Хогвартс, ставший домом (СИ) - "FotinaF"

Как же хорошо было отпустить себя! Гермиона никогда не чувствовала себя такой счастливой. Никогда. Каждое его движение дарило сладость, которой она прежде не знала.

Сейчас, сидя в директорском кресле, она размышляла о том, что, возможно, дело в возрасте. Прежде она не знала себя так хорошо, много чего не знала, не осознавала. А теперь каждое ощущение, словно яркая искра. Она знает, как себя вести, знает, свои самые чувствительные точки. И им так легко вдвоём, потому что она знает и его самые чувствительные точки. Как он дрожит от восторга, когда она сминает пальцами его ягодицы, как Драко стонет, если она царапает ноготками его спину. А поцелуи в губы ускоряют процесс в два раза, он просто теряет контроль.

Она улыбалась собственным мыслям, и на душе стало спокойно. Пора идти в Большой зал, скоро студенты явятся на завтрак, а после вчерашней «попойки» им, возможно, понадобится помощь.

С досадой закатив глаза, Гермиона решительно поднялась и погрузилась в свои директорские обязанности.

***

Драко не ждал, что его будут встречать. До завтрака достаточно времени, но открыть камин в холле он просил ещё вчера, сообщив матери о намерении прибыть в поместье.

В холле было тихо, весь дом как будто спал, и Драко уже собирался подняться к сыну, когда услышал мягкие шаги матери. Её поступь ни с чьей не перепутаешь.

— Здравствуй, мама, — улыбнулся Драко, но выражение его лица тут же изменилось, — что случилось?

Она была полностью одета и причёсана, словно поднялась давно или… не ложилась вовсе, усталость отразилась на лице пожилой, но всё ещё красивой женщины. Обеспокоенность матери заставила сердце сжаться от тревоги. Драко понял, что это непреодолимое желание вернуться домой было неспроста.

Нарцисса протянула к сыну руки, и Драко бережно сжал холодные пальцы матери в своих.

— Я немного растеряна, Драко. Твой отец…

— Он болен? — его глаза в ужасе расширились.

— Ах, я не знаю, милый, — лицо Драко вытянулось в полном недоумении. — Прости, сынок, я тебя пугаю. Но и сама немного встревожена. Он захандрил, понимаешь? Ты знаешь, как я всегда переживаю его хандру.

— Дело во мне, не так ли? — нахмурился Драко. — Это снова его предрассудки!

Мужчина сдавил переносицу двумя пальцами, зажмурился, пытаясь справиться с гневом, наполнившим его сердце.

— Прошу, сынок, не торопись с выводами, идём в гостиную, я попытаюсь объяснить…

— Пэтти! — чуть громче, чем обычно, позвал Драко. Домовой эльф в белоснежной наволочке явилась перед ним. — Кофе для меня и зелёный чай для хозяйки, будь добра!

— Да, хозяин! — пискнула домовая и исчезла.

Усевшись в кресло и сделав глоток горячего кофе, Драко немного расслабился, утешая себя мыслью, что отец хотя бы не болен. Тогда мать начала повествование:

— В ту ночь, когда ты покинул поместье, я не могла заснуть, — её лицо озарила нежная улыбка, — была так счастлива, что ты решил действовать. Ведь ты не зря туда вернулся, правда? — с надеждой спросила она.

— Не зря, мама, я надеялся обсудить это с вами сегодня.

Нарцисса отвела взгляд, вздохнула.

— Поверь, милый, я так ждала этого момента и не думала… В общем, за завтраком твой отец, конечно осведомился, почему ты отсутствуешь. Когда я ответила, что ты вернулся в Хогвартс, чтобы помочь миссис Уизли, Скорпиус даже на месте подпрыгнул и выпалил: «Неужели? Так они теперь вместе?» Он был так рад, дорогой! — и Нарцисса, чуть склонившись к сыну, погладила его запястье. — Но потом он опомнился, взглянул на деда и растерялся — испугался, не сболтнул ли чего лишнего…

У Драко сердце ныло, переполняясь противоречивыми чувствами. Он был счастлив, что сын на его стороне, что всё понимает, но страх перед реакцией отца до сих пор воскрешал в памяти тот детский трепет, с которым Драко по сей день не может совладать, и это удручало.

