Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь - Ирина Хотина

Я только что проводила мужа на работу (сына, от греха подальше, пару дней назад отправила к родственникам в Питер) и собиралась завтракать. Но тревожные мысли, неизвестность и непредсказуемость моего противника не давали возможности сосредоточиться на текущих делах. Меня, как обычно в такие минуты, тянуло к окну, к виду этого постоянно движущегося золотого моря с островками зелени. Я выбрала свой крошечный островок и с восторгом наблюдала, как мужественно он противостоит накатывающим на него волнам осени и холода, замаскированным теплым желтым цветом. От этого увлекательного зрелища меня оторвал звонок Макса.

– Кэтрин, доброе утро. У нас изменения. Нужно все обсудить…

Но в этот самый момент позвонили в дверь и, причем, весьма настойчиво.

– Макс, сейчас. Ко мне кто-то пришел. Я перезвоню.

На пороге стоял уже знакомый здоровенный детина, при виде которого я слегка (очень мягко сказано) остолбенела. Он аккуратно вынул из моей руки аппарат и, отключив его, положил к себе в карман. А потом бочком, мимо меня, продвинулся внутрь квартиры. За ним оказался Граната.

– Доброе утро, Катерина Михайловна! Как спалось? – Не скрывая любопытства, он разглядывал меня с ног до головы, одетую в утренний халат, из-под которого выглядывала ночная сорочка.

– Что случилось? Чем обязана вашему визиту? – Напустила я на себя раздраженно-недовольный вид, хотя внутри все сжалось от страха.

За спиной у Гранаты, на лестничной площадке, маячил еще один внушительного вида коротко стриженный парень. Я непроизвольно сделала шаг назад, и мой непрошеный гость вошел внутрь, закрывая за собой дверь.

– Да вот, хочу с вами слетать кой-куда.

– Куда?! Зачем?!

Что ты такое придумал, змий? Тебе деньги сами в руки идут, а тебе все неймется.

– Да скрывать-то в общем нечего, – отвечая как бы не только мне, но и себе самому, сказал Граната, – в Лондон. Не доверяю я этим компьютерам, интернетам, кодам и всякой другой, извините, хренотени. Наличные все же лучше виртуальных. Так что едем за деньгами. Адвокат ваш уже в курсе.

Так вот что ты задумал. Мной, значит, как живым щитом прикрыться. Хорошо, я знаю, что никаких «кидков», как у вас говорят, не предвидится, а то бы умерла со страха.

– А зачем же вы сами летите, Виталий Николаевич? Послали бы кого-нибудь…

– Катерина Михайловна! Вы что? Такую сумму доверить кому-нибудь? Да и адвокат ваш настоял, чтобы я сам был. Ему, видите ли, мои гарантии нужны.

И тут до меня дошло, что сумма действительно не маленькая, а очень даже большая. И как же Макс в такой короткий срок ее раздобудет, если его полномочия распоряжаться денежным капиталом закончены?

– Собирайтесь, Катерина Михайловна. Вещей много не берите, сегодня же вечером обратно, если все, конечно, благополучно пройдет.

Охранник, осмотрев каждое помещение в квартире, вышел. Я направилась в спальню переодеться. Граната последовал за мной.

– Вы мне дадите одеться? – спросила я, открывая дверцы шкафа, в то время как была занята поисками ответа на другой вопрос, выработанный в качестве условного рефлекса, что надеть? Поэтому его действия оказались совершенно неожиданными. Он схватил меня и развернул к себе.

– Если честно, Катенька, я бы вас с удовольствием раздел, – он бросил взгляд на стенные часы за моей спиной. – Может, успеем?

– Вы с ума сошли! – Я отпихнула его со всей силы. – Вы что-то перепутали, Виталий Николаич! Я не продажная девка, чтобы со мной за двадцать минут перепихнуться!

– Любая женщина чего-то стоит.

– Я стою дорого!

– Знаю, – глухо ответил он и вышел из комнаты.

Кто бы знал, как я устала чувствовать себя бандерлогом, чудом вырвавшимся из железных объятий удава.

Граната взял с собою только одного охранника, который следил за тем, что творится вокруг. С ужасом приходилось констатировать, что я выпустила ситуацию из-под контроля, и сейчас она развивается по чужому сценарию. Единственным утешением было то, что Граната поверил в нашу сказочку. Даже такой гад в глубине души верит, что на белом свете еще остались порядочные люди, помнящие добро.

При прохождении всевозможных контролей он крепко держал меня за руку или прижимал к себе.

– Да не волнуйтесь вы так, Виталий Николаевич. Никуда я от вас не сбегу.

– А может быть, мне приятно, Катенька, – игриво отвечал он.

