Меня прислал Чарли - Картер Браун

— Эта дамочка даже не знает, как ей повезло, — заявил он наконец. — У меня сегодня неудачный день, впрочем, еще не вечер. А ты пойдешь со мной, ублюдок!

— Куда? — хрипло поинтересовался я.

— Если коп с дамой в вестибюле, это означает, что коридор свободен, — размышлял он вслух. — Мы сделаем все красиво, ублюдок. Доедем лифтом до второго этажа, затем спустимся по черной лестнице и выйдем через служебный вход. Ты пойдешь впереди, а я следом, понял? — Он подержал на весу свою пушку. — Если мы на кого-нибудь наткнемся, улыбнись и поздоровайся — или что там еще, — но продолжай шагать вперед. Понял?

— Понял, — булькнул я.

— Тогда пошли!

Похоже, что люди, находящиеся в отеле в этот вечер, целиком сконцентрировались где-то в одном месте, чтобы облегчить ему задачу. В коридоре было пусто, так же как и в лифте. Никого не оказалось и на черной лестнице, так что оттуда через служебный вход мы прошествовали, встретив по дороге всего двух человек — парочку посыльных, погруженных в изучение журналов с фотографиями девчонок. Улица была тоже практически пуста, и ледяной ветер уносил снежинки в небеса дегтярно-черного цвета. Мы прошли три квартала, а затем человек-скелет втолкнул меня в автомобиль, припаркованный у тротуара. Я плюхнулся на водительское место.

— Ты поведешь машину, ублюдок! — Он сунул мне ключи и ткнул дуло пистолета под ребра.

— Куда прикажете? — спросил я.

— Поезжай вперед, — прошипел он. — Я скажу, где сворачивать.

Примерно через полчаса я припарковал машину на одной из дальних улочек где-то в Куинсе и отдал скелету ключи. Мы вышли. Одного беглого взгляда на пустынные, наполовину обжитые дома по обе стороны улицы было достаточно, чтобы окончательно лишить меня какой-либо надежды на спасение.

— На другую сторону, — едва слышно прошептал скелет.

— Похоже на последствия ядерной бомбежки, — нервно заметил я. — Что это за место?

— Район, который подлежит сносу, — нехотя прошипел он. — Через пару месяцев они начнут крушить дома. Между прочим, у тебя будут прекрасные соседи. Тебе здесь понравится, ублюдок! Разве что крысы…

Перед нами замаячил полуразрушенный остов давно опустевшего гастронома, где оконные рамы были худо-бедно заделаны досками. Входная дверь с пьяной удалью навалилась прямо на тротуар.

— Сюда, ублюдок!

Удивительно, но я, не споткнувшись, перешагнул груду какой-то дряни, наваленной на полу, а затем луч фонарика осветил путь в заднюю комнату — в то, что от нее осталось. Снежинки свободно падали сквозь зияющую в крыше дыру, в полу же этих дыр было значительно больше, чем прикрывающих их досок. Фонарик осветил громадную кучу мусора, сваленного в одном углу, в которой преобладали кирпичи и булыжники.

— Можешь считать это своим домом, ублюдок, во всяком случае на ближайшие двадцать четыре часа, — просипел скелет.

— Что?

— Это будет немножко жестоко, но — переживешь, — сказал он, ехидно улыбнувшись. — Мне пришлось действовать по обстоятельствам, поскольку я не знал, что ты имеешь отношение к делу, — пока не влез в то окно!

— Но какое я имею отношение к делу? — с деланным равнодушием поинтересовался я.

— Чарли сказал, что Сэквилл получит свое в ближайшие дни, — прошептал он. — Но дамочка сейчас для нас важнее. Я влез в окно в надежде чисто выполнить свою работу — и, вместо дамочки, нашел тебя! Уверен, ты совсем спятил из-за нее: отправился угрожать Чарли — дескать, убьешь его, если он только посмеет к ней прикоснуться… — При мысли об этом он коротко хихикнул. — И, наверное, дамочка тоже к тебе неравнодушна, так что сделает все, что мы ей прикажем, если будет думать, что это может спасти твою жизнь.

— Таким образом, вы меня похитили, как младенца?

— Думаю, это подходящее выражение. А теперь, — луч фонарика заиграл на куче кирпичей и булыжников, сваленных в углу, — я намереваюсь связать тебя да покрепче, ублюдок, словно мы играем спектакль в День благодарения, а затем уложить на эту кучу мусора. Завтра вечером я помогу тебе встать.

— К тому времени я превращусь в сосульку! — взмолился я.

— Ну, немножко окоченеешь, — равнодушно успокоил он.

— А что, если куча вдруг обрушится? — Ярость моя не знала предела. — Я буду похоронен заживо!

