В ожидании чуда - Дебора Диксон

И в этот момент Айрис еще сильнее вцепилась в ее руку и дрожащим шепотом произнесла:

— Кажется, это папина машина. Сердце Джессики на миг остановилось, потом снова гулко забилось. Блестящий черный "Мерседес" уже лишился многих деталей, пав жертвой уличной войны. Инстинктивно она обхватила плечи Айрис и повернулась к Салли. На этот раз она сама искала поддержки.

Его лицо было лишено какого-либо выражения, и в руке он уже держал портативный передатчик. Соединившись с диспетчером и назвав себя и место своего нахождения, Салли сказал:

— Пришлите оперативную бригаду на место преступления.

6

— Черт побери, Кинкейд! Иди сюда!

Многие детективы хьюстонского полицейского участка испуганно подпрыгнули на своих стульях, только Салливан Кинкейд не был удивлен вспышкой гнева своего бывшего капитана. Джессика тоже не дрогнула. Она сидела рядом с Айрис и держала девочку за руку, положив ногу на ногу, бесстрастная и такая же далекая от него, какой была до поцелуя. Единственная трещина в ее броне со времени того поцелуя появилась в ту долю секунды, когда она повернулась к нему после того, как они обнаружили "Мерседес".

Внезапно на Салли вновь обрушилось желание вывести из равновесия, встряхнуть и растормошить Джессику Дэниелз, причем такое же сильное, как в ту первую ночь. И это было плохо. Желание одним рывком уничтожить ее внутреннюю отстраненность увело бы его туда, куда он не мог позволить себе уйти, например, к таким же эпизодам, как в офисе Мунро. Это была игра в подчинение себе другого человека, установление над ним контроля, которая не привела бы ни к чему хорошему. Желание покорить ее пробудило бы в нем худшие черты характера.

Что отец, что сын. Яблоко от яблони… Поэтому Салли приобрел привычку избегать женщин, которые действовали на него на более высоком уровне, чем плотские отношения. Он с досадой покачал головой. Некоторые привычки не стоит ломать.

— Кинкейд! — снова завопил его бывший босс.

Салли усилием воли оторвал свои мысли от Джессики и вздохнул, словно приговоренный к смертной казни. Пора было отправляться на расправу. Этот нагоняй был неизбежен, начиная с того момента, как он позвонил в участок, где прежде работал, и вызвал оперативную бригаду. Древние металлические ролики протестующе взвизгнули, когда он оттолкнулся вместе с креслом от свободного стола, за который сел, когда давал показания.

Питер Килин, последний из длинною списка напарников Салли за все годы работы, сочувственно взглянул на него и выразил соболезнования.

— Если не переживешь этого, хочу, чтобы ты знал… Я как следует позабочусь о твоей леди и о той красивой хромированной сорок пятой модели.

Несомненно, всплеск ярости был вызван чувством собственника, которое Салли испытывал к Джессике. Он не улыбнулся, проходя мимо Питера, а ответил:

— С чего бы это я стал оставлять тебе наследство, Питер? Ты мне даже не нравишься.

— Эй, старик, ты же не можешь забрать все с собой.

— Могу, будь уверен, — бросил Салли через плечо. — Я заключил сделку с дьяволом.

— Черт побери, Салли, ты сам и есть дьявол.

— Мой папа всегда это говорил.

Не утруждая себя попыткой поправить галстук, он вошел в кабинет капитана Харлана Робертсона. Аккуратно повязанный галстук не способен был заметно повлиять на дурное настроение этого человека. Могла бы помочь поза виноватого ручного пса, но Салли никогда не мог изобразить его с достаточной степенью искренности. А Харлан слишком хорошо его знал, чтобы купиться на подобное представление.

— Закрой дверь.

— Есть, сэр. — Салли повиновался и толкнул дверь каблуком своего ковбойского сапога, захлопнув за собой. Старомодные металлические венецианские жалюзи, закрывающие окно в общее помещение участка, задребезжали, когда дверь с размаху стукнулась о косяк.

Салли не отрывал взгляда от человека, который не только некогда был его капитаном, но также одним из немногих, кому он доверял настолько, чтобы называть своим другом. Не то чтобы они позволяли столь тривиальному понятию, как дружба, мешать их делу. Его бывший босс был единственным, кто знал истинную причину ухода Салли из отдела по расследованию особо тяжких преступлений.

Харлан выглядел примерно таким же здоровяком, как исхудавший марафонец. Несмотря на туго накрахмаленную ткань, сорочка свободно болталась вокруг его худого тела. Как и все остальное, губы Харлана были тонкими, а в плохом настроении сжимались в едва заметную полоску.

"В данный момент, — решил Салли, — бывший босс просто в отчаянии. Губы его совершенно исчезли".

Прежде чем заговорить, Харлан метнул взгляд на один из двух стульев в кабинете, отдавая молчаливый приказ. Салли сел, откинулся на спинку и забросил одну ногу на другую. Явно отказавшись от соблюдения формальностей, Харлан выругался и перешел прямо к делу.

— Салли, предполагается, что ты сейчас должен выписывать квитанции на штраф в Джерико, а не ввязываться в дела о пропавших людях. Зачем ты вернулся в мой город?

— Может, осматриваю достопримечательности? — Салли откинулся назад и сплел пальцы на животе. Так как Харлан не улыбнулся, он продолжил: — Кто-то же должен ловить плохих парней.

— Это не обязательно должен всегда быть ты.

— Почему бы тебе не сказать это плохим парням? Я не выбирал это дело. Оно само меня выбрало. Должен признаться тебе, Харлан, оно заставляет меня нервничать. По правде сказать, очень даже сильно нервничать. У меня нехорошее предчувствие.

— О Господи! — прошептал Харлан и потянулся за бутылочкой аспирина на этажерке за своей спиной. К сожалению, интуиция Салли стала среди полицейских легендой. Поэтому Харлан проглотил три таблетки и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза, словно пытался представить себе сотню ужасных вариантов преступления и миллион осложнений. Затем он открыл глаза и грубо выругался. — Мне это не нужно. Только не сейчас.

— Я на это тоже не напрашивался.

Его друг послал ему страдальческий взгляд, говорящий об обратном.

— Черта с два. И что мы имеем?

— Мы имеем распотрошенный автомобиль, принадлежащий миллионеру Филу Мунро, который, будучи в отъезде, пропустил обычный звонок своей дочери в воскресенье, и женщину-телохранителя, которая лжет мне всякий раз, как открывает рот. Во всяком случае, мне так кажется.

— Почему тебя удивляет, что женщины тебе лгут? Если какая-то аморальная женщина появляется в пределах слышимости, она тут же устремляется прямо к тебе, словно бабочка на огонь. Объясни мне это явление. Почему так происходит?