Всегда лишь ты - Анна Джолос

– Какого….– возмущаюсь и зло сверкаю глазами.

– Сядьте уже, ради бога, в салон, – открывает заднюю дверь и кивает.

– Отдай ключи!

Я справлюсь. А даже если нет, сейчас крайне важно пойти на принцип.

– Грёбаный ливень идёт, можете просто сделать так, как я прошу? – чеканит по слогам, явно теряя терпение.

– Мне не нужна твоя жалость, Лерой, – грубо пресекаю его попытки быть вежливым и сострадающим.

– Садитесь. В машину. Элис. У вас нет выбора. Ключи всё равно не отдам! – произносит жёстко, требовательно и бескомпромиссно.

Ещё немного – и точно взорвётся. Сжимает челюсти с такой силой, что по лицу туда-сюда ходят желваки.

У меня болит голова, страшно ноет печень и нет никакого желания с ним спорить. К тому же, дождь и впрямь усиливается, а потому мне только и остаётся, что принять его помощь.

Помощь, без которой я вполне могла бы обойтись.

– По-прежнему любишь командовать, – забираясь на заднее сиденье, всё же не могу не съязвить.

– Кто бы говорил, – не остаётся в долгу он.

Закрывает дверь и садится на водительское место. Какое-то время регулирует под себя сиденье и руль, а затем раздражённо проводит рукой по мокрым, коротко стриженным волосам и заводит двигатель.

Я же всё это время наблюдаю за человеком, с которым активно воевала на протяжении года.

Да, совсем уже мужчина. Внешне – копия своего отца. Те же черты лица. Тот же самоуверенный и тяжёлый взгляд. Судя по внушительной фигуре, почти наверняка продолжает заниматься спортом, хотя мордобой причислить к этой категории я могу с трудом. Никогда не понимала, как его мать может одобрять подобное увлечение… 

Снова ловлю себя на мысли, что эта наша встреча – нечто из ряда вон выходящее.

Зачем он подошёл? Вполне мог пройти мимо, но нет, исходя из каких-то соображений, протянул мне руку. Мне, женщине, однажды чуть не засадившей его за решётку.

– Проклинаешь меня? – всё же решаю озвучить вопрос, который так и вертится на языке.

В этот момент мы стоим на светофоре. Картер отрывает взгляд от дороги, и наши глаза встречаются в отражении зеркала заднего вида.

– Было дело, – откровенно признаётся он.

Что ж… Другого ответа я и не ожидала. Этот парень не привык юлить и изворачиваться. Всегда в лоб говорил то, что думает. Пожалуй, не все так умеют и стоит уважать его за прямолинейность, но эта черта характера, впрочем, как и настойчивость, всегда неимоверно меня раздражала.

Мне почему-то кажется, что сейчас мы с ним думаем об одном и том же. О моей болезни, так внезапно давшей о себе знать именно в тот период, когда я приложила все усилия для того, чтобы разлучить их с Мелроуз.

Совпадение? Возможно. 

Наказание за мои грехи? Отрицать подобное тоже нельзя. 

Правда как и тот факт, что действовала я исключительно в благих намерениях. Моя дочь влюбилась в него, начала творить глупости, а это означало лишь одно: слишком велик риск того, что она окунётся в омут с головой. А в этом случае – прощай, спортивная карьера и учёба. Знаем, проходили. На своей шкуре испытала. И слишком отчётливо помню горечь разочарования, последовавшую за опрометчивым решением, принятым в молодости.

Уберечь свою девочку от плачевного финала – вот и всё, чего я хочу до сих пор. Мелроуз гораздо сильнее меня, а значит, способна добиться большего. И пока она юна, амбициозна и одинока, сделать это гораздо проще. Нельзя, взять и махнуть рукой на многолетний труд. Наш общий труд, между прочим.

Столько усилий было приложено для того, чтобы её заметили. Сколько нервных клеток убито и денег потрачено! А сколько пролито слёз? Она обязана добраться до самой вершины и стать чемпионкой, во что бы то ни стало. И никто не должен этому помешать. Ни Он, ни моя болезнь.

– Скажи честно, Лерой, ты и моя дочь, вы всё ещё…

– Я и ваша дочь? Да вы серьёзно, Элис? – гневно перебивает меня он, резко вжимая педаль газа в пол и обгоняя зазевавшегося водителя.

Молчу.

Нет значит. Не видятся. Совсем.

Выходит, что Мелроуз не лгала мне всё это время. Молодец, девочка! Значит, нашла в себе силы на то, чтобы сделать правильный выбор. Подозреваю, что было непросто, ведь Картер боролся за эти отношения точно одержимый. И насколько я знаю, даже ездил к ней во Флориду. Да притом не раз.

– Не кипятись. Просто моё предположение, не более, – захожусь кашлем и пытаюсь найти в сумке бутылку с водой.

– Глупое предположение, если принимать во внимание всё то дерьмо, что вы устроили.

– Тебе не понять, – хрипло бросаю в ответ.

Кивает и зло усмехается.

Слава богу, спустя пару минут колючей, давящей тишины, на горизонте маячит съезд в сторону нашей улицы. Спасибо, что больница располагается всего в десяти минутах езды от дома. Полагаю, сейчас мы оба испытываем острый дискомфорт, желая как можно скорее избавиться от общества друг друга. Потому что обстановка определённо накаляется. Слишком объёмен клубок из обоюдных претензий и старых обид.

Лерой паркует машину у моего дома и поворачивает ключ, заглушив двигатель.

– Спасибо, что довёз.

Приходится вытянуть из себя эти слова благодарности. В конце концов, не прошёл мимо. Поступил по-человечески. Позабыв на время о вечном противостоянии, с самого начала развернувшемся между нами.

– Довольны тем, как всё сложилось? – останавливает меня его голос, в тот момент когда я, игнорируя нестерпимую боль в теле, пытаюсь выбраться из авто, внутри которого от искрящего напряжения даже дышать нечем.

Пальцы обхватывает холодный пластик. Лерой, чуть склонив голову вправо, ждёт от меня ответа, но я молчу.

Довольна ли я? Вполне. Если речь идёт о том, что их с Мелроуз разделяют две с половиной тысячи миль.

Толкаю дверь за ручку, но она не поддаётся. Заблокирована.

– Открой чёртову дверь! – начинаю нервничать. Потому что не готова к его вопросам.

Несколько секунд молча смотрит на то, как по лобовому стеклу стекают капли дождя, и лишь потом исполняет мою просьбу, щёлкая кнопкой.

Повторяю движение, и вожделенная свобода врывается в салон потоком прохладного, влажного воздуха. Медленно опускаю на асфальт сначала одну ногу, затем вторую. Придерживаясь за кузов автомобиля, выбираюсь наружу. Лерой уже стоит у водительской двери. Внимательно наблюдает за моей вознёй. Должно быть, оценивает