Элла не смогла сдержать стон. В ответ Вадим вторгся языком ей в рот, требовательно раздвинув губы, и она, понимая, что не может твердо стоять на ногах, обвила руками его шею.