Светочи Конфедерации. Книга вторая (СИ) - Лактысева Лека

— Это прекрасно, господин Триенариц, — мягко, но с сожалением улыбнулся ему Светоч Рей. — Жаль, что, изучив досконально материальную часть, вы позабыли о духовной стороне вопроса. Я долго и внимательно слушал вас, Доминик, теперь вы наберитесь терпения и выслушайте меня.

Доминику не оставалось ничего иного, кроме как покорно согласиться.

«Так вот, молодой человек, — приступил к рассказу Роберт Рей. — Основная проблема клонирования человека состоит в том, что можно создать точную копию тела. Но невозможно создать копию души. Душа каждого человека уникальна и рождается в таких сферах, куда нам, смертным, нет доступа.

Вам кажется, что развитие ребенка — это всего лишь загрузка в его мозг различных программ, которые будут в дальнейшем руководить его действиями? Это верно только отчасти. Есть куда более сложный и тонкий процесс, который протекает именно в первые годы жизни ребенка и заканчивается к пятилетнему возрасту. Это процесс соединения бессмертной и бесплотной души с ее физическим, материальным носителем — телом. Соединение это устанавливается в первую очередь через мозг. Вот почему в первые годы жизни детский мозг развивается особенно быстро, осваивая и запоминая такие количества информации, которые позднее усваивал бы десятилетиями.

Когда-то ученые ошибочно полагали, что ум человека, вся известная ему информация, вся его память хранится в головном мозге. Но уже на Терре в последние годы ее существования было доказано, что это не так. Подавляющая часть того, что составляет ум и память каждого из нас, находится в Тонком Мире, в четвертом энергетическом теле человека, которое называется ментальным.

Не существует способа создать копии невидимых энергетических тел человека. Не существует способа перенести все связи, возникающие между энергетическими телами человека и его физическим телом, на другое физическое тело. Более того, при создании клона взрослого человека вы, Доминик, получите девственно-чистый, но уже взрослый мозг, не способный к развитию, к усвоению даже такого, казалось бы, элементарного навыка, как человеческая речь.

Обмен телами? Переселение души в другое взрослое тело? Это все даже не фантастика. Это нечто, противоречащее законам мироздания, а потому совершенно невозможное.

Создав клон своего физического тела, Вы, Доминик, получите брата-близнеца, которого у вас никогда не было. Бездушного, безумного, беспомощного и не способного к обучению брата. Растение, которое в лучшем случае научится самостоятельно принимать пищу и садиться на горшок. В худшем — этим телом завладеет одна из темных тварей, обитающих в магических полях. И тогда поведение тела-клона станет опасным и непредсказуемым, и вам придется воевать с ним, спасать или уничтожать его.

Поверьте, Доминик, человечество уже получило этот урок три тысячи лет назад и хорошо усвоило его. Поэтому — и только поэтому — Закон Конфедерации запрещает клонирование. Дело даже не в морали, нравственности или в вопросах этики. Дело в бессмысленности и бесперспективности подобного рода деятельности.»

Доминик очень внимательно выслушал проникновенную речь Светоча. Запомнил все его аргументы «против» клонирования. И выделил из этой речи главное для себя: какие-то темные твари, обитающие где-то «на изнанке» Вселенной, способны овладевать телами клонов. Значит, способ вселиться в тело клона все же существует. Просто ему, Доминику, нужно разобраться, как это удается тем темным тварям и стать таким же, как они. Обрести такую же способность. Правда, проделать это, находясь в любом из миров Конфедерации и не нарушая ее законов, не получится.

Решение созрело мгновенно: он, Доминик, должен освободиться от Власти Картаделей. От давления законов, созданных Светочами. В конце концов, законы — для людей обычных. Посредственных. А он, Доминик Триенариц — Личность! Экстраординарная Личность, к которой обычные человеческие законы не применимы!

19. Планета Монастырь. Школа Инквизиции

После ночной вылазки жены Светоч Валлиан не решился оставить ее в монастыре одну, без своего присмотра, в тот же день. Не был готов расстаться с любимой женщиной, которую едва не потерял, сразу же и на несколько дней, а то и на неделю.

