Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Кэтлин Уинзор

– Где она? Не позволяй им забрать ее!

– Тише, сэр! Я думаю, она спит. Она еще жива, и полагаю, ей стало легче.

Брюс наклонился взглянуть на Эмбер,

– О, слава Богу, слава Господу Богу. Клянусь, Сайке, если она останется жива, ты получишь свои сто фунтов. Даже двести.

– О, благодарю вас, сэр! А сейчас вам лучше лечь и отдохнуть, иначе вам снова станет плохо, сэр.

– Да, я лягу. Разбуди меня, если у нее… – Он не закончил фразы.

Наконец появился гной, и рана стала очищаться от яда. Эмбер лежала абсолютно неподвижно, погруженная в кому, но с ее лица исчезла темная окраска, и хотя кожа сильно обтягивала скулы, под глазами оставались темные круги, но пульс становился все сильнее и увереннее. Звук похоронного колокола заполнил комнату столь неожиданно, что Сайке вздрогнула, потом расслабилась: по ее сегодняшней больной колокол звонить не будет.

– Я честно заработала свои деньги, сэр, – сказала Сайке Брюсу на четвертый день. – И я уверена: хозяйка будет жить. Я могу получить деньги?

Брюс улыбнулся:

– Ты хорошо поработала, Сайке.. Нет слов, как я благодарен тебе. Но тебе придется немного подождать.

Он не мог дать ей что-либо из драгоценностей, отчасти потому, что это была личная собственность Эмбер, а еще потому, что мог спровоцировать Сайке на воровство. Сайке выполнила свои обязанности, но он знал, что доверять ей было бы глупостью.

– В доме лишь несколько шиллингов, и они предназначены на питание. Как только я смогу вставать, ты получишь деньги.

Теперь Брюс мог сидеть на кровати большую часть времени, а порой и вставать на несколько минут. Но его непрекращающаяся слабость удивляла и злила его.

– Я однажды получил пулю в живот, другая пуля прошла через плечо навылет, – как-то рассказал он Сайке, возвращаясь в постель. – Меня кусала ядовитая змея, и я перенес тропическую лихорадку, но, черт возьми, мне никогда не было так плохо, как сейчас.

Он много времени проводил за чтением, хотя в квартире книг было мало. Здесь книги служили частью меблировки и были весьма серьезного свойства, включая Библию, «Левиафана» Гоббса[4], «Новый Органон» Бэкона[5], некоторые пьесы Бомонта и Флетчера[6], «Исцеляющую религию» Брауна[7].

Личная библиотека Эмбер оказалась более занимательной: сильно потрепанный и исчерканный альманах, причем счастливые дни были особо помечены звездочкой, а также и дни очистки крови и кровопускания, хотя, насколько знал Брюс, Эмбер не делала ни того ни другого. Знакомыми каракулями были испещрены книги «Школа девушек»[8], «Ловкая шлюха», «Бродячая проститутка», «Аннотация к позам Аретино»[9], «Искусство любви» и, вероятно, последняя модная новинка – «Гудибрас» Батлера[10].

Эти книги, судя по всему, были неоднократно прочитаны. Брюс улыбнулся, хотя такие книги, без всякого сомнения, можно было обнаружить в шкафах почти любой придворной дамы.

Брюс всегда садился на край кровати, чтобы видеть Эмбер. Ни один звук, ни одно движение Эмбер не ускользали от его внимания. Она очень медленно оживала, но постоянно кровоточащая рана беспокоила его: она раскрывалась все шире и становилась все глубже и теперь увеличилась до двух дюймов в диаметре.

Иногда, к ужасу Брюса, Эмбер вдруг закрывала руками лицо от воображаемого удара и кричала жалобным голосом:

– Не надо! Нет! Ну пожалуйста, не режьте меня!

Крик переходил в душераздирающий стон, от которого Брюс леденел. После этого Эмбер впадала в бессознательное состояние, продолжая судорожно вздрагивать и тихо всхлипывать.

Только на седьмой день она узнала Брюса. Он вышел из гостиной и увидел, что Сайке поддерживает Эмбер за плечи и кормит ее мясным бульоном. Брюс встал рядом с кушеткой на колени и внимательно посмотрел на нее.

Она вроде бы поняла, что это он, и медленно повернула голову. Долгую минуту она глядела на Брюса, потом еле слышно шепнула:

– Брюс?

Он взял ее руку в свои.

– Да, дорогая моя. Я здесь.

Эмбер попыталась улыбнуться и начала говорить, но звуки не складывались в слова, и Брюс отошел, чтобы она не напрягалась. Рано утром на следующий день, пока Сайке расчесывала Эмбер волосы, она снова заговорила с ним. Голос был тонкий и слабый, и ему пришлось наклониться, чтобы расслышать.

– Я давно здесь?

– Сегодня восьмой день, Эмбер.

– А ты выздоровел?

– Почти. Через несколько дней я смогу ухаживать за тобой.

Она закрыла глаза и издала долгий усталый вздох. Голова откинулась на подушки. От прически ничего не осталось, волосы были длинные, жирные, локоны исчезли. Под шеей выпирали ключицы, кожа туго обтягивала кости, заметно, выступали ребра.

В тот же самый день Сайке заболела, и, хотя она уверяла, что с ней, мол, все в порядке, просто несварение желудка, съела что-то не то, Брюс знал, в чем дело. Он не хотел, чтобы Сайке ухаживала за Эмбер, и предложил Сайке пойти в детскую и там отдохнуть, что та немедленно и сделала. Потом, завернувшись в одеяло, Брюс пошел на кухню.

Сайке, очевидно, не имела ни времени, ни склонности, а возможно, не имела даже представления о том, что такое хорошее ведение хозяйства, – во всех комнатах было не убрано, повсюду лежал мусор. По полу перекатывались клубки пыли, мебель покрывал толстый слой пыли, свечные огарки Сайке швыряла где попало. На кухне громоздилась грязная посуда – сковородки и плошки, большие ведра, заполненные окровавленными бинтами и полотенцами, на столах стояли тарелки с остатками еды.

Все это начинало быстро портиться из-за жары, а заказать свежую провизию через стражника Сайке не удосужилась. Поэтому масло прогоркло, молоко скисло, яйца оказались испорченными. Брюс налил себе тарелку супа – варево Сайке, столь отличное от кушанья, которое готовила Эмбер, – и съел, а то, что оставалось, на подносе отнес Эмбер.

Когда он кормил ее, медленно, ложка за ложкой, Сайке неожиданно начала бредить и кричать. Эмбер схватила Брюса за руку с ужасом в глазах:

– В чем дело?

– Ничего, ничего, дорогая. Это на улице кричат. Ну вот, ты и поела. Теперь полежи и отдохни.

Она легла, но продолжала наблюдать за Брюсом, когда он отправился к детской, повернул в замке ключ и швырнул его на стол.

– Там кто-то есть, – тихо сказала Эмбер. – Кто-то, больной чумой.

Он вернулся к Эмбер, сел рядом с ней.

– Там сиделка, но она не сможет выйти. Ты здесь в безопасности, тебе надо снова заснуть…

– Но если она умрет, Брюс, как ты вытащишь ее из дома? – Выражение ее глаз выдавало ее мысли о Спонг, как она тащила ее труп по лестнице, о повозке с мертвецами.