Жена брата (СИ) - Миланик Анна

Вот пушистый брелок, который Дима купил Лизе на свидании в парке. Она тогда так радовалась, как будто подарил ей изумруд. В тот день они впервые поцеловались.

Ежедневник, покупали его в паре. Такой же находился в бардачке его автомобиля. Красивые темно-зеленого цвета.

Кошелек, выбирали вместе. Он был подарен на их годовщину, о которой Дима благополучно тогда забыл, и, дабы загладить вину, повез выбирать подарок. Могла заказать себе драгоценности, а она захотела предмет, которым будет пользоваться постоянно и вспоминать о муже.

А все остальные предметы нужны были для Ули. Несмотря на то, что для вещей дочери есть походная сумка, Лиза все равно что-то пихала в свою. Памперс, влажные салфетки, маленькая игрушка.

Дима наклонился, чтобы помочь собрать вещи, когда лекарство оказалось у Саши, и не удержался, заглянул в кармашек. Как и предполагал, там лежала фотография. Она была сделана в тот день, когда Дима забирал ее и маленькую дочь из роддома. Мужчина смотрел на снимок с ностальгией. Самый счастливый день в его жизни. Он стал отцом.

Его островок счастья, который Дима разрушил своими руками. Он не заметил, как Диана собрала все вещи обратно в сумку и теперь смотрела на Дмитрия.

Мужчина услышал отдаленный звук газующего автомобиля, который отдалялся от дома. Вот так вместе с ним уезжала мать его дочери. Женщина с которой он был счастлив, создавая свою ячейку общества.

Гости переговаривались, строя свои предположения.

Он не помнил, как добыл оставшийся вечер. Ему все хотелось набрать брата и узнать, что с Лизой.

Ночью, лежа в постели, он снова вспоминал свою жизнь. Почему-то сейчас казалось, будто принятое им решение было неправильным?

На следующий день Дима не мог нормально работать, постоянно думая о Лизе. Все валилось из рук. Не выдержав постоянных мыслей о бывшей жене, он вышел из здания, где находился офис. Рядом находился магазин цветов.

Память услужливо подкинула ему, что Лиза любит ромашки. Он с улыбкой вспомнил, как выбирал ей ее любимые цветы, на свадьбу. Не заказывал, а сам искал, выбирал сорт с крупными цветами. Вот и сейчас, сам собирал букет.

Улыбаясь, он направился к своей машине. Возле нее стояла Диана.

— Привет, любимый, — она чмокнула растерявшегося мужчину в щеку.

— Привет, — он протянул ей букет. — Прекрасно выглядишь.

Дима улыбнулся, стараясь быть искренним.

Будущая жена была облачена в его любимый брючный летний костюм. Он смотрел на нее и не мог вспомнить, а какие цветы предпочитает Диана? А какой десерт? Лиза любила мармеладки.

Глава 34

Я открыла глаза и увидела перед собой белый потолок с красивой лепниной возле люстры. Приподнялась и удивленно поняла, что в больнице. Частной и дорогой. Неплохо так обморок закончился.

Рядом, сидя на стуле и положив голову на постель, спал Матвей. Улыбка сама появилась на моем лице.

Он пробыл рядом со мной всю ночь. Я легонько прикоснулась к его волосам. Жесткие и приятные на ощупь. Матвей пошевелился и сонно посмотрел на меня.

— Не плохо так шашлычка поели, — продолжая улыбаться, произнесла я.

— Доброе утро, — мужчина потер ладонью заспанные глаза.

— Прости, что сорвала тебе встречу друзей, — извинилась я, усаживаясь на постели.

— Брось, я еще успею с ними увидеться. А если нет, то так тому и быть. Созвонюсь.

— Надеюсь, у меня не нашли какую-то неизлечимую болезнь? — слегка напряглась.

Мне до сих пор неизвестно, что стало причиной моего обморока. Я перевела взгляд на окно, за которым ярко светило солнышко. Ничего так время пролетело!

— Есть нужно больше, и новые препараты пить по чуть- чуть, проверяя переносимость.

Я задумалась. Таблетки от лактации! Вот что стало причиной.

В палату зашла медсестра, которая пощупала мой пульс, измерила температуру и сказала, что я могу быть свободна.

— Отдых, витамины и свежий воздух, — обратилась девушка с наставлениями к Матвею.