Весь остаток того дня, когда она вернулась, и всю последовавшую за этим ночь он не отпускал Лайону от себя ни на шаг. Он больше не упрекал девушку, не смотрел на нее с немой укоризной, но, стоило ей исчезнуть из его поля зрения более чем на три минуты — тут же шел ее искать. Спрашивал, все ли в порядке. Предлагал помощь и участие. Маялся, тосковал и пытался при этом казаться веселым и спокойным.

Лайона видела, что происходит с любимым мужчиной, и сама пугалась тому, как сильно повлияло на его душу это ночное происшествие. Просить прощения, оправдываться было бесполезно. Душевные раны, пусть даже нанесенные по неосторожности, не лечатся словами. Слова для таких ран — все равно что скальпель для гнойника: можно вскрыть, можно очистить, но исцелить, заживить — не получится.

Какая-то глубокая женская мудрость, доставшаяся Лайоне от поколений предшественниц, подсказала ей, что единственный способ помочь мужу поскорее справиться с его переживаниями — это просто быть рядом с ним. Обнимать. Целовать. Дарить тепло и любовь. Давать ему как можно лучше почувствовать себя, свое постоянное присутствие в его жизни.

Именно этим она и занималась: обнимала, целовала своего мужчину, расчесывала и заплетала его удлинившиеся, отросшие густые темные локоны. Сидела у него на коленях — столько, сколько он хотел. Лежала всю ночь, прижавшись к его груди, слушая ровный стук его сердца.

Утром Валлиан сам стряхнул с себя оцепенение, овладевшее им накануне. Сам заставил себя отлепиться, наконец, от жены. Правда, отпускать ее от себя по-прежнему не спешил: отправился вместе с ней на утреннюю тренировку и заявил, что намерен присутствовать на всех ее дневных уроках и занятиях.

У входа на полигон, где Лайона с Мастером Гейблом собиралась тренироваться в метании ножей, супруги встретились со Светочем Гэбриэлом. Лайона, поздоровавшись с Картаделем Эль-Кардо и пожелав ему доброго дня, поспешила к Мастеру Натаниэлу, который уже дожидался возле стенда с мишенью.

Валлиан задержался, чтобы побеседовать с другом. Они стояли рядышком, издалека посматривая на Лайону и ее Наставника, разминающихся и разогревающих мышцы перед предстоящим занятием. Гэбриэл долго молчал, потом внезапно признался:

— Не понимаю, Валлиан, как ты смог так быстро простить супругу. Как можешь продолжать доверять ей свое сердце, которое она чуть не разбила так неосторожно. Не думая, не заботясь… Как можно вообще доверить женщине свою душу, жизнь, будущее?

Валлиан с внезапным озарением взглянул на Эль-Кардо:

— Так вот почему!.. — он замолк, пытаясь подобрать слова.

— Почему — что? — не стал дожидаться Гэбриэл. — Почему я не подпускаю к себе ни одну женщину, не ищу свою Единственную? Почему предпочитаю оставаться неженатым и свободным? Да! Именно поэтому. Поверь, Валлиан, за семь лет работы на Монастыре я видел тысячи женщин, проявивших слабость, руководящихся чувствами, а не разумом, поддавшихся влиянию Тьмы. Женщины слишком нелогичны, слишком эмоциональны и непредсказуемы. Даже самые лучшие из них способны в какой-то момент совершить поступок настолько глупый, что начинаешь сомневаться в их умственном здоровье. Буквально позавчера твоя жена в очередной раз доказала это. А еще, Валлиан, я видел сотни мужчин, пошедших на поводу у своих любимых женщин и оказавшихся во власти Тьмы.

— Ты забываешь, Гэбриэл, что идти или не идти на поводу у Тьмы и ее тварей — это личный выбор каждого человека.

— О нет, не забываю, друг мой. Ни на минуту не забываю. Но также не забываю и о том, что, если бы не их жены, эти мужчины могли вовсе не оказаться перед таким выбором.

— Рано или поздно перед этим выбором оказывается каждый из нас, Эль-Кардо. Тебе ли не знать. И это случается неоднократно. Много раз на протяжении человеческой жизни. Тьма постоянно стремится проникнуть в человеческие души, погасить горящий в них Огонь.