Прелестная воровка - Фейрин Престон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но улицы Нью-Йорка тоже не пустовали, и, выйдя из галереи, Жюли оказалась в движущейся по тротуару массе людей. В ту же секунду она почувствовала на своем локте руку Джоуна, который, проведя Жюли через толпу, подвел ее к стоящему у бордюра длинному черному лимузину и усадил на заднее сиденье. Внутри было тихо, прохладно, и затемненные стекла создавали эффект легких сумерек.
— Куда мы едем? — спросила Жюли, когда лимузин тронулся с места.
— В Дамарон Тауэр — если ты, конечно, не возражаешь.
Она вздохнула. Дамарон Тауэр был роскошным небоскребом, и, как следовало из названия, владела им семья Дамаронов. В небоскребе размещались престижные квартиры, офисы и магазины. Жюли также слышала, что дюжину верхних этажей занимали апартаменты самого клана Дамаронов.
— А зачем?
— Мне надо сейчас вернуться на совещание, но я освобожусь через пару часов. Я надеялся, что после этого мы могли бы сходить поужинать.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет. — Жюли не видела сейчас никакой другой защиты от Джоуна.
— Ты не голодна?
— Скорее просто не хочу никуда с тобой идти.
Он с любопытством посмотрел на нее и произнес:
— Да, ты хорошо умеешь гнуть свою линию. Но объясни мне, пожалуйста, Жюли, что я сделал не так?
— Ничего. — Она закрыла глаза. — Извини, Джоун, я не хотела тебе нагрубить. Просто я не думала, что снова тебя увижу.
— Да, но последними моими словами этим утром были «скоро увидимся». Неужели ты забыла? Или ты предполагала, что я говорю это просто так?
Она не стала отвечать на этот вопрос.
— И сколько же продлится твое совещание?
— Несколько часов. Два-три, точно не знаю.
— А что же буду делать я, пока ты на совещании? Я уже закончила все свои дела в городе.
— Есть магазины, музеи. Ты можешь взять эту машину. Если захочешь, я достану тебе билеты на любое бродвейское шоу. Скажи, что бы ты хотела сделать, и я все для тебя организую.
Прошлой ночью она согласилась остаться с ним, для того чтобы добыть информацию о том, как можно пробраться в его дом и выведать хоть что-нибудь про систему сигнализации. Она намеревалась использовать Джоуна, но это не сработало. Жюли так ничего и не узнала. Она зря потратила время, позволив себе отвлечься от главного. Она зря сблизилась с ним. И вот сейчас он просит ее провести с ним время.
На этот раз она уже не сможет себя обмануть. Если она примет это приглашение, значит, хочет быть с ним, и других причин здесь нет.
То, что Жюли все равно должна пробраться в его дом и подменить картины, никак не было связано с тем, что происходило сейчас. Разделение двух этих линий было для нее единственной возможностью остаться в здравом уме.
Может ли она это сделать? Может ли она позволить себе раздвоиться?
Никто из мужчин никогда так не привлекал ее, как Джоун. Никто из мужчин не заставлял ее задуматься о необходимости такого внутреннего раскола, который должен был бы произойти, в случае, если Жюли сохранит с Джоуном их отношения. И она действительно не представляла себе, сможет ли она сделать это.
— Жюли, почему ты избегаешь меня? Я хочу тебя увидеть еще. Сегодня вечером, — настойчиво продолжал Джоун.
Она не знала, сможет ли она устоять. Жюли пыталась отбиться от его приглашения, но, с другой стороны, она не хотела возвращаться домой к отцу, к этим бесконечным спорам, к своим планам подмены картин. Не сейчас. Сейчас она не хотела расставаться с ним. Не сейчас.
Ведь никому не будет никакого вреда от попытки провести с ним еще хоть немного времени и понять для себя, может ли она отделить ту часть себя, которая хочет его обмануть, от другой, той, которая безумно хотела снова и снова его целовать.
— У тебя дома есть собаки?
— Я же тебе еще вчера вечером сказал, что нет. А почему ты спрашиваешь?
— Потому, что собираюсь подняться к тебе и подождать тебя там.
В глазах его сверкнула искорка радостного удовлетворения.
6
Вознесясь высоко над шумными суетливыми улицами Нью-Йорка, Дамароны собрались в большом, звуконепроницаемом зале заседаний.
Светло-серая замша покрывала стены, и такого же цвета тяжелые и плотные шторы пропускали в окна минимум дневного света.
Джоун, делавший отчет на этом совещании, стоял во главе длинного, отполированного до блеска, инкрустированного ониксом, стола, вокруг которого расположились его родственники, удобно устроившись в массивных креслах, обитых черной кожей. Облик этой комнаты носил отпечаток власти, могущества и богатства.
Джоун Дамарон был членом одного из самых элитных клубов мира — своей семьи. И они все понимали друг друга, обходясь практически без слов.
Только он и его родственники управляли всей этой обширной империей Дамаронов, в обороте которой находились миллиарды долларов. Только члены клана Дамаронов собирались на такие ежеквартальные деловые совещания. И если по какой-либо причине один из них не мог присутствовать на совещании, то кто-то из родственников обязан был заменить его и представлять его интересы. Все они поровну делили между собой обязанности, ответственность в случае финансовых провалов, но также и прибыль.
— Вергар находится в тюрьме в Гонконге, — сказал Джоун в завершение своего отчета, — и день суда над ним приближается.
Раздался одобрительный шум, похвалы родственников в адрес Джоуна. Каждый из сидевших за столом долго ждал, чтобы услышать хорошую новость — из тех, которые преподносятся в самом конце, как на десерт.
— Отличная работа, — серьезно проговорил кузен Лайон. Как и Джоун, Лайон был крупным мужчиной и, оправдывая свое имя, имел золотисто-рыжую шевелюру. — Благодаря тебе сегодня многие страны во всем мире вздохнут с облегчением. Вергар был одним из самых неуловимых и опасных террористов. Интерполу следовало бы вручить тебе медаль.
Тут заговорила Джоанна Уитфилд, которая легко переносила свою беременность и не собиралась пропускать такое важное мероприятие, как семейное совещание.
— Мы все тебе очень благодарны, Джоун. Ни у одного из нас не было мира в душе с тех пор, как пятнадцать лет назад самолет, в котором летели родители многих из присутствующих здесь, был взорван в воздухе, и мы знали, что человек, заложивший бомбу, находился на свободе. А от себя я могу добавить, что мне очень приятно, что к моменту рождения моего ребенка этот монстр уже не будет разгуливать на свободе. Одним плохим человеком в мире стало меньше.
Губы Джоуна вытянулись в жесткую линию.
— Да, это победа, но только частичная. Найти Вергара и посадить его было очень важным шагом. Но он был только исполнителем. Не надо забывать о том, что существует еще один негодяй, с которым нужно сделать то же, что и с Вергаром. Это человек, который заплатил Вергару за все это. Человек, который ненавидел наших родителей так сильно, что пожелал их смерти.