— Принято.

— Собирайтесь, не буду вам мешать, — она покинула палату.

Я встала с постели и снова вернулась под простынь, осознав, что нахожусь в больничной ночной рубашке. Она была до неприличия короткой и просвещалась.

— Что я там не видел, — фыркнул мужчина и подал мне мои вещи, отворачиваясь.

От его реплики я покраснела. Он намекал на нашу первую встречу. Натягивая комбинезон, я как-то не в тему размышляла, что нечестно получается. Матвей меня видел в неглиже, а я его нет. От этих мыслей краска еще больше прилила к моим щекам.

— Готова?

— Угу.

Я поискала телефон, но его нигде не было, как и сумочки.

— Мама звонила. У нее телефон сел, а зарядить не успела, уснула с Улей сразу же по прилету. Они уже успели искупаться, Уля без тебя чувствует себя прекрасно, — отчитался Матвей, пропуская меня первой к выходу из палаты.

— Это хорошо.

— Сегодня поедем дышать свежим воздухом.

— Давай лучше я подышу, а ты поедешь выспишься, — предложила я. — Мне ночью очень неплохо спалось. Даже снов не видела, а вот ты выглядишь помятым.

— Намекаешь, что нужно заехать переодеться? — иронично спросил Матвей.

— Намекаю на отдых.

— Ночью отосплюсь. Чего ты хочешь? — спросил мужчина, когда мы вышли на улицу, а я запоздало подумала, что Матвей оплатил мое пребывание в дорогущей клинике.

— Мармеладок, пиццы и мороженого, — честно ответила я. — Не знаю, что мне кололи, но чувствую себя превосходно и ужасно голодной.

— Снотворного точно не кололи. Твой организм так отреагировал на препарат.

Тебе чего-то там ввели, и теперь, когда отдохнула, все нормализовалось. И хорошая новость — молока в груди нет.

Я инстинктивно дотронулась до своей груди, ожидая, что она уменьшилась. Сколько слышала историй, что после кормления она уменьшается в размерах, причем становится меньше, чем была до беременности. Нет, четвертый размер никуда не делся. Тихонько выдохнула. В принципе я не против вернуть свой второй с половиной или, как модно говорить, не полный третий. Главное, чтобы кожа не обвисла. Для этого у меня уже был заготовлен арсенал борьбы, начиная с крема, заканчивая гантелями.

— Поехали в пиццерию? — спросил Матвей, открывая дверь автомобиля.

— Я бы хотела сегодня к работе приступить.

— Все будем делать параллельно.

Я села на переднее сидение, отмечая, что начинаю привыкать к этой машине и мужчине за рулем. Он смотрелся в ней очень даже хорошо. Что значит статус, даже в помятой одежде и с сонным лицом Матвея нельзя было спутать с человеком обычной профессии.

Сзади обнаружила свою сумку и телефон.

На мой вопросительный взгляд, Матвей ответил:

— Твои вещи и телефон папа утром привез. Думал, что ты захочешь созвониться с Улей. Они сейчас в аквапарке, поэтому подождем, когда сами соизволят набрать.

Я кивнула. Очень хотелось бы увидеть дочь. Как моя малышка? Это первый раз мы расстались так надолго.

Изредка посматривала в сторону Матвея.

— Что, нравлюсь? — улыбнулся мужчина, уловив мой взгляд.

— Да, переживаю, как бы не влюбиться, — парировала я.

— Правильно переживаешь.

На светофоре он быстро набрал какой-то текст в телефоне, попутно уточняя номер моего телефона.

Матвей припарковался возле пиццерии, и я, услышав запах, пошла к заведению, как Рокки из мультфильма " Чип и Дейл" на сыр.

— Меня подожди, — засмеялся мужчина, нажимая на кнопку брелка.

Мы вошли в уютное заведение, где работал кондиционер. Хорошо хоть не ресторан, а то вид у нас не очень соответствующий. И если честно, этот факт меня особо не волновал. С этим мужчиной мне было не стыдно нигде. Не знаю почему.

Дима всегда указывал на мой внешний вид. В публичных местах ни в коем случае нельзя появляться с неопрятной прической, в домашней майке. Хорошо хоть по поводу макияжа ничего не говорил.

Столик выбрали возле окошка, с видом на парк.

— Ты какую пиццу любишь? — открывая меню, спросил он.