— Она не сдвинется с места до тех пор, пока кто-нибудь не начнет долбить в наружную стену. — Он пожал плечами. — У тебя не больше шансов погибнуть под этой грудой мусора, чем попасть в автокатастрофу!

— Благодарю, — с горечью отозвался я. На вершине мусорной кучи раздался негромкий шаркающий звук, и луч фонарика направился ему навстречу. На какую-то долю секунды прямо в центре светового луча показалась серая тень, и на нас глянули два пронзительных желтых глаза, и тут же тень исчезла.

— Да, не исключено, что у тебя возникнут проблемы, ублюдок, — признался мой похититель. — Но крысам понадобится довольно много времени, пока они не осмелеют и не подойдут поближе. Ты все время немножко ерзай, тогда они будут держаться на расстоянии.

— Да они меня сожрут заживо! — содрогнулся я.

— В любую минуту я могу всадить тебе пулю в кишки, — холодно сообщил он, — если ты наконец не заткнешься! — Он направил луч фонаря прямо мне в глаза, одновременно копаясь в карманах своего пальто. — У меня появилась идея, — прошамкал он. — Для начала я заклею тебе рот, чтобы больше не слышать твоих причитаний!

Раздался сильный грохот — словно кто-то споткнулся о кучу строительного мусора, наваленного у фасадной стены.

— Что это? — Луч фонарика метнулся в сторону, на мгновение ослепив меня.

— Откуда мне знать?

— Заткнись!

Постепенно луч фонаря сполз с моего лица, и я снова обрел способность видеть. Не так много, правда, можно было разглядеть в унылой тьме, окутывавшей нас, словно саван. Я мог лишь смутно уловить очертания возвышающейся, подобно жертвенному столбу, тени прямо перед собой, которая была несколько плотней, чем все остальное.

— Думаю, это какой-нибудь проклятый кот, они вечно здесь рыщут, — прошептал скелет. — Забудем об этом…

И тут примерно в двадцати футах от нас вспыхнул фонарь, и ярким светом обдал моего похитителя с головы до ног. Я услыхал сдавленное восклицание, вырвавшееся из глотки скелета, а затем жесткий голос приказал:

— У тебя только один шанс — брось оружие!

Из глотки человека-скелета вырвался звериный вой, и одним прыжком он обернулся к владельцу фонарика: пистолет в его руке тускло блеснул, когда его дуло попало в луч света. Два выстрела молотом ударили по моим ушам и, подобно грому, отразились от изъеденных временем стен. Луч света оставался ровным и неподвижным, словно ничего и не произошло, а мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что кое-что все-таки изменилось: человек-скелет уже не стоял рядом — он исчез.

Недалеко от себя я услышал сдавленный булькающий звук, похоже, что кто-то никак не мог отдышаться. Луч фонарика опустился под небольшим углом, и я снова увидел его. Он стоял на коленях, упираясь руками в пол, согнувшись над какой-то темной лужей, а булькающие звуки исходили из его глотки. Правда, постепенно они становились все слабее, а паузы между бульканьем длились все дольше.

Луч света заколебался, двигаясь прямо ко мне, и я почувствовал, как лицо заливает холодный пот. Неожиданно булькающие звуки совсем прекратились, скелет окончательно затих и медленно распластался на полу, превратившись в темную груду лохмотьев. По нему скользнул луч света, потом направился прямиком мне в лицо, так что я снова ослеп.

— Кто здесь? — тупо спросил я, поскольку нервы мои больше не выдерживали этой пытки.

— Меня прислал Чарли! — дружески произнес чей-то голос.

Наконец луч света перестал слепить мне глаза, и как только я снова смог видеть, то понял, что теперь он освещает лицо своего владельца.

— Лютер! — счастливо вырвалось у меня. В жизни так не радовался при виде настоящего гангстера!

Глава 9

Я сидел напротив Лютера в шикарном черном седане, наслаждаясь теплом, идущим от печки, пока он безо всяких усилий вел автомобиль обратно к Саттон-Плейс. Было так замечательно ощущать себя живым, что я с трудом сдерживался от того, чтобы не завопить какую-нибудь песню или же не изобразить на заднем сиденье что-то вроде незатейливого танца.

— Вы уверены, что вытащили все из карманов этой оглобли? — холодно спросил Лютер.

— Уверен, — быстро сказал я. — Неужели люди так сильно истекают кровью всякий раз, как их застрелят?

— Зависит от того, куда стрелять, — ответил Лютер и зевнул. — Должен признаться, что вогнать пулю 38-го калибра прямо в глотку нетрудно, но результат не слишком-то эстетичный. Слишком много грязи.

— Грязи? — Я вздрогнул при воспоминании о том, как обыскивал карманы скелета, а мой разум и тело протестовали при каждом новом прикосновении к его мокрой от крови одежде.