А мне вот нисколько. Хотя, если приглядеться, и представительный, и одет вполне прилично… Лицо, правда, простоватое, не как у Макса…

Макс! Прости меня, дуру, что втянула тебя в эту авантюру! О требовании Гранаты выплатить ему долг наличкой ты узнал только сегодня утром. Думаю, именно об этом хотел переговорить со мной. Граната сказал, что сегодня же возвращаемся обратно. Почему он дал сроку только один день? Я, конечно, не профессионал в разборках, но даже на мой дилетантский взгляд подобные дела не решаются в столь нереальные сроки. Вывод один: Граната не заинтересован в получении этих денег. Неужели желание оставить навсегда в своих должниках Мишаню и Павла пересилило? Неужели я ошиблась? А может быть, он решил вот таким наглым способом увеличить сумму долга, рассчитывая, что к назначенному времени ему не соберут необходимой суммы? Говоря современным языком: разведет, как кроликов, и заставит отвечать за базар. Какую же игру ты затеял с бандерлогами, «несчастный пожиратель дохлых ящериц»? В любом случае, получит он эти деньги или не получит, он остается в выигрыше. Вот только бы Макс нашел выход…

Расположившись в кресле самолета, я снова принялась рассуждать, какие неприятности меня могут ожидать. Первое, Граната узнает, что именно я выплачиваю ему этот долг, так как являюсь владелицей огромного состояния. Что тогда он со мной сделает? А черт его знает! Возьмет в заложницы, будет требовать выкупа. Ну, что ж поделать? Заплачу. Будет держать при себе, заставит выйти за него замуж. Приставал ведь уже, ничего не зная о деньгах. Брр! Даже думать об этом не хочу! Второе. Мой адвокат не успеет собрать необходимую сумму… Почти три миллиона долларов!

Еще пару лет назад подобная цифра с трудом представлялась мне в фантазиях и воображении. Что уж говорить о том, как сложно и настойчиво я приучала себя к ее реальности. С каким трудом мне пришлось убеждать себя в том, что у меня есть эти деньги. Сколько методик я перепробовала, представляя в своих медитациях три «дипломата», битком набитые cеро-зелеными купюрами. Я не знала, откуда они возьмутся, но то, что они будут, сомнений не было. Поэтому Павел и считал, что у меня «поехала крыша». Но Система работает безотказно, нужно только научиться понимать, что от тебя хотят, что ты должен в себе изменить, чтобы картинка с «внутреннего экрана» стала реальностью. Вместе с адвокатским звонком о наследстве пришло осознание, что я докопалась до истины.

Между рядами медленно двигались бортпроводницы с тележками, предлагая напитки. Я искоса взглянула на сидящего рядом Гранату. Он со знанием дела потягивал вино из пластикового стакана. Неужели я не ошиблась, и он носит мой перстень? Правда, ему он в пору только на мизинец. Но такой бриллиант смотрится везде… Павел подарил мне его на десятилетие нашей свадьбы как символ счастья и процветания. Еще бы, чистейший двухкаратник, брызжущий радугой искр. Судьба, к сожалению, преподнесла свой сюрприз, оценив и этот камень, и сами наши жизни по другому прейскуранту.

Я прекрасно знала, что рано или поздно мне придется снова пережить в воспоминаниях свой страх, чтобы излечиться от него. Для меня оказалось не так-то просто подойти к той черте, за которой возможно выпустить его из себя, если не окончательно, то хотя бы по частям. Наверное, потому, что с самого начала он представлялся в виде намертво сковавшей меня ржавой проволоки, острые колючки которой глубоко вонзились в тело, сердце, душу. И избавиться от этой проволоки страха означало вырывать его из себя с кровью и мясом, превозмогая боль.

Это случилось в конце ноября 1998 года. К тому времени мы уже отдали все, что имели. А долгов еще было много. Павел перевез нас с сыном на квартиру своих знакомых, которые после дефолта рванули в Америку. Он тоже готовил наш отъезд. Но не успел.

Как сейчас помню, зазвонил мой мобильный, но я знала, что это не Пашка. У нас была договоренность, что сначала он дает два-три звонка и выключается, и лишь потом перезванивает. И хотя на экране высвечивался его номер, я знала, что это не он. Звонили долго и настойчиво. У меня был шанс не отвечать, как мы с ним и условились, но… я нажала на кнопку.

– Алло, Катерина Михайловна? Здравствуйте. – Голос был вкрадчивый, деланно сочувственный. – У вашего мужа большие проблемы. Вы ему очень нужны.

Внутри все похолодело от страха. Врать не буду, в первую очередь за себя, ведь не просто так я им понадобилась. Потом за сына, он вообще был ни при чем в делах взрослых, потом за мужа. Страшнее всего было умирать в муках.