Мать же продолжала:

— Однако, твой отец остался совершенно безучастен, сказал лишь: «В самом деле? Любопытно». На этом всё. Мы спокойно позавтракали, раскрыли подарки, ох, та восхитительная брошь просто чудесна, милый! — улыбнулась она, и Драко улыбнулся в ответ. — Потом Скорпиус испарился. Уверена, он скрывает от нас девушку, но я не думаю, что стоит его торопить с признаниями — он взрослый. Мы с твоим отцом прогулялись, полюбовались зимними пейзажами, и мне всё казалось, что он слишком молчалив, а ведь Люциус так любит рассуждать о политике, о властях, о событиях в Мире. А тут — тишина. В обед он тоже был весь в себе. Я ждала вопросов о тебе и Гермионе, не верилось, что ему всё равно. Но потом он не явился к ужину, прислал Пэтти объявить, чтобы его не тревожили. А среди ночи пришёл ко мне и заявил, что мы возвращаемся в Грецию… — сердце Драко ёкнуло, — как-то путано говорил о каких-то обидах, о невозможности находиться в этом доме. Отрывисто как-то, взволновано. Прости, милый, но я так и не поняла, что его так расстроило. Мне казалось, что он будет рад, когда узнает, что Гермиона ответила тебе взаимностью, мы ведь с ним не раз это обсуждали. Но… он всю ночь не спал, лежал, уставившись в одну точку. Я ничего не понимаю. Он не говорит со мной, может… поговорит с тобой.

В холле раздались стремительные шаги. В гостиную быстро вошёл Скорпиус — высокий красивый юноша, внешне очень напоминавший своего отца. Длинная светлая чёлка падала на светло-серые глаза, и парень всё время забрасывал её назад, проводя по ней длинными растопыренными пальцами.

— Доброе утро, ба! Отец! — немного взволнованно произнёс он и тут же обратился к Нарциссе: — Как дед?

— Дорогой, не волнуйся… — начала она, но Скорпиус тут же плюхнулся на диван напротив отца.

— Прости, пап! — виновато заговорил он. — Всё мой болтливый язык!

— Успокойся, сын, — улыбнулся Драко, — не вчера, так сегодня он всё равно узнал бы…

— Значит, это правда?! — глаза Скорпиуса просто засияли. — Ты сделал ей предложение?

Драко весело рассмеялся. Как же приятно чувствовать и видеть поддержку самых близких людей.

— Нет, малыш, пока — нет. Как я могу это сделать, не предупредив вас. Вижу, что ты и твоя бабушка на моей стороне, но ведь твой дед и его мнение немаловажны.

— А если он против? — почти с болью простонал Скорпиус. — Я помню, как мама смело спорила с ним и… отстаивала свою точку зрения, но ты…

Всё внутри сжалось на мгновение. Милая Астория — маленькая и смелая женщина. Она всегда была для Драко примером уверенности и непоколебимости. Как бы ни были сильны аргументы свёкра, она всегда оставалась при своём — это качество её характера восхищало Драко. Тепло нежными волнами окутало всё его существо, тепло нежности, любви, преданности. Он не может быть слабым. Его Стори всегда боролась до конца. Пусть сейчас это кажется странным, ведь речь совсем о другой женщине, но именно Астория разожгла его сердце.

Драко взглянул сыну в глаза.

— Твоя мама всегда была и остаётся моим светом, сын. Я смогу всё изменить, — его голос звучал уверенно, спокойно. По неизвестной ему причине Драко чувствовал необыкновенную поддержку, которую даже сам себе объяснить не мог.

Он поднялся с кресла и направился к выходу из гостиной.

— Милый, будь как можно тактичнее, прошу тебя! — взволнованно произнесла мать. Драко обернулся и улыбнулся.

— Всё будет хорошо, мама!

***

Спальня Люциуса Малфоя была погружена во мрак. Утро уже в разгаре, но дневной свет не проникал сквозь задёрнутые портьеры. Огромный камин горел умеренным огнём, и только его свечение озаряло просторную комнату с большой кроватью под тяжёлым тёмно-зелёным бархатным балдахином.

Драко предварительно постучал, но ответа не последовало, и он решил, что церемониться нет смысла. Что бы ни случилось — всё к лучшему.

Люциус лежал посередине кровати, сложив руки на животе. Его взгляд не выражал абсолютно ничего, он был пуст. Пожилой лорд, несмотря на лета был статен и выглядел замечательно. Драко не дал бы ему больше пятидесяти. Серебристые пряди давно изменили оттенок, это мог заметить только близкий человек, кто хорошо знал Люциуса, ибо шевелюра его была не платиновой, а седой. Щетина, покрывшая лицо, немного смущала, Драко уже лет двадцать пять не видел его таким.