Отсчет теней - Сергей Малицкий

— Спасибо Орду, — отозвался Ангес, успокаивая лошадей. — Если бы не эти кони, которых мы тебе пригнали, сейчас бы волки хрустели нашими косточками.

— После такой гонки эти лошадки мало на что годны, — прищурился Гейдр. — И только не говорите, что это было единственной целью вашего путешествия.

— Только Эл знает все цели элбана и пути, которые ему выпадут, — развел руками старик. — Меня зовут Леганд. Со мной Тиир, Ангес, Линга и Саш. Вот знак короля Даргона. Но у твоей заставы, Гейдр, мы оказались случайно. Наш друг, Саш, серьезно болен. Мы идем к Колдовскому двору. Нам нужен лекарь.

— Леганд! — испуганно позвала Линга.

Старик шагнул к Сашу и замер. На его обнаженной груди отчетливо выделялись красные, отдающие в синеву узоры.

— Тиир! — крикнул Леганд. — Срочно отвар Лукуса!

— Демон меня забери! — воскликнул Гейдр. — Неужели вам удалось приручить мертвого копейщика?!

— Нет, — покачал головой Леганд, прикладывая к губам Саша кожаную бутыль. — Этого копейщика никто не сможет приручить. Вот только бы еще не дать ему умереть. Пей, Саш! Сейчас только сон спасет тебя от гибели. Пей! До каменных стен заставы один ли. Потом пара ли по узкой тропинке к гнезду колдуна — и мы на месте. Пей, Саш! Не сдавайся!

Саш глотал пряный напиток, чувствовал, что боль отступает, замещаясь усталостью, веки становятся тяжелыми и глаза закатываются. Последним усилием воли он прижал к груди меч и взглянул на небо. На вершине серой скалы, изогнув шею, сидела черная птица ракка.

Снов не было. Сашу показалось, что и пробуждения не было. Просто родился звук. Сначала как сухой, легкий треск. Затем как шелест. Словно с улицы по стеклу била ветка. Мокрая ветка. Шлепала листьями. Затем прорезался звук капель. Так и осталось. Ветка с мокрыми листьями и капли. То тише, то громче. Долго.

Затем пришла боль. Слабая и ноющая. Словно тысячи искр прожигали тоннели в живой плоти. Оплетали тело. Стягивали невидимой шнуровкой. Возвращались и вновь начинали пробираться раскаленными тропами. В какой-то момент Саш почувствовал, что его обжигает не огонь, а холод. Не огненные искры, а ледяные иглы путешествовали по телу. Сосуды оказались не раскаленными тоннелями, а хрустальными колодцами. Опасно. Нельзя шевельнуться. Они полопаются и разорвут плоть даже от легкой дрожи. Замереть, застыть, самому превратиться в кусок льда. Странно, что дождь за стеклом не умолкает. И ветка шлепает листьями. Она давно должна была примерзнуть к стеклу. Капли должны падать ледяными шариками. И разбиваться на крошечные осколки. И стучать. Как стучит что-то рядом. Близко. И согревает. Хрустальные колодцы слабеют и обрушиваются. Боль уходит. Усталость наваливается. И что-то горячее или, точнее, теплое, мягкое, нежное, родное рядом. Дышит в шею.

Саш вздохнул, открыл глаза, почувствовал скользнувшее по груди и животу тепло, повернул голову и увидел мелькнувшие в разрезе занавеси стройное бедро и часть спины. Скрипнула дверь.

Он постарался дышать глубоко и медленно, чтобы успокоить пробившую дрожь. Услышал знакомый звук. Ветка с треугольными листьями подрагивала на ветру, ударяя по мокрому стеклу. От высокого стрельчатого окна тянуло холодом и сыростью, но небольшая комната в занавесях казалась уютной. Саш с трудом сел, удивляясь дрожащим рукам, сглотнул горечь, накопившуюся на языке, наклонился к кувшину, стоявшему на круглом резном столике. Жадно напился, потянул к себе висевшую на высокой спинке кровати одежду. Невольно вздрогнул, увидев проступающий на руках бледно-зеленоватый узор.

— Ясного дня тебе, Саш, — раздался довольный голос Ангеса.

Священник вынырнул из-за занавеси и, поглаживая живот, немедленно уселся на край кровати.

— Не слишком рассчитывай на его пожелания, — усмехнулся из-за спины Ангеса Леганд. — Дождь не перестает уже неделю!

— Неделю? — удивился Саш.

— Да, уже неделю, — кивнул Леганд, подвинул короткую скамью и присел рядом. — Хотя я думал, что сознание вернется к тебе позже.

— Я здоров? — спросил Саш, вытягивая руки.

— Будешь здоров, — уверенно кивнул Леганд. — Признаюсь тебе, что еще три дня назад я сомневался в этом. Одевайся. Обильной трапезы не обещаю, сразу наедаться нельзя, но поправить силы необходимо.

— Вот тут я бы поспорил, — хмыкнул Ангес. — Мне кажется, что поправить силы — это именно наесться!

— Где мы? — поморщился от накатившего головокружения и потянул к себе одежду Саш. — Где мой меч? Мантия?

— Мы в Колдовском дворе, — пояснил Леганд. — Мантия и меч в нашей комнате. Там сейчас Линга. Не волнуйся, чужая рука к ним не прикасалась. Если бы твое лечение оказалось неудачным, они нам могли помешать.

— Чтобы убить меня? — обреченно спросил Саш.

— Не тебя, — покачал головой Леганд. — Существо, в которое ты мог превратиться. Хвала Элу, этого не случилось.

— Не Элу, а Йокке и Линге, — поправил Ангес.

— Йокке? — не понял Саш.

— Лингуда не оказалось в Колдовском дворе, — объяснил старик. — Двор вообще пуст. Нет ни одного колдуна или ученика. Только Йокка, закрывающая двери.

— Что значит закрывающая двери?

— То и значит. Закрывающая двери. Четыре недели назад с Лингудом случился удар. Его едва откачали. Как видишь, старению подвержены даже колдуны. Как только старик пришел в себя, он распустил Колдовской двор и ушел сам. У магов это называется — сменить кожу, обновить дух. Так что вряд ли мы его теперь встретим. Никто не знает, какие он собирается есть плоды, из каких родников пить, в каких пещерах ночевать. На наше счастье, за двором осталась присматривать Йокка — его лучшая ученица. Судя по тому, как она расправилась с огненной змейкой, у Тохха найдутся достойные противники на этой стороне равнины.

— Когда я пришел в себя… — вопросительно окинул взглядом друзей Саш, — здесь была Йокка?

— Хороший вопрос! — поднял брови Ангес. — Видел бы ты Йокку, не спросил бы!

— Это была Линга, — нахмурился Леганд. — Йокка — ари. Пойдем. Сам все увидишь.

Йокка действительно была ари. Стройная, даже тонкая фигура, высокий рост, удивительное лицо, кажущееся в изяществе нарочито кукольным, могли бы свидетельствовать о юном возрасте, если бы не властные глаза. В глазах время выточило бездны. Быстро и в то же время плавно Йокка пересекла узкий зал, который словно был выстроен вокруг длинного стола, обогнула тяжелую скамью, миновала, скользнув по лицу развевающимся платьем, склонившего перед ней голову Тиира и остановилась напротив Арбана. Сжала его виски ладонями, уперлась взглядом, кивком головы дала знак отступить Леганду и Ангесу. Саш вновь почувствовал головокружение, пошатнулся, но